Тростниковые волки

«Дети балуются», – подумал я и сделал ещё несколько глотков.

Поставил бутылку на стол.

И тут сообразил, что я еду в поезде.

«Какие, к чёрту, дети на крыше?» – Я обернулся и обнаружил, что сижу на краю огромной кровати посреди большой – метров сорок квадратных – комнаты.

«Это сон, – понял я, – это просто сон».

У изголовья моей кровати было окно, из которого комнату наполнял свет натурального серого цвета. В противоположной стене была открытая дверь, за которой начинался длинный коридор. Потолок терялся вверху в дымке – понять, как высоко он находится, было решительно невозможно.

Я встал и медленно прошёлся по комнате. Остановился в дверях. Коридор впереди шёл около полутора десятков метров и заканчивался открытой дверью ещё в одну комнату, из-за странностей серого освещения в ней ничего не было видно.

Я медленно прошёлся вперёд, только к середине коридора заметив, что я босой. Впрочем, каменный пол коридора был почему-то тёплым.

Я вошёл в другую комнату и увидел там огромный диван с высокой спинкой, повёрнутый от меня в сторону окна, из которого струился такой же серый свет. Над диваном возвышалась совершенно лысая женская голова. Когда я вошёл, голова медленно повернулась ко мне. Решительный профиль, чёрные, словно нарисованные брови и нос с горбинкой выдавали в сидящей на диване женщине уроженку Кавказа. Она посмотрела на меня несколько секунд, потом качнула головой, предлагая мне подойти.

–Мне неудобно сидеть с повёрнутой шеей, – сказала она, словно прочтя мои мысли.

Я медленно пошёл вперёд, обходя диван.

Где-то сверху опять раздались торопливые шажочки.

Я вышел в пространство между диваном и окном, прямо перед женщиной, и остановился в нерешительности. Потому что женщина кормила грудью двух здоровенных мужиков, лежавших рядом с ней на диване.

Посыпь меня сахарком

Мужики были одеты и лежали, аккуратно свернувшись калачиком справа и слева от женщины. Их лиц я не видел, но, присмотревшись, подумал, что не такие уж они и великовозрастные, как мне показалось сначала, – скорее, это были двое парней. Головы их ритмично шевелились – еле-еле, но, если смотреть на них не отрываясь, было понятно, что они не просто лежат, а сосут груди женщины.

–Чего ты? – спросила меня женщина. – Садись.

Я осмотрелся. Кроме дивана, занятого сразу тремя людьми, в комнате не было больше никакой мебели. Я аккуратно сел на пол, подложив ноги под себя.

–Я хотела тебе кое-что сказать, – сказала она, – не копай там. Ты ничего там не найдёшь.

–Совсем ничего? – спросил я.

–Совсем ничего, – ответила она.

–Почему же вы тогда просите меня не копать?

Она посмотрела мимо меня в окно и задумчиво проговорила:

–Значит, ты не хочешь меня слушать.

–Ну почему же? – спросил я. – Я просто хочу понять.

–Есть вещи, которых тебе не надо понимать, – сказала женщина и покачала головой. – Того, что ты ищешь, там нет. Ты найдёшь это совсем в другом месте. Тебе не надо там копать.

–Чего вы боитесь? – спросил я. – Почему мне нельзя копать? Что я найду там?

–Ты ничего там не найдёшь, – сказала мне женщина, – кроме, может быть, нескольких пуговиц.

Пока я пытался сообразить, при чём тут пуговицы, раздался громкий голос проводницы: «Подъезжаем!»

Комната с диваном, женщина и парни медленно растворились.

Я открыл глаза.

Мы подъезжали к дому.

–Душ прямо и направо, туалет прямо и направо, кухня прямо и направо. Вопросы есть?

–Есть. После того как прямо, потом куда?..

–Направо, – сказал я голосом мёртвого конкистадора, ожившего только для того, чтобы кого-нибудь убить. – Ты лучше не теряй времени, иди делай, что тебе нужно, потому что у меня для тебя ещё пара заданий на сегодня.

–Ладно. Тогда в душ я первая!

–Хорошо-хорошо. – Я пошёл к себе в спальню, бросил на пол сумку и включил компьютер. Проверил почту, болталки, личные сообщения. Ничего интересного.

Я снял трубку и набрал номер. Ответили почти сразу:

–Алё?

–Пап, привет, это я. Вы дома сегодня?

–А, привет, да, дома. В гости придёшь?

–На полчасика заскочу.

–А когда?

–Да прям сейчас. В течение часа, может.

–А, хорошо, ждём тебя тогда.

–Всё, давай. – Я сбросил звонок и набрал другой номер. Тут пришлось ждать ответа восемь гудков. В конце концов трубку сняли, и ещё через несколько секунд раздался сонный голос Чеги:

–Да?..

–Привет, это я, Клёст.

–Клёст? Ты знаешь, сколько времени? Блин, сегодня суббота…

–Я знаю, сколько времени, все нормальные люди встали давно. Просыпайся, давай, погода отличная, солнышко светит, удача улыбается смелым!

–Блин…

–Я, в общем, вернулся и смогу прийти. Во сколько вы собираетесь?

–Блин, а чего ты мне звонишь? Звони Бороде, мы ж у него встречаемся.

–Потому что мне тебя надо увидеть, балда! Ты придёшь?

–Нууу… а что мне за это будет?

–Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь.

–Господи, ужас какой, я тогда не приду и телефон сменю вместе с адресом. Блин…

– Я серьёзно, ты будешь?

–Ну если серьёзно, то я не решил ещё. Ты для этого меня разбудил посреди ночи?

–Посреди какой ночи?! Полдень скоро. Солнце в зените. Приходи, короче. Я приведу девушку с пятым размером груди.

–Чувак, я приду.

–Вот, я знал, что это сработает. Только ответь всё-таки на мой первый вопрос: вы во сколько собираетесь?

–В семь. Но пятому размеру там будут рады в любое время, зуб даю.

–Это я и без тебя знаю. Давай, до вечера.

Я положил трубку, протёр пальцами глаза и вышел в коридор. Ванная только что освободилась.

На полочке под зеркалом стояла батарея незнакомых мне баночек, тюбиков и бутылочек. А я уже отвык от всего этого. Самое странное и неуловимое в изменении статуса – вот ты живёшь сам, а вот с кем-то, а вот опять сам – это всякие бытовые мелочи. Одежда, которая пахнет человеком, ушедшим из твоей жизни навсегда. Чулок, неожиданно найденный во время генеральной уборки через полгода. Осиротевшая полочка под зеркалом. Но со временем к этому привыкаешь. И если снова что-то меняется, надо привыкать опять. Я замер на несколько секунд, изучая новый облик моей ванной. Конечно, это всего на несколько дней. Но, чёрт возьми, это будут чертовски странные несколько дней.

Может, в гостиницу её поселить?

Да ладно, мужик, расслабься.

Я с силой выдохнул и полез под душ.

После напряжённой поездки оказаться опять дома было хорошо. К моменту, когда я наплескался, я успел поверить, что сегодня – суббота, и почти полностью расслабиться. Верба тем временем обжила гостевую комнату и сидела на кухне с блокнотом на изготовку в ожидании чайника.

–А блокнот тебе зачем? Без него чай в горло не польётся?

–Без него я не буду выглядеть всегда готовой к бою, и ты меня выгонишь. Чай будешь?