Трон Знания. Книга 5

Держа в руках дорожный саквояж, незнакомец поприветствовал правителя низким поклоном и покосился на профессора. Тот, недолго думая, вышел в приёмную и плотно закрыл за собой двери. Казалось, он знал, о чём пойдёт разговор — недаром же так настаивал на встрече, — но не хотел портить интригу.

Утопая в кожаном кресле, Адэр рассматривал незнакомца: рослый, зеленоглазый, одет как зажиточный горожанин, лицо добродушное. Клим с примесью посторонней крови.

— Вы меня не узнали? — спросил человек, сжимая в кулаке ручку саквояжа. — Не узнали… Я не из тех людей, которые запоминаются с первого взгляда. Меня зовут Лилиан.

— Я вас видел, но не могу вспомнить — где, — соврал Адэр и указал посетителю на стул.

Лилиан опустился на краешек сиденья, поставил саквояж сбоку стула:

— Моя жена когда-то работала в вашем замке. Её зовут Вельма.

— Вельма… — повторил Адэр задумчиво.

Не одна ли из уволенных служанок? Может, её не устроила компенсация, и новоиспечённый супруг решил потребовать доплату?

— Сиделка Малики, — произнёс Лилиан. — Не помните?

Вельма, девица из распущенной Лэтэи, медсестра из клиники маркиза Ларе, сиделка Эйры, безотказная любовница, призрак из далёкого прошлого…

Адэр принялся рассматривать Лилиана с возросшим интересом: как тебя угораздило жениться на испорченной до мозга костей женщине?

— Вспомнили, — улыбнулся незадачливый супруг. — Я приходил в замок, просил Малику… Эйру стать нашей свидетельницей на свадьбе. Тогда-то вы меня и видели. Эйра подарила нам свою гостиницу «Дэмор».

Адэр едва не скривился. Ну что за дурость? Неприкосновенную святыню отдать шлюхе! А он когда-то запретил проститутке прохаживаться перед гостиницей. Убежище морун, «Дэмор», в грязных руках. Как же так?

— У нас дочка, ждём сына, — похвастался Лилиан.

«Глупец… твои ли это дети?» — подумал Адэр, а вслух промолвил:

— Что важного в ваших документах?

С лица Лилиана сползла улыбка.

— Во времена Зервана мой родственник работал в подземной тюрьме. Здесь, в Лайдаре. При Зерване его объявили изменником родины. Только он не был изменником. Он совершил благое дело.

— О каком благом деле вы говорите?

Лилиан поёрзал, посмотрел на саквояж, устремил на Адэра чистый взгляд:

— Я привёз его письма. Он писал родной сестре, моей прабабке. Только у меня просьба. Можно снять с него обвинения? А то знаете… хотелось бы очистить его память. Моя семья столько лет хранила письма в ожидании лучших времён. Это самое малое, что мы можем для него сделать. Он был хорошим человеком, а покоится в безымянной могиле, как преступник. И жена его лежит рядом с ним без фамилии и имени. Её тоже объявили изменницей. У нас, климов, так принято: хоронить преступников, как бездомных собак.

Адэр покачал головой: и предки изменники, и жена изменщица. Вот же повезло мужику.

— Повторю вопрос: о каком благом деле вы говорите?

— Он спас от смерти ребёнка Зервана.

Адэр уткнулся взглядом в матовую столешницу. Тайная жена Зервана родила в подземной тюрьме дочку. Младенец умер, не прожив и несколько часов. Так написал в своей тетради слепой летописец. И кто врёт? Первый святой свидетель или этот наглец, напросившийся на встречу и выдвигающий загодя требования? Если поверить ему — под сомнения попадёт вся история деда Кебади.

— Покажите письма, — бросил Адэр и приготовился отправить посетителя восвояси при малейшем подозрении в обмане.

Лилиан придвинул саквояж к ногам. Щелкнув замком, стал рыться в вещах. Похоже, приехал в Лайдару на общественном транспорте или на попутках. Будь у него личный автомобиль, вещи оставил бы в багажнике.

Через пару минут на стол легли три конверта. Не прикасаясь к ним, Адэр сразу отметил: бумага старая, изготовлена не менее века назад. В углу почтовый штемпель, дату не рассмотреть. Почерк мужской. Адрес отправителя: Лайдара, улица, дом. Получится ли проверить: жил там человек с фамилией, указанной в соответствующей строке? Есть адрес получателя. Та же фамилия. Вполне возможно, что сестра.

— Я их пронумеровал, — произнёс Лилиан. — С обратной стороны. Карандашиком.

Адэр перевернул конверты. Необъяснимое чувство не позволяло достать письма. До этой минуты казалось, что клубок тайн распутан. Надо лишь подчистить историю, слегка исказить факты и можно вносить в учебники. А сейчас… если ребёнок Зервана не умер — где-то бродит истинный правитель Грасс-дэ-мора. Возможно, он находится близко к трону и готовит государственный переворот. Этот год знаменательный, венчает вековую бездну, о которой упоминал в пророчестве Странник.

Если ребёнок всё-таки умер — кто-то дальновидный ещё сто лет назад подготовил почву для появления самозванца. Дело нехитрое — надо только отнестись к пророчеству, как к инструкции. Придумать для «святых» свидетелей три легенды, берущие начало во времена Зервана, и протянуть их до настоящего времени. Велеть потомкам смешать кровь с кровью трёх народов, трижды отречься от величия. Например, от титула, должности и состояния. Одно имя в разных странах зачастую звучит по-разному. Значит, необходимо обзавестись тремя паспортами. Надеть два кольца. Чем тебе не истинный правитель Грасс-дэ-мора?

Уловив на себе пристальный взгляд, Адэр вытащил из конверта первое письмо. Листы грязно-жёлтые, с затёртыми краями, чернила бледные.

— Там много личного, — предупредил Лилиан. — Там, где говорится о ребёнке, я поставил галочки.

Личного, действительно, много: автор письма описывал быт, семейные ссоры, соседей, жаловался на цены. Похоже, документ — не подделка. Галочками отмечены семь абзацев. Внизу страницы дата. События произошли после скоропалительной свадьбы Зервана на тикурской принцессе, спустя восемь месяцев.

Адэр прочёл остальные письма. Это не подделка, а история второго святого свидетеля! Тем хуже для самозванца: в качестве доказательств он обязан предоставить обручальное кольцо тайной жены, уменьшенную копию кольца последнего правителя династии Грассов. Сделать копию практически невозможно: такие изумруды добывали только в Смарагде, на внутренней стороне ободка должна быть гравировка — плакучая ива. Об этом вряд ли кто-то знал. Брак тайный, кольца изготовили тайно.

— Вы будете его искать? — спросил Лилиан.