Трудные дети

Она открыла рот, наверное, намереваясь возразить, но тут в гостиную с другой стороны вошли мужчины, и Наталья Дмитриевна промолчала, опустив глаза вниз. Но обмякла и расслабилась, успокоенная моей речью. Пусть женщина не любила свою невестку, но ее словам верила всегда.

Ромка влился. Как я и предсказывала, он почти перестал жить дома. Вначале еще что-то пытался строить, снимал номера в гостиницах, летал домой при любой возможности на каждые свободные несколько часов, но потом надоело. Мужчина купил по хорошей однушке в каждом нужном ему городе, и теперь жил не в Москве, а в Питере-Новосибирске-Нижнем Новгороде-Свердловске-Владивостоке-и т. д., и где-то в хвосте плелась бедняжка-столица.

Как только он окончательно переселился непонятно куда, я съехала из дорогого коттеджа. Это было Ромкино место, каждый квадратный метр дышал мужем, а я не для того выкручивалась и изворачивалась, чтобы, отправив его к черту на куличики, ночевать в злосчастном, неприятном доме. Да, будь я старой Сашей, меня волновало бы только наличие крыши над головой, и по этому параметру - коттедж более чем сносен. Но здесь была новая Саша, богатая Саша, которая могла позволить себе любую причуду и любой каприз. Как однажды сказала Элеонора Авраамовна:

— Хоть начни я ходить с трусами на голове, мне все равно никто ничего не скажет. А знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что я до одурения богата. А богатство позволяет абсолютно любые мерзости. В моем случае мерзости будут достаточно терпимыми и безобидными. Все промолчат.

Мне не нравилось жить на отшибе мира, в каком-то тихом семейном месте, с зеленой лужайкой и мангалом на заднем дворе. Хорошо, конечно, но не навсегда. Полжизни я резала и кроила себя, заново сшивая лоскутки кожи для одного - вписаться в общество. Социализироваться. И теперь, достигнув цели, мне хотелось жить в толпе людей, в обществе, среди ярких огней и рекламы.

Я была дитем города до мозга костей. Видела лучшие и худшие его проявления. Я жила в нем всегда, начиная с самого низа, с трущоб, и заканчивая элитными залами и ресторанами. Я вся сплошной город, а деревня чужда моей душе. Я завоевала Москву, пусть потребовались нервы, силы и здоровье, но она моя. Саша - победитель, и никак иначе. Где должен быть победитель? Наверху.

Мой двухэтажный пентхаус располагался на пятьдесят шестом этаже. Стекла, воздух, хром, дерево…Я влюбилась в квартиру, стоило увидеть ее простор. С детства хотела быть хозяйкой такого великолепия. Платил Ромка.

— Я не понимаю, зачем тебе переезжать, - упрямился он, но не из-за жадности, а просто так.
– У нас чудесный дом.

— Во-первых, мне страшно в нем одной. Во-вторых - добираться до работы весьма проблематично. Мне жалко по два часа тратить на дорогу.

— Все равно не понимаю, - бурчал Рома, но послушно купил, оформив ее полностью на меня.

Он еще пытался как-то влезть в строительство, в мои планы, наверное, думал, что будет такая же ситуация, как с домой, но натолкнулся на неожиданное сопротивление с моей стороны. Я как мать, оберегающая собственного ребенка, кидалась на всякого, кто осмеливался мне советовать. Этот человек моментально идентифицировался как враг, посягнувший на святое, и готова была пролиться кровь.

Слава богу, Рома уехал, свекор со свекровью не лезли, и я осталась один на один со своим детищем. Да, чувством вкуса меня обделили. Воплотить чьи-то желания - пожалуйста. Наверное, всю жизнь я только это и делала - воплощала. Как джинн. Но со своими было трудно. И я позвала единственного человека, чьему чувству вкуса и способности почувствовать чужие потребности доверяла. Риту.

Она без промедления и с огромным воодушевлением согласилась и прилетела ко мне на всех парусах.

— Сколько?
– строго нахмурив брови, спросила я, готовая торговаться за каждую, по моему мнению, лишнюю копейку.

— Что “сколько”?
– растерялась Рита.

— Сколько ты хочешь за работу?

— Ты что!
– всерьез оскорбилась девушка. Надула пухлые губы, скрестила руки на груди и отошла на шаг назад.
– Мы же друзья. Я не могу с тебя денег брать. Это помощь. Я буду рада тебе помочь.

— Это хорошо, - вмиг став миролюбивой девочкой, улыбнулась и пропустила ее в гостиную.
– Только…Рита?

— Да?
– вскинулась она.

— Мы не друзья.

Она пожала плечами и ничего не сказала, словно не услышала, а мне был важнее халявный хороший дизайнер, чем чьи-то заблуждения.

Для себя я не жалела ничего - ни денег, не времени. Рита была не ограничена в финансах, ей разрешалось все, главное, чтобы конечный результат пришелся мне по душе. Она кивнула, соглашаясь, и уточнила:

— Только ты не вмешиваешь. Увидишь, когда все будет готово.

— Рита, рыбка моя яхонтовая, я тебе, конечно, доверяю, но не настолько.

— Аль, или так, или никак.

— Ты мне ультиматум ставишь?!

— Что ты? Нет. Просто прошу. Я постараюсь не разочаровать. Честное слово.

Щурилась, с недоверием на нее глядела и напряженно думала. Рите я действительно верила, в ее блаженной голове просто не было функции “обман”. И да, я была уверена, что она постарается, сделает все, но что из себя будет представлять это все…Неизвестность всегда пугала.

— Ладно, - наконец, решила я.
– Ладно. Счет вот. Телефон прораба на столе. Буду ждать.

На четыре с лишним месяца я с головой ушла в работу, с которой поначалу помог свекор, потом - только сама.

Трудиться несчастным корректором, как во времена бурной студенческой молодости, уже не прельщало, редактором - не брали, журналистом - статьи об огурцах на корню сгубили желание творить. Но свекор, прекрасный человек с нужными друзьями, души во мне не чаял. И когда я мягко намекнула о том, что, дескать, нужна помощь, он без промедления познакомил меня с директором одного из крупнейшего издательского дома Москва, специализировавшемся на выпуске журнальной продукции - лучшей журнальной продукции.

Издательскому дому принадлежало шесть или семь глянцевых модных журналов различной направленности. Я попала в мужской. Как ехидно прокомментировала все та же Элеонора Авраамовна:

— Свинья везде грязь найдет. Ну а Саша…

Мужской журнал еще не означал сиськи во весь разворот. В таком месте с фамилией Герлингер было даже стыдно как-то работать.

Это был журнал для обеспеченных, умных и стильных мужчин, которые следили за событиями в мире, за модой, за наукой и техникой, любили дорогие авто и не менее дорогие часы, а главное - могли их приобрести.

Директор, Яков Болец, встретил меня вежливо, но без восторга. Оно и понятно.

— Вы Саша Герлингер?
– мужчина недовольно хмурил брови и без воодушевления разглядывал мои женские формы.

— Я.

— Я думал, вы мужчина.

— Как видите, нет.

— Да. Теперь вижу. А Лева Герлингер ваш?..

— Свекор, - любезно пояснила и закинула ногу на ногу, пристроив папку с документами на коленях.

— Хм. Ну что ж, - как-то обреченно улыбнулся мужчина и указал рукой на дверь.
– Пойдемте знакомиться.