Тройная игра. Книга 1

Разговоры причиняют такую боль! Но он слышит, он должен ответить.

— Ты хочешь жить? — мягким, чуть слышным гулким голосом, полным доверия, сострадания и настойчивости обращается черный силуэт.

Жить. Это слово донеслось до него, разбив все преграды, и вместе с пятым ударом сердца отозвалось в ушах.

— Я дам тебе жизнь. Скажи только “да”.

Еще одно усилие воли, рвущее плоть на куски:

— Да...

В то же мгновение он ощутил вкус жизни, наполнявшей его безжизненное тело. Какой желанной она была! Еще сильнее воздуха, сильнее жажды, сильнее чего бы то ни было и в миллион раз приятнее всего этого вместе взятого. Жизнь пролилась в него, он смог вздохнуть. Но вздохнув, он окончательно погрузился во тьму.

====== Ночь 1. Решение ======

Вэлан слышал свое дыхание, умеренное сердцебиение. Он чувствовал, как его легкие наполнялись воздухом при каждом вдохе. Не открывая глаз, он видел себя в совершенно темном помещении и при этом знал, что никогда не находился здесь прежде. В попытках открыться веки настойчиво смыкались вместе, как ненужная, мешающая, живущая сама по себе часть тела. Совершенно не двигаясь, под музыку пульса парень пытался вспомнить, что с ним произошло; понять, где он сейчас находится. Но как бы он ни напрягал извилины, события минувшей ночи не хотели воспроизводиться в его памяти. Будто из видеофильма его жизни просто вырезали кадр.

Переборов в себе тупую беспомощность, он приоткрыл глаза: голые бетонные стены в мрачной комнате. На потолке висела одна-единственная неработавшая лампочка, а из обстановки присутствовали только матрас, на котором он, собственно, и лежал, железный унитаз и такая же раковина в углу. В одной стене была металлическая дверь с маленьким зарешеченным отверстием, из которого в комнату лился тусклый красноватый свет.

За дверью слышались мужской и женский голоса. Тяжело вздохнув, Мэдлер опять закрыл глаза. Должно было быть тихо, но нет, его то и дело стали отвлекать непонятные звуки, не давая снова спокойно погрузиться в сон. Совершенно неподвижно Вэлан продолжал лежать в темноте, ко всему прислушиваясь.

Из разболтанного крана раковины периодически капала вода, мерзкими шлепками приземляясь на ее железное дно. В унитазе чуть слышно шумел слив, зато с грохотом льющаяся вода смешивалась со стоячей в этом же унитазе лужей. Лампа в коридоре издавала дребезжание из-за поступавшего в нее электрического напряжения. Ткань матраса скрипела, будто Вэл ворочался, мучимый кошмарами. Чем сильнее он прислушивался, тем яснее он слышал все, что происходило вокруг.

Те двое находились метрах в ста от комнаты, в которой лежал певец. А за стенами здания завывал ветер.

Внезапно все его тело сжалось от невыносимой боли и заставило мысленно вернуться в комнату и широко распахнуть глаза. Кишки выворачивало наизнанку. Было такое чувство, словно внутренности слиплись, а что-то, что сейчас пыталось вылезти наружу, разрывало их, расчищая себе дорогу. Когда тошнота подошла прямо к горлу, Вэлан моментально поднялся и, корчась, пополз к толчку, упав и обхватив стульчак, как родного человека. Все, что он съел за последнее время, не успевшее до конца перевариться, оказалось в унитазе.

Боль была нестерпимой! Тут Вэл пришел к выводу, что происходит это с ним уже не в первый раз. Его недавняя траектория движения и действия были чересчур знакомыми. Мэдлер сидел у толчка, продолжая болезненно изрыгать человеческие остатки жизнедеятельности, а обладатели голосов подходили ближе к двери. Несмотря на боль, отвлекавшую его, он одновременно слушал, о чем говорили приближавшиеся люди. Он как будто не мог не слушать все, что мог слышать.

— Она слишком много себе позволяет. Он уже третий.

— От нее надо избавиться, и проблем будет меньше.

— Ты думаешь, я с тобой не согласна? Я с удовольствием сама понаблюдала бы за ее кончиной, но она любимица Антуана.

— Думаешь, ей опять с рук сойдет?

— Практически уверена.

— Его искать будут, и я не уверен, что теперь на ее выходки закроют глаза.

— А я вообще уже ничего не знаю. Давай, побыстрее заберем его и уйдем отсюда.

— Если он очнулся.

Двое подошли к помещению, где находился Вэлан.

— Ему опять плохо, — констатировала женщина, заглянув в окошко. — Как-то он не очень хорошо переживает превращение.

— По-моему, все совершенно нормально. Чем быстрее он очистится, тем лучше.

Мужчина открыл дверь, и пара вошла.

Отплевавшись, весь трясясь от боли, Вэл сполз вниз по стене и, поджав ноги, свернулся в углу. У него не было сил рассматривать пришедших, и он в очередной раз закрыл глаза.

— Вэлан, — к нему обратился мужской голос. — Ты можешь говорить? Тебе плохо, потому что ты превращаешься в вампира, слышишь? Это скоро пройдет. Но сейчас нам нужно идти, собери все свои силы, мы тебе поможем.

Парню было так плохо, что он даже не стал вдумываться в смысл сказанных ему слов. Он что-то промычал в ответ, но так ничего и не сделал.

— Может, оставим его на пару часиков хотя бы? Смотри, как он выглядит, — прошептала женщина, не желая тревожить громким голосом “больного”.

— Я вижу... Антуан сказал привести его, не получится его оставить еще на пару часиков. Он и так вне себя от случившегося.

— Мда...

Оба пришли к одному выводу и, подхватив певца с двух сторон, вывели из комнаты.

Эти два человека были настолько сильными, а их хватки — настолько крепкими, что Вэлану даже не приходилось шевелить ногами, чтобы перемещаться. Его голова болталась на груди, как привязанная, а полуоткрытые глаза болели даже от самого блеклого, затушенного краской света.

Казалось, вечность его тащили по бесконечным коридорам и лестницам, и, наконец, они втроем вошли в большой зал, где сидели странные личности в количестве нескольких человек: сколько конкретно — Вэлан не смог сосчитать.

Яркий свет заставил зажмуриться так, что глаза словно провалились в череп. Он не понимал происходившего, ничего не мог видеть, организм, того и гляди, норовил еще что-нибудь отторгнуть, да и слух стал подводить. Вокруг стоял гул от бесконечных шепота и разговоров, так что сконцентрироваться на чем-то одном было физически невозможно в данный момент.

— Неужели можно начинать... — с сарказмом произнес голос, и его владелец похлопал в ладоши. — Наконец, наш гость очнулся!

Этот голос показался таким громким, что было бы неплохо закрыть и уши. Вэл, щурясь, сквозь слезы от рези в глазах посмотрел вокруг. Он не знал, как реагировать на все происходившее, да и сил высказывать претензии у него совсем не было. В глубине зала “плавали” белые физиономии: странные и страшные бледные лица, так что лучше бы было вовсе не смотреть вокруг, и парень в очередной раз сомкнул веки.