Тропа ведьм. Слёзы навий

– Черт! В болото забрели! Ритка, стой, говорю! – выкрикнул Стас.

Его одернула обозленная, тяжело дышавшая Ника.

– Ты чего за ней бегаешь? Меня мало?

– Ты не так поняла! – останавливаясь, нахмурился Стас. Рита замерла у сосен, в испуге смотря на остальных.

– А как мне тебя понимать? Ты вместо того, чтобы меня спасать, бегаешь за этой дурой.

– Слушай, Ника, тебе не кажется, сейчас не время и не место устраивать ссоры? – мягко начал подошедший Игнат.

– А когда будет время и место? Когда я их в койке застукаю? – в сощуренных глазах Ники сверкнули молнии ничуть не меньшие, чем разрывали небо.

– Ника, ты, как всегда, зазря устраиваешь сцены, – поддержала трясущаяся от озноба Аглая. – А Стас прав, не место…

Ника поджала задрожавшие от обиды губы.

– Значит, все против меня!

Резко рванула в сторону и бросилась между деревьев.

– Ника! – донесся вслед ей крик Стаса и тут же был проглочен громким бульканьем.

– А–а–а!

– Чтоб ее! – не сдержался Стас и кинулся следом.

Ника стояла наполовину в темно–зеленой жиже. Ноги и тело по пояс уходили в вязкую трясину.

– Не двигайся, – напряженно прошептал Стас.

Игнат притащил толстую корягу. Вместе со Стасом они легли на животы, протягивая палку Нике.

– Не торопись, чем сильнее будешь бултыхаться, тем быстрее засосет вниз.

Ника всхлипнула.

– Ну–у, сейчас мы тебя вытащим, – Стас осторожно тянулся к Нике.

Аглая не выдержала.

– Я легче. – Легла рядом и, перехватив корягу, протянула ее Нике. Пальцы девушки достали самый конец палки, она начала аккуратно, медленно подтягиваться. И у нее почти получилось ухватить корягу рукой, когда позади Аглаи послышалось тихое шуршание и робкое, потерянное:

– Мамочки!

Коряга выскользнула из рук Ники.

Напротив, между двух сосен, стояла тяжело дышащая тварь. Длинные клыки доставали до земли, толстые черные лапы копали землю под собой. Морда вытянутая, с короткими мохнатыми ушами. Под шкурой тяжело вздымались толстые ребра. А на хищной морде застыло отнюдь не звериное любопытство. Тварь задрала морду и завыла.

Игнат и Стас отступали к бледнеющей Рите.

Ника всхлипнула, в голосе зазвенели слезы.

– Аля, не бросай меня! Аленька, пожалуйста, не бросай!

Раздалось чавканье, тварь начала приближаться.

– Она сожрет меня! – заголосила Ника. Ее вопль заставил очнуться Аглаю. Она схватила уходящую в болото корягу и потянула к себе.

– Всего один шажок, – зашептала. И в этот момент послышался вой псов, а следом ржание безумных иноходцев.

– Аглая, беги! – Голос Игната прозвучал издалека, осекся.

Аглая оглянулась.

Рита, вцепившись в Стаса, отступала в глушь, вместе с ними уходил Игнат.

– Ни ее, ни себя не спасешь, – проговорил он приглушенно, бледнея от ужаса.

– Не бросай! – тоскливо надрываясь, зарыдала Ника.

– Не брошу! – прошептала Аглая и потянулась всем телом вперед, ощущая, как руки увязают в топи, а в спину задышала жуткая тварь.

– Не двигайся! – смотря прямо на Аглаю, одними губами проговорила Ника и сама попыталась подтянуться ближе. Тварь повела носом, навострила уши. Аглая, боясь дышать, удобнее перехватила корягу. Тварь ступила в топь, и, как ни странно, крупные лапы не проваливались. Она приблизила морду к Нике, несколько раз громко вдохнула. Минуту они смотрели друг на друга. Тварь опустила морду и взялась зубами за корягу, но тут же отпустила, навострила уши, нервно переступила с лапы на лапу. Совсем близко залаяли собаки. Зло залаяли, с подвыванием и хрипом.

Тварь заерзала, закрутила головой. Внюхалась в воздух и кинулась в деревья. Аглая выдохнула и начала вытягивать Нику.

Последний рывок, и подруга легла рядом, тяжело дыша, сопя и пытаясь вытереть с себя тину. Та не оттиралась. Все лицо в грязи, одни глаза сверкают обидой. Меж деревьев мелькнули быстрые силуэты. Аглая схватила Нику за руку, но та выдернула ее.

– Лежи, лицо спрячь!

Девушки прижались к вонючей жиже.

Псы остановились в шаге. Один повел носом, прислушался.

Аглая не дышала, но казалось, что сейчас они услышат бешеное биение ее сердца. Главарь стаи шагнул вперед, покосился на две вытянутые кочки в тине. Из одной, ему показалось, видны грязные подошвы. Но запах… Смрад и разложение, удушающее зловоние. Он ненавидел эти болота, они пугали. Слишком близко здесь стояло воняющее гнилью упокоение. У главаря шерсть встала дыбом.

– Ату! – Хрипящие иноходцы пронеслись меж деревьев. Тонкий конец хлыста резанул бок главаря. Он рыкнул, бросил недоверчивый взгляд на две кочки и рванул вперед, срываясь на вой. Иноходцы пронеслись следом, взрывая могильную жижу черными копытами.

Сердце Аглаи почти остановилось. Если она не вздохнет, то и правда помрет здесь, прямо в этой вонючей болотной гадости. Аглая приподняла голову и судорожно вдохнула. Ника выглядывала из–под ладони. Вой унесся далеко и стал почти неслышным. А потом послышался душераздирающий визг Риты. И разом стало тихо. Зловеще тихо, так, что шелест листьев казался одуряюще громким.

Ника подползла ближе к Аглае, поднялась, растерла по лицу грязь. Сплюнула в болото, со злостью смотря туда, где скрылись «верные» друзья и дикая свора наряду со страшными всадниками.

– Идем! – дернула за руку Аглаю.

– Но они там!

– Хочешь к ним?

Аглая сомневалась.

– Сама подумай, что может произойти? Ну накажут за то, что в чужие владения зашли. И вообще, это не мы их бросили. – Ника потянула в сторону.

Аглая все еще сомневалась. Слишком страшным и диким был крик Риты. Слишком много в нем было ужаса. Ужаса… Того самого, от которого Аглаю и саму начинало трясти, или от холода, от вони мокрой одежды, пропитавшейся болотом. И в голове странный нарастающий шум. Снова послышался вой псов. Всадники возвращались.

– Бежим! – взвизгнула Ника.

По небу разнесся гром. И вниз потянулись тяжелые капли.

Больно хлестали ветви. Гроза насмехалась над убегавшими, небо взрывалось чаще огненными всполохами. И уже не капли вовсе, а сплошная пелена тонких длинных струй била листья, землю, бегущих по лесу девушек.

– Черт–те что! А Стас у меня попляшет вместе со своей с Риткой!

Аглая молчала, вытирала с лица струи воды, то и дело заволакивающие взгляд. Отвечать Нике было нечего. У самой кошки на душе скребли. На что уж только не закрывала глаза. Но такой подлости от Игната не ожидала! В голове гулко стучали молоточки, не то от бушевавшей в груди обиды, не то от бешеного бега. Перед глазами плясали цветные блики. Деревья, чудилось, становились все выше и гуще. И словно стонали, шептали непонятное.