Троя
Шрифт:
После этого я проехал мимо находившегося вверху и налево от меня древнего города, увенчанного коническим холмиком, который всегда считался гробницей героя. Однако, тщательно осмотрев его, я обнаружил, что он почти полностью состоит из природной скалы. Фрагменты эллинской и римской керамики, которой были усеяны склоны возвышенности, кажется, говорили о том, что город некогда доходил до берега Геллеспонта. Однако слой руин всюду совершенно незначителен. Г-н Калверт считает, что это – древний город Офриний и он обозначен как таковой на великолепной карте Троады адмирала Сирэтта. Однако я считаю, что это отождествление ошибочно, поскольку, согласно Страбону [448] , рядом с Офринием находилось болото или пруд под названием Птелей, которые, конечно, не существовали и не могли существовать на этих скалистых высотах; однако такое болото или пруд существует примерно на расстоянии двух миль близ руин древнего города, который теперь называют Палеокастрон и который обычно (и я полагаю, совершенно справедливо) отождествляют с древним Офринием. Его положение на холме, который резко и почти перпендикулярно обрывается над Геллеспонтом, безусловно, также гораздо лучше отвечает тому положению, о котором говорит само имя Офриний, образованное от 'Офрид («бровь, круча»). Это место в изобилии усеяно осколками эллинской керамики; есть и множество фрагментов древних стен; слой руин здесь более значителен, и средняя его глубина составляет около 0,9 метра. Между этими двумя
448
Страбон. XIII. С. 595.
Отсюда по дороге в Гиссарлык я проехал ручей Рен-Кей, который не питает ни один источник и который наполняется водой только во время сильных дождей; в другое время его русло остается сухим [449] .
Я провел ночь в своих бараках на Гиссарлыке и с удовольствием увидел, что мои траншеи не пострадали со времени моего отъезда в июне 1879 года; канавы, которые я вырыл для отвода дождевой воды, превосходно выполняли свою роль. Я удивился, увидев, что все стены моих бараков вплоть до самой крыши покрыты какой-то черной массой, которая, казалось, двигалась. Однако, поскольку я прибыл уже поздно ночью, я сразу не мог понять, что бы это могло быть; только на следующее утро я увидел, что эта масса состояла из саранчи, которая в 1881 году в Троаде была более многочисленна, чем когда-либо, и производила страшные опустошения на полях зерновых и в лугах. Однако я никогда не видел, чтобы саранча полностью уничтожила поле, поскольку она никогда не съедает больше двух третей или трех четвертей зеленых стеблей и довольствуется тем, что оставили до этого, съедает только листья, а не колосья. Саранча определенно предпочитает траву зерну, поскольку во время моих поездок я проезжал большие участки земли, на которых она не оставила буквально ни стебелька травы. (Температура в Гиссарлыке в восемь утра была 17,5 °C = 63,5 °F.)
449
Чтобы доказать свою невозможную теорию, что древняя Троя была расположена в долине Думбрек, доктор Брентано (Brentano. Ilion im Dumbrekthale. Stuttgart, 1881) возводит этот ручеек в ранг гомеровского Симоента и помещает его на своей карте совершенно не в то место. Расположение этого ручейка прекрасно показано на карте адмирала Спрэтта и на карте Рудольфа Вирхова (Wirchow R. Beitrage zur Lande– skunde der Troas. Berlin, 1880).
§ II. От Гиссарлыка в Кестамбул. Далее я поехал через Калифатли и Ужек-Кей; последнее место расположено на высоте 87 метров (температура 18 °C = 64,5 °F).
Когда я пересекал Скамандр, его глубина составляла всего 0,6 метра. Как и в других турецких деревнях Троады, в Ужек-Кей много гнезд аистов, которых никогда не видно в деревнях, где живут греки, как, например, в Калифатли, Ени-Кей, Ени-Шехр и других. Причина этого та, что турки питают какое-то уважение к аистам; вследствие этого греки считают их священными птицами турок и не разрешают им гнездиться на своих домах.
Среди достойных качеств турок я далее должен упомянуть то, с какой заботой они во множестве снабжают томимого жаждой путешественника и его лошадь хорошей питьевой водой. Фактически нет такой маленькой и такой бедной деревни, в которой не было бы хоть одного источника: он всегда окружен монументальной каменной кладкой; вода льется в прямоугольный резервуар из трахита, из которого течет налево и направо во множество чаш из того же камня, которые стоят рядом и служат для поения скота. Все дороги снабжены источниками, устроенными таким же или подобным образом, и к каждому из них для удобства путешественников присоединена на цепочке глиняная чаша или же ложка из дерева или цинка [450] . Над многими из этих источников, и всегда – над источниками в более богатых деревнях – мы видим длинные надписи, которые, помимо стихов из Корана, содержат имя благодетеля, за чей счет был установлен этот фонтан, а также дату постройки. Когда такой источник находится на месте древнего города или рядом с ним, в кладке всегда попадается множество скульптурных мраморных блоков.
450
Я могу напомнить о существовании в старину в Англии таких же источников для питья. Беда рассказывает, что король Нортумбрии и повелитель Британии Эдвин (624–633) повелел подвесить на столбах около источников чистой воды бронзовые сосуды для питья, чтобы из них могли пить путешественники; и никто не осмеливался – из великого страха перед королем, и не хотел – из любви к нему – даже прикоснуться к этим чашам иначе, кроме как для употребления их по назначению.
Другая прекрасная черта турок – это их почтение к мертвым; ибо здесь не существует нашего варварского американского и европейского обычая позволять умершему покоиться в могиле всего год, если за могилу или склеп не заплачено, напротив, гробницы считаются у турок священной землей, и их никогда не беспокоят – даже ради железнодорожных компаний! Таким образом, в Турции существует огромное количество кладбищ, на которых могилы богатых всегда украшены двумя стоящими мраморными столбами: малый стоит у изножья, в то время как больший, верхний конец которого вырублен в форме тюрбана, отмечает изголовье умершего. У этого головного камня обычно бывает рамка, расписанная голубым или зеленым цветом; на нем всегда есть длинная надпись с благочестивыми стихами, именем покойного и датой погребения; нередко эти надписи делают золотыми буквами. Могилы бедных отмечены двумя такими плитами из обычного неотполированного камня без надписи. Если турецкое кладбище находится вблизи или на месте древнего города, мы всегда видим, что могилы умерших отмечены капителями колонн или скульптурными блоками; так что, например, на Троянской равнине все турецкие кладбища буквально завалены фрагментами мраморных колонн и скульптур из Илиона. Близ каждого турецкого кладбища обязательно стоит столб, сделанный из двух колонн, покрытых большой отполированной плитой; за редкими исключениями, эта полированная плита взята из какого-нибудь монумента и сделана из хорошо обтесанного белого мрамора; то же самое нередко можно сказать и о двух столбах. На этот каменный стол всегда ставят гроб с телом и читают над ним молитвы перед тем, как опустить в могилу.
От Ужек-Кей я поехал по узкой тропинке в южном направлении через вершины, заросшие можжевельником, дубняком и соснами. Примерно через час мы добрались до деревни Боскизи (высота – 47 метров), которая стоит рядом с дубовым лесом. В этой бедной маленькой деревеньке можно видеть множество скульптурных блоков из древних зданий, многие из которых настолько велики, что их едва ли можно было принести сюда с большого расстояния. Так, например, среди ступеней мечети мы увидели огромные блоки гранита, один из которых был порогом с канавками для дверных петель. В вестибюле того же здания находятся четыре колонны: две из них гранитные и были взяты из древнего памятника, две другие деревянные, одна из них стоит на ионической, другая – на дорической капители из белого мрамора. Во второй лестнице также содержится порог из белого мрамора и другие блоки, взятые из древних памятников. Мы также видели колонну из белого мрамора и еще одну из гранита в стене ограды и барабаны гранитных
колонн, лежавшие на террасах двух турецких домов. Все монументальные блоки, судя по всему, были привезены сюда из древнего города, который мы видели примерно в 1000 ярдах от Боскизи, справа от дороги. Однако я не могу отождествить его ни с одним из городов Троады, упомянутых у древних авторов. С дороги можно видеть только одну гранитную колонну, стоящую на этом месте, которое сплошь усыпано осколками древней керамики; однако слой руин здесь весьма незначителен, глубиной всего в несколько дюймов. На высоте 32 метров расположена деревня Гейикли– Кей, до которой мы добрались из Боскизи за пятьдесят минут. Здесь также можно видеть множество гранитных колонн и несколько скульптурных мраморных блоков, которые, видимо, были взяты из Александрии Троады, поскольку ни в Гейикли-Кей, ни в ближайшем соседстве от нее нет ни одного древнего города. Дорога ведет через сельскую местность, частично культивированную, но по большей части поросшую крупно-чешуйчатыми дубами, пока не доезжаешь до горячих источников Лигия– Хамам; они расположены в живописном овраге на расстоянии трех миль к югу от Александрии Троады. Здесь есть баня для женщин и еще одна, для мужчин. Первая покрыта куполом и напоминает мечеть; в ее каменной кладке можно видеть множество блоков, взятых из древних зданий. В середине бани находится бассейн со стенами со стороной 3,9 метра, наполняющийся из горячего источника, который в месте, где он выливается из скалы, имеет температуру 53,5 °C = 128,5 °F. Температура воды в бассейне составляет только 34 °C = 93,2 °F. В стене этой бани я увидел безголовую статую женщины из белого мрамора. На расстоянии около 39 метров к юго-востоку от этого источника есть другой, который настолько горяч, что я не мог измерить его температуру своим термометром, поскольку за несколько секунд ртуть поднялась выше 60 °C = 140 °F. Этот источник течет в баню для мужчин, которая представляет собой весьма жалкий домишко с тремя ужасно грязными комнатами без окон, где могут останавливаться больные: им приходится лежать на грубом каменном полу; здесь нет даже каменных скамей.Здесь есть еще много меньших горячих источников, которые, бурля, льются из расщелин скал на северной стороне оврага, вода из всех них собирается на дне оврага и образует небольшой ручей. Вода – горячая и дымящаяся, и очень трудно заставить лошадей перейти через нее. Все эти источники, за небольшим исключением, соленые и железистые, и они очень здоровы и полезны для ревматиков и больных кожными болезнями. Если бы здесь был способный врач, который предписывал бы больным, как пользоваться водами, то эти воды, возможно, стали бы одними из известнейших в мире, в то время как сейчас они совершенно заброшены – до такой степени, что несмотря на то что сезон был в разгаре, я не нашел здесь ни одного живого существа, кроме ворона и кукушки, чьи голоса прерывали мертвую тишину, царившую в овраге.
Однако в любом случае в древности это место выглядело совершенно по-другому, ибо оба склона оврага, и особенно его северная сторона, покрыты руинами зданий, которые все еще молчаливо свидетельствуют о том, что некогда здесь находился крупный город. Среди руин мое особое внимание привлекли гигантские остатки римских бань. Вокруг этих бань я увидел недавно выкопанные рвы, которые не могли иметь никакой другой цели, кроме как снять с этого здания мраморные плиты, которыми оно раньше было покрыто. Каменная кладка во всех этих банях состоит из небольших камней, соединенных известкой или цементом; среди них порою виднеются большие обтесанные блоки гранита. Однако внутренний зал, то есть собственно бани, всегда строился из больших обтесанных блоков, и только его похожая на купол крыша состоит из каменной кладки, соединенной известкой или цементом. В стенах есть множество ниш, которые могли служить для приношений. Некоторые бани, а возможно, и все имели вестибюли с колоннадами, поскольку среди руин лежат множество гранитных колонн, а также мраморная колонна с каннелюрами. Есть также много руин бань и домов, которые, очевидно, относятся к Средним векам. Таким образом, мы можем считать доказанным, что этот город был оставлен только в позднем Средневековье. Город был построен на холмах, и поэтому слой руин весьма незначителен, и тем не менее кое-где он достигает толщины 2 метра. Высота Лигия-Хамам составляет 25 метров (температура 21,50 °C = 70,7 °F).
Вечером я прибыл в деревню Кестамбул, которая стоит на высоте 185 метров (температура 18 °C = 64,4 °F). В деревне живут исключительно турки, и поэтому здесь множество гнезд аистов, иногда по два на одной крыше. В каменной кладке стен домов есть множество хорошо обработанных мраморных блоков, а также барабанов колонн. Самая привлекательная черта Кестамбула – это изобильный источник в тени благородных платанов; каменная кладка, которой он окружен, имеет форму небольшой четырехугольной башенки, по трем сторонам которой находятся двойные водоспускные краны, а также цинковая ложка, привязанная на цепи. На каждой стороне – скульптура, изображающая цветочный орнамент, а также мраморная табличка длиной 0,43 метра и шириной 0,7 метра со стихами из Корана и именем благодетеля, который построил этот фонтан, а также дата постройки – 1193 год хиджры. Следовательно, теперь (в 1881 году) этому фонтану уже 104 года.
На другом источнике в этой деревне можно видеть большой древний саркофаг из базальта, на верхнем краю которого написано:
РОSTVMIAVENERIA
Под надписью – розетка и венок из цветов, а также две мужские фигуры и птичка с деревом на голове. Эти скульптуры, а также надпись, очевидно, относятся к Средним векам. Направо – еще одна мраморная плита с геометрическим орнаментом, которая, возможно, является более древней. Высокое местоположение деревни и множество древних руин, встроенных в каменную кладку домов, массы фрагментов древней керамики, которой усыпаны сады и поля кругом, и в особенности – огромнейшая масса гигантских гранитных блоков, большинство которых имеют монументальную форму, – все эти обстоятельства заставляют меня полагать, что Кестамбул – это место, где находился древний город Колоны. Местоположение, безусловно, отвечает указаниям Страбона [451] : город находился непосредственно рядом с Ахилле ем, который лежал рядом с Александрией; однако расстояние от Илиона составляет полных 240 стадиев, а не 140, как он говорит. Колоны должны были быть обязаны своим именем уже упомянутым бесчисленным гигантским блоками из гранита, которыми усыпаны все поля в окрестности, словно огромными памятниками. Всего в Кестамбуле 110 турецких домов.
451
XIII. С. 589, 604.
§ III. От Кестамбула до Бабы. Я продолжил свое путешествие через деревню Алампса, которая в 1880 году стала сценой трагических событий. В этой деревне живет один турецкий купец по имени Хаджи Узин, который, как было известно, владел 30 000 фунтов стерлингов; у него был единственный ребенок – сын двадцати пяти лет. Двадцать греческих бандитов высадились на большой лодке вечером в пятницу в сентябре, во время праздника Рамазан, и прибыли в Алампсу, которая находится только в получасе ходьбы от моря. В час молитвы, зная, что Хаджи Узин находится в мечети, они пришли в дом, захватили его сына и увезли его, чтобы потребовать за него огромный выкуп. К несчастью, двое охранников стали сопротивляться и стрелять в бандитов, причем один из них был ранен. На выстрелы мушкетов поднялись все жители деревни; бандиты испугались, что турки будут их преследовать; тогда они бежали, убив обоих охранников, а также сына Хаджи Узина, который с радостью отдал бы все состояние, чтобы спасти жизнь своего единственного ребенка. Подобное же дело, в котором были убиты двое деревенских и два бандита, случилось в июле 1879 года в деревне Калифатли, которая находится на расстоянии лишь двадцати минут от Гиссарлыка.