Троя

– Разумеется, вам хочется провернуть все без свидетелей, но по сути это дело имеет прямое отношение к Консервации, и потому я не могу позволить вам совершить его в одиночку.

– Это уже превосходит разумные пределы! – разбушевался Каткар. – Вы нарушаете мои права!

– Мы с Чилком сотрудники Бюро Б – и у нас есть некие обязанности.

– Но я-то защищаю свои интересы, которые абсолютно законны!

– Посмотрим, – невозмутимо ответил Глауен. – Кто является президентом банка?

– Насколько я знаю, это место все еще занимает Лотар Вамбольдт.

Глауен вызвал клерка.

– Нам нужно видеть господина Вамбольдта немедленно. Наше дело важное и не может ждать.

Клерк посмотрел на Каткара, вскинул брови, отступил на полшага и коротко кивнул Глауену.

– Это наша обязанность – удовлетворять все требования клиента немедленно. Таким образом…

– Хорошо, хорошо, нам некогда. Проведите нас к господину Вамбольдту.

Но клерк отступил еще на полшага и заговорил с сильным местным акцентом:

– Для начала вам следует обратиться к администратору, хотя он никогда и ни с кем не разговаривает, не узнав прежде у младших клерков, кто и по какой надобности спрашивает господина президента. Я предлагаю вам подняться на этаж выше – там с вами кто-нибудь непременно поговорит.

– Со мной поговорит господин Вамбольдт! – рявкнул Глауен. – Сообщите ему, что его ждут командир Глауен Клаттук и командир Эустас Чилк из полиции Кадвола! И поторопитесь, или я арестую вас за неподчинение должностному лицу при исполнении служебных обязанностей.

– Это Соум, а не Кадвол, – осторожно заметил клерк. – Не переступаете ли вы пределов своих полномочий?

– Нет. Мы также являемся и сотрудниками ИПКЦ.

Клерк низко поклонился.

– Тогда минуту. Я передам ваши пожелания и, возможно, президент Вамбольдт согласится с вами побеседовать.

– Причем, немедленно, – напомнил Глауен. – Мы здесь по делу безотлагательной важности.

Клерк еще раз безукоризненно поклонился, как требовал банковский протокол, и ушел. Каткар немедленно напустился на Глауена.

– Должен вам заметить, что ведете вы себя крайне некорректно, я бы даже сказал – вызывающе! Для соумианцев вежливость – это главное, они считают ее наивысшей из добродетелей.

– Как? – закричал Глауен. – Еще двадцать минут назад вы намеревались ворваться сюда в черном платье и чепце с лентами, которые хлопали вас по щекам, как собачьи уши! И утверждали, что совершенно неважно, что о вас подумают!

– Да, утверждал! Но лишь потому, что я человек высшего класса, принадлежность к которому люди распознают мгновенно.

– Но клерк, кажется, вас едва заметил.

– Мы принадлежим к слишком разным классам.

– В таком случае поговорим об этом после, когда встретимся с президентом Вамбольдтом.

– Это меняет дело. Но я привык, чтобы мне верили на слово, – Каткар глубоко вздохнул и расправил худые плечи. – Да я и не жалуюсь, поскольку всегда смотрю вперед, и потому, когда мы встретимся с президентом, разговор поведу я, ведь именно я располагаю всей необходимой для этого информацией.

– Как хотите. Но полагаю, что о смерти сэра Денцеля вы не скажете ничего, ибо это ограничит свободу ваших действий.

– Я сам решаю, что говорить, а что нет, – холодно остановил Глауена Каткар. – Надо иметь и запасные ходы.

– Тогда вот еще: не забывайте, что вы действуете не только в своих целях, но и в целях Консервации.

– Это искусственная цель, – проворчал Каткар.

Вернулся клерк.

– Президент примет вас, следуйте за мной.

Всех троих провели по коридору к двери, вырезанной из цельного куска розового дерева, которая мягко открылась от прикосновения клерка.

– Господа, президент ждет вас.

Глауен, Чилк и Каткар вошли в весьма богато обставленное помещение с высоким потолком. Пол покрывал мягкий черный ковер, окна выходили на площадь Парса Панкратора. Слева, рядом с мраморным пилястром, раскинулся малахитовый бассейн причудливой формы, а на его краю на подставке из белого мрамора стоял черный железный бюст основателя банка.

«Какая странная и необычная комната!» – подумал Глауен. В ней не было ни стола, ни сейфа, ни софы, ни дивана, ни даже стульев. Единственным предметом мебели являлся маленький, изогнутый столик на тонких ножках с белой нефритовой столешницей, покрытой тонким слоем воска.

Рядом со столиком стоял человек средних лет и средней комплекции, с тонкой костью, но с порядочным жирком, с холодными карими глазами, длинным острым носом и кожей, такой же бледной и гладкой, как нефритовая столешница. Коротко подстриженные каштановые чуть вьющиеся волосы плотно и красиво обрамляли лицо, делая президента похожим на настоящего античного героя.

– Господа, мне сказали, что дело ваше безотлагательно и требует моего немедленно внимания, – ровным голосом произнес он.

– Именно так! – заявил Каткар и сделал шаг вперед. – Я вижу, вы меня не помните. Я Руфо Каткар, помощник сэра Денцеля со Штромы. У него счет в вашем банке.

Президент оглядел Каткара с видом, с каким натуралист рассматривает незнакомое насекомое, но манеры его смягчились, хотя на лице и не дрогнул ни один мускул.

– Ах, да! Теперь вспомнил. Господин Денцель – джентльмен с ног до головы. Надеюсь, он пребывает в добром здравии?

– Да-да, в добром, насколько оно может быть добрым в наше время.

– Рад слышать. А кто эти господа?

– Это мои товарищи, командир Клаттук и командир Чилк из полиции Кадвола. К сожалению вынужден подтвердить, что наше дело действительно требует немедленных действий, иначе может быть причинен большой ущерб.

– Хорошо. В каком направлении нам стоит начать?

– В направлении счетов сэра Денцеля.

– Ах, да! Меня же предупреждали о вашем неизбежном визите.