Трудиться. Учиться. Влюбиться?..

Вдруг мне вспомнилось пророчество пифии. И мое уверенное заявление: «Такого не может быть, потому что не может быть никогда». Выходит, права оказалась наша ясновидящая. Но только это неправильно! Нереально! Столь разнообразная нежить просто не может сбиться в стаю! Они ведут себя неестественно, не так, как описано в учебнике!

«Ну попеняй им за это! Еще и книжечку под нос сунь. Объясни, как именно и каким составом нужно выходить на охоту. Авось, устыдятся и сгинут кровопийцы», — ехидно сообщил мне здравый смысл.

Я тряхнула головой, выгоняя бредовые мысли. В ту же секунду чья-то сильная рука схватила меня за шиворот и приподняла. Я захрипела, удушаемая воротником, и тут же учуяла сладковатый душок разложения. Мертвяк потряс меня как грушу, перехватил поудобнее и, оскалив желтые зубы, потянулся к пульсирующей жилке на шее.

— Не надо меня есть! — пискнула я, усилием воли обрушивая на его голову деревянное колесо от разломанной телеги, валявшееся тут же, под ногами.

Хватка ослабла. Я рухнула, мертвяк — нет, хотя удар был что надо. Он тупо обозрел разлетевшееся в щепу колесо и снова пошел на меня. Я героически отползала, не давая ему приблизиться на расстояние броска, и попутно забрасывала всем, на что натыкался взгляд. Бесполезно! Его не убить — он и так дохлый! Эх, где-то мой меч? Опять с собой взять забыла, дырявая моя голова!

Так бы и выбраться мне за околицу кормой вперед, но внезапно отползать стало некуда. Я уткнулась спиной в шершавую стену амбара.

Думай, Лета, думай. Яна рядом нет, спасать тебя некому.

Зомби встал надо мной грозной несокрушимой скалой и…

— Мамочка!!! — заверещала я, закрывая лицо руками, когда он бросился на меня, пригвоздив своей огромной тушей к холодной земле.

Его полуразложившееся лицо нависло над моим, давая возможность в буквальном смысле слова взглянуть смерти в глаза. Гниющая пасть медленно, с рычанием, раскрылась, обдав смрадной вонью. Я снова завизжала и… упала с кровати.

Ночь. Тишина. Ровно посапывает Лайн. Ставни плотно закрыты, в комнате непроглядная темнота. И только оглушительно громкое биение сердца напоминает о ночном кошмаре. Я осторожно встала и на ощупь дрожащими руками зажгла свечу. Тихо подошла к лежащему на боку наемнику.

— Ян? — я потрясла его за плечо. — Ты спишь?

— Нет, — маг обернулся. — Ты чего бродишь?

— Мне… сон приснился.

— Предлагаешь спеть тебе колыбельную и посидеть рядом, пока не заснешь? — он сел, спустив босые ноги на пол.

— Было бы неплохо, — я примостилась на краешек топчана. В присутствии мага было спокойней, по крайней мере колени трястись перестали. — Все было… так реально. Знаешь, я сегодня была не права. Я хочу изучать заклинания. Причем не только для того, чтобы их развеивать. Я хочу научиться их применять. Ты абсолютно прав, телекинез — не панацея.

— То есть я тебя переубедил?

— Что значит ты? — я мигом напряглась, чувствуя какой-то подвох, но пока не понимая, в чем именно.

— Ну прости. Пришлось немного поколдовать над тобой спящей.

— Так это был не сон?!

— В какой-то степени… Его контролировал я. Так сказать, сам выбирал, что тебе показывать.

— Ну ты и сволочь! — пораженно выдохнула я и, так как других слов от негодования не нашлось, попыталась залепить ему пощечину. Попыталась — потому что маг легко перехватил мою руку и нежно коснулся губами судорожно сжатых пальцев.

— Лета, оттого, что ты видела, не застрахован ни один маг. Ни целитель, ни травник, ни теоретик. Никто. Я не всегда смогу быть рядом, и ты должна уметь защитить себя сама. И я рад, что смог донести это до тебя, пусть и таким способом. По-другому ты, к сожалению, не понимаешь.

Я сердито выдернула руку и, не говоря ни слова, легла в постель. Свечу, впрочем, гасить не стала. И еще долго прислушивалась к тишине за окном.

ГЛАВА 5

Утро началось со скандала. Дикого, безобразного и нецензурного. Вообще-то, бурю ничего не предвещало, маг просто соорудил мне нехитрый завтрак в постель. Видимо, таким образом намеревался вымолить прощение. Наивный. На небольшом подносике, который он крадучись внес в комнату, ютилась пара удивительно ароматных ватрушек и большая кружка горячего чая. Я бы, наверное, даже обрадовалась такому вкусному подношению, но… Этот болван споткнулся о мой сапог, валявшийся у кровати, и вывернул все это счастье прямехонько мне на голову. Я завизжала так, что заткнулся даже кукарекнувший было петух, добровольно признав мое первенство в вокальном поединке. И, не раскрывая обожженных глаз, запустила в мага скатившейся мне под руку уже пустой кружкой. Судя по глухому удару о стену, не попала… Или этот гад успел увернуться. А потом обложила его такой отборной руганью, что проснувшаяся от воплей Лайн завистливо присвистнула. Бедлам творился жуткий.

Вскочив с постели, на которой лежать стало слишком уж мокро, я орала в голос, требуя: а) немедленно рассказать, что стало с моим лицом после кипяточного умывания; и б) сию же минуту линчевать наставника без суда и лишних разбирательств. Полуэльфка хлопотала, не зная, как меня заткнуть. Ян покаянно вздыхал и предлагал «осмотреть ваву». Я бесилась еще больше и вслепую (ориентируясь только по голосу) метала в мага все, что подворачивалось под руку. В конце концов, запустив в него своими же штанами, я вдруг поняла, что стою перед этим нахалом в одной ночнушке, и, от всей души пожелав ему пройти все круги преисподней дважды — при жизни и после, забралась под одеяло с сухой стороны кровати, на которой почивала полуэльфка. Лайн, воспользовавшись тем, что я временно угомонилась, тут же обмазала меня какой-то дурно пахнущей дрянью, шлепнула на глаза холодный компресс и выпорхнула из комнаты — в дверь как раз постучал первый на сегодня подопытный. Оставшись со мной наедине, Ян полез было с извинениями, но я царственно повелела ему выйти вон, заодно сообщив, что дурной сон я ему рано или поздно и так бы простила, но вот поругание моей красы неописуемой — никогда! Маг зло сплюнул и вышел. А я, кажется, задремала.

С обедом Евдокия расстаралась особенно, позволив мне даже откушать в постели. Ян старался без нужды на глаза не попадаться. Лайн не переставая мазала меня всеми подряд мазями, но зеркало пока не подносила, что и настораживало. Я тайком ощупывала лицо и, постепенно успокаиваясь, приходила к выводу, что существенного урона удалось избежать. Ближе к вечеру зеркало мне таки дали, и я с радостью отметила лишь излишне румяную и кое-где припухшую кожу. Приободрившись, даже соизволила выйти из комнаты и отужинать за одним столом с наемником, но метать в него гневные взгляды так и не перестала.

— Лета, кончай дуться, — меж тем вещал он. — Я не нарочно. Завтра мы выезжаем в Куринск, и я не хочу всю дорогу лицезреть твою обиженную физиономию.

Я красноречиво промолчала.

— Практика зачтена? — загорелась Лайн.

— По Гончаровке — да. Отработала по совести.

— И даже никого не убила, — хмуро поддакнула пифия.

— Кстати, — я все-таки включилась в разговор. — Лайн, ты помнишь свое пророчество по поводу практики? Ну, толпы упырей и иже с ними?

— Я помню, как ты над ним ржала!

— Извини, я была не права. Наворожила ты в самую точку!

— С чего ты взяла? Это действительно была полная ерунда!

— О чем это вы? — решился задать вопрос Ян.

— О своем, девичьем! — грубо отрезала я, не желая налаживать мосты. — Это не ерунда, Лайн. Ты доела? Тогда пойдем в комнату — расскажу!

На следующий день маг разбудил нас в такую рань, что я даже не сразу поняла, чего он от нас хочет. За окном были предрассветные сумерки, а холод в избе стоял такой, что вылезти из-под одеяла не представлялось возможным. Абсолютно.