Тростниковые волки

–А что с ним не так? С этим знакомым?

–Хм… понимаешь… на копе, в общем-то, практически все – любители. Просто люди, которым нравится ковыряться в земле, нравится что-то из неё доставать. Даже мы с Чеги, по большому счёту, – хорошо подкованные любители. Но в этом бизнесе есть и профессионалы.

–И этот твой знакомый – профессионал?

–В общем, да. Он из России, у него штат копателей – человек двадцать, целая сеть реализации и хорошая крыша. И у меня с ним довольно натянутые отношения после одного… инцидента…

–Знаешь, – сказала Верба и спокойно посмотрела за окно, – после этих мужиков в поле, мне кажется, какие-то копатели, с которыми ты что-то не поделил, – это мелочи.

–Ну… – я пожал плечами, – не скажи. Влад – это совсем, совсем другой сорт неприятностей.

Мы припарковались возле гостиницы, и Верба пулей полетела в свой номер, сказав, что ей нужно под горячую воду, чтоб унять дрожь, а я зашёл в свой и включил компьютер. В почтовом ящике был только спам. Я зашёл в аську. Хаим был онлайн.

Crossbill: Hallo, wir sind gleich zur"uckgekehrt.

Chaim: Hallo, und ich schreibe dir gerade jetzt einen Brief.

Chaim: Wo warst du? Haben Sie die Adresse besucht, die ich gefunden habe?

Crossbill: Ja, wir waren dort. Und haben viel Interessantes gefunden, Hans Brueghel haben wir leider nicht gefunden.

Chaim: Was ist es nun an diese Adresse?

Crossbill: Es ist eine lange Geschichte. Ich w"urde dir lieber gelegentlich pers"onlich erz"ahlen.

Chaim: Abgemacht. Und ich habe schon eigentlich beendet. Es gibt gar nichts mehr "uber deinen Brueghel. Ich werde dir einen detaillierten Bericht erstellen, wo ich war, was ich sah, wen ich traf – glaub mir, ich ging alle Orte um, wo seine Anzeichen sein k"onnte. Es git nichts mehr. Spurlos verschwunden.

Crossbill: So was k"onnte man erwarten.

Chaim: Na ja, es gibt einen Moment…

Crossbill: Was f"ur ein?

Chaim: In den Memoiren von Otto Skorzeny fand ich ein paar Zeilen "uber Brueghel und seine letzte Reise.

Crossbill: Chaim, du spinnst wohl. Ich habe absichtlich die Erinnerungen von Skorzeny ausgelesen – es gibt kein Wort "uber Brueghel.

Chaim: Das ist, weil du die ver"offentlichten Memoiren gelesen hast. Und ich habe eine Kopie des Manuskripts, bevor sie bearbeitet wurde. Da… gibt es Momente…die zu bearbeiten waren.

Chaim: Hier in Deutschland so eine Disko begonnen w"urde, wenn die Memorien ohne Verk"urzungen ver"offentlicht waren… und nicht nur in Deutschland. Dort w"aren auch die Franzosen fr"ohlich, und die Spanier, und sogar die Briten…

Crossbill: Woher hast du die?..

Chaim: Na, ich habe Bekannten… die alten Freunde des Grossvaters…

Chaim: eigentlich, das ist nicht wichtig.

Crossbill: Und was ist da?

Chaim: Skorzeny schreibt, dass Brueghel in die Division eingtratt und ging nach Osten mit nur einem Ziel – sich mit einigen Menschen, die in der Sowjetunion lebten, zu treffen. Was f"ur Menschen die waren und warum Brueghel sich mit denen treffen musste – ist "uberhaupt nicht klar. Aber Skorzeny erinnert sich, dass es keine Seltenheit war, wenn Brueghel den Einheitsstandort f"ur drei bis f"unf Tage verliess, um h"aufig in eine Art W"uste zu abfahren, manchmal sogar "uber die Frontlinie – und dann kehrte er zur"uck. Er berichtete dem Divisionsgefechtsstand "uber diese Reisen nicht, und eine Art von h"oherer Leitung hat ihn immer gedeckt. Zuf"allig war Skorzeny ein Zeuge des Telefonats von Hausser mit dem OKW, offenbar, mit jemandem aus dem «Oberen». Hausser erz"ahlte, dass er nicht zulassen kann, dass die Person aus dem Einheitsstandort die Frontlinie kreuzt und keine Information weder dem Nachrichtendienst noch der Spionageabwehr vermittelt. Dann hat Hausser die Antwort lange zugeh"ort, und ungern etwas beigestimmt.

Crossbill: Und was ist da mit Kamenez?

Chaim: Um diese Zeitpunkt diente Skorzeny schon nicht in «Das Reich». Aber er schreibt, dass Brueghel seit zweiundvierzigte Jahre auf die Information von Reichskommissariat Ukraine gewartet hat. Und schliesslich bekam er das. Jemand hat ihm ein Treffen angesetzt. Und gerade zu diesem Treffen mit einem «jemanden» ist Brueghel hingefahren.

Crossbill: Und wer ist dieser «jemand»? Hast du einige Hypothesen?

Chaim: Weisst du, lustig – Skorzeny war mit Hitler gut pers"onlich bekannt. Aber er hat nicht erfahren, womit Brueghel sich besch"aftigt hat, und mit wem er sich getroffen hat. Er schreibt: «F"ur mich ist eine grosse Versuchung zu glauben, dass dies ein n"achstes totgeborenes Projekt von F"uhrer war, aber am wahrscheinlichsten, war ich einfach nicht w"urdig, in solche Geheimnisse eingeweiht zu sein».

Chaim: Alles.

Chaim: Was glaubst du, habe ich Hypothesen?

Crossbill: Ich habe auch keine, Chaim. Nun, ich werde die F"aden in der Hand ziehen, vielleicht f"uhren sie mich irgendwohin. Sechzig Jahre sind vergangen – ich hoffe, dass diese Geheimnisse nicht mehr so gespannt gesch"utzt werden [13] .

Написав это, я вспомнил о нашей сегодняшней встрече на копе и содрогнулся. Мы с Хаимом тепло попрощались, договорились созвониться и всё-таки пересечься где-нибудь в ближайшем будущем.

Я сходил в душ, вышел и упал на постель. Надо было проведать Вербу и спросить, как там она. Но было ещё одно дело, которое лучше было закончить сейчас, потому что чем дальше, чем сложнее мне будет набраться смелости.

13

Crossbill: Привет, мы только что вернулись.

Chaim: Привет, а я как раз тебе письмо пишу.

Chaim: Где были? Ходили по адресу, который я нашёл?

Crossbill: Да, ходили. Нашли много интересного, хотя Ганса Брейгеля, к сожалению, не нашли.

Chaim: А что там сейчас, по этому адресу?

Crossbill: Долго рассказывать. Я уж лучше тебе как-нибудь при личной встрече.

Chaim: Договорились. А я, в общем, закончил. Нету больше ничего про твоего Брейгеля. Я тебе подготовлю подробный отчёт, где я был, что видел, с кем общался – поверь, я обошёл все места, где могли быть его признаки. Ничего больше нет. Как сквозь землю провалился.

Crossbill: Чего-то подобного и сто€ило ждать.

Chaim: Ну, только один момент…

Crossbill: Какой?

Chaim: В воспоминаниях Отто Скорцени я нашёл несколько строк о Брейгеле и его последней командировке.

Crossbill: Хаим, ты шутишь. Я специально перебрал воспоминания Скорцени – там ни слова нет о Брейгеле.

Chaim: Это потому, что ты читал опубликованные воспоминания. А у меня есть копия рукописи, ещё до того, как её отредактировали. Там… есть моменты… которые стоило отредактировать.

Chaim: Тут в Германии такая дискотека бы началась, если б их опубликовали без купюр… да не только в Германии. Там и французы бы порадовались, и испанцы, и даже британцы…

Crossbill: Откуда они у тебя?..

Chaim: Ну, есть у меня знакомые… старые дедовские друзья…

Chaim: В общем, не важно.

Crossbill: И что там?

Chaim: Скорцени пишет, что Брейгель поступил в дивизию и поехал на Восток с единственной целью – встречаться с какими-то людьми, жившими в Советском Союзе. Что это были за люди и зачем Брейгелю с ними надо было встречаться – совершенно неясно. Но Скорцени вспоминает, что не редкостью были ситуации, когда Брейгель уезжал из расположения части на три-пять дней, часто отправляясь в какую-то глухомань, иногда даже через линию фронта, а потом возвращался обратно. Он не отчитывался перед дивизионным командованием об этих поездках, и его всегда прикрывало какое-то высшее руководство. Один раз Скорцени стал свидетелем телефонного разговора Хауссера с ОКВ, судя по всему, с кем-то из «верхов». Хауссер рассказывал, что не может допустить того, что человек из расположения части пересекает линию фронта и не передаёт никакой информации ни разведке, ни контрразведке. После этого Хауссер долго слушал ответ и нехотя с чем-то соглашался.

Crossbill: А что там с Каменцом?

Chaim: К этому моменту Скорцени уже не служил в «Дас Райх». Но он пишет, что с сорок второго года Брейгель ждал информации из рейхскомиссариата Украина. И что в конце концов он её дождался. Кто-то там назначил ему встречу. И именно на встречу с этим кем-то и поехал Брейгель.

Crossbill: И кто этот «кто-то»? Есть хоть какие-то гипотезы?

Chaim: Знаешь, забавно – Скорцени был хорошо лично знаком с Гитлером. Но он так и не узнал, чем занимался Брейгель и с кем он встречался. Он пишет: «Для меня велик соблазн считать, что это был какой-то очередной мертворожденный проект фюрера, но, скорее всего, я просто не был достоин того, чтобы быть посвящённым в такие тайны».

Chaim: Всё.

Chaim: Как ты думаешь, у меня есть гипотезы?

Crossbill: У меня тоже нет, Хаим. Что ж, буду тянуть за те ниточки, что есть, может быть, они к чему-то приведут. Прошло шестьдесят лет – надеюсь, эти тайны не охраняются больше так пристально.

Я сел за компьютер и добавил Влада в визибль-лист. Он был офлайн, очевидно, сидел в инвизе. Я постучался.

Crossbill: Ты тут?

Vlad2308: Ба, Клёст! Какие люди! Сколько лет, сколько зим!

Crossbill: Как дела?

Vlad2308: Никогда не поверю, что ты постучался, чтобы спросить, как у меня дела. Спорю на сто рублей, что ты пришёл позлорадствовать по поводу того, что снова увёл у меня какой-то артефакт.

Crossbill: Ты проспорил. Сто рублей можешь на мой карточный счёт бросить, он не поменялся.

Crossbill: Я постучался, чтобы кое-что спросить.

Vlad2308: И что же тебе нужно?

Crossbill: Два парня – Дылда и Заика – на тебя работают?

Vlad2308: Ну… есть такие… а что?

Crossbill: Они сейчас в Каменце?

Vlad2308: А они в Каменце?

Crossbill: Ты у меня спрашиваешь? Это же твои люди?!

Влад ответил почти через минуту.

Vlad2308: Клёст, они пропали несколько недель назад.