Трудные дети

— Да.

— Молодец. Хорошо устроилась.

— Я знаю. Все, как вы учили.

Мы замолчали, рассматривая друг друга. Она - изучающе, я - с суеверным ужасом. Мне пришлось наблюдать множество смертей на своем веку - абсолютно разных по исполнению и содержанию. В память врезались две - смерть брата и ее смерть, витавшая в воздухе. Смерть брата до сих пор не вызывала ничего, кроме отвращения. Он сам себя сгубил, сам был виноват и выбрал свою дорогу сам. Не хотел жить, предпочел другой мир, иллюзию, мечту, если хотите.

И Элеонора Авраамовна. Более жизнелюбивого человека, чем она, мне так и не удалось встретить. Пережила всех - детей, мужей, родителей, друзей. Помнится, как-то она неудачно пошутила:

— Те, кого ты видишь в моем доме - друзья второй волны.

— Это как?
– недоуменно спросила я.

— Это очень просто, - с улыбкой пояснила старушка.
– Друзья первой волны давно гниют в могиле.

И она ни разу не пожалела, что пережила их всех, потому что во главе списка была ее жизнь. И вот теперь Элеонора Авраамовна угасала. Это не зависело от ее планов, желаний и здоровья. Она просто умирала. От старости. Если это называют судьбой, то теперь я буду ее бояться.

— Отвратительно выглядите, - не стала ей врать.

— Знаю, - ухмыльнулась Элеонора Авраамовна.
– Спасибо за честность. А то приходят всякие и давай петь о том, как я прекрасна. Я старая, но не слепая.

— Зачем вы меня звали?

— Звала? Ну да, звала. Я нашла тебе домработницу.

— Мне не нужна домработница.

— Нужна, - старушка продолжила с нажимом напирать.

— Нет.

— Да. Ты же хочешь жить в чистом доме.

— У меня есть собственные руки. А платить человеку за то, что он будет смахивать пыль - расточительство.

— Угу. Я была бы безумно рада от тебя услышать эту фразу вместо обычного нытья о том, что тебе мало платят.

— Нашли, что вспомнить.

— Нашла.

Я отнекивалась и приводила сто причин, почему не хочу никакую домработницу. В свой дом мне было неприятно впускать посторонних. Но Элеонора Авраамовна так просила, всячески расписывала достоинства предприятия, что я махнула рукой, решив, что если меня что-то не устроит - я уволю ту женщину.

История до банальности обычна и проста. Женщина пятидесяти пяти лет. Мужа нет, зато есть великовозрастный сынок-оболтус, женившейся на предприимчивой девахе двадцати лет отроду, приехавшей с затрапезной деревеньки из пятой точки мира. А еще у женщины была старенькая однушка, которая очень скоро стала невыносимо тесной для них троих, и новоявленная семейка указала мамаше рукой на дверь, заставив переписать квартиру “на будущих внуков”. Ну а пока внуков не было - на них, молодых и красивых. Проще говоря, выставили ее на улицу и все.

И вот теперь Элеонора Авраамовна просила приютить и дать работу непонятной тетке неизвестно откуда, более того - впустить эту женщину в свой собственный дом.

— Вам-то это зачем?

— Она моя крестница.

— Вы же в бога не верите.

— Не верю. Но крестница все равно есть.

— Ладно, - вздохнула печально и поднялась.
– Давайте эту вашу…крестницу. Возьму.

— Спасибо, - бабулька улыбнулась и сползла на подушки.
– Не пожалеешь.

Женщина, словно почувствовав, что мы все решили, робко высунулась с кухни, нарисовалась на пороге и робко кивнула.

— Добрый день. Я Зоя.

— Уже не добрый, Зоя. Вещи с собой?

Она выбежала в коридор и притащила два пакета - по одному в каждой руке.

— Это все?
– вежливо уставилась на истершееся изображение девушки в бикини.

— Да. Больше нету.

Мы с Элеонорой Авраамовной переглянулась.

— Ладно. Обувайтесь и спускайтесь вниз. У подъезда стоит вишневый ниссан…

— Кто?
– непонимающе хлопнула она ресницами.

— Джип, - с легким раздражением уточнила.
– Красный джип стоит. Ждите меня около него.

— Могла бы сделать выражение лица подобрее, - подколола старушка.

— Могла бы. Но не хочу. Кстати. Где мои обещанные бусы?

— Какие?

— Из черного жемчуга которые. Вы их мне обещали.

— Правда?
– старушка округлила глаза и невозмутимо пожала плечами.
– Я обманула.

— Ну вы и…

— Всего хорошего, Александра.

— И вам не болеть.

Глава 62

К моему удивлению, Зоя оказалась приобретением полезным. Убирала хорошо, за питанием моим следить начала, когда узнала, что я язвенник, но готовила вкусно. Рестораны я не слишком жаловала, исключением были случаи, когда за меня платил другой человек, а после появления домработницы и кухарки в одном лице бывать в них практически перестала. Даже полтора килограмма набрала в нужных местах, и теперь брючки на мне смотрелись весьма завлекательно и пикантно, чем я не преминула воспользоваться. В мои дела женщина не лезла, мой уголок у окна - мягкий бесформенный красный пуф, столик из черного стекла и ноутбук - не трогала, с советами не спешила, но очень хотела поговорить. До безумия.

Мне было плевать на то, что случилось в ее семье, кто ее сын и невестка, мне было все равно, как она прожила жизнь, и вообще, чем занималась и что любила. Я сделала одолжение умирающей старухе и не видела смысла это скрывать. Но и не обижала. А женщина, очевидно, чувствовала себя неуютно, уж не знаю, почему. Мялась, исподлобья смотрела нерешительно и пыталась заговорить. Я видела, как она подходит ко мне сбоку, решительно открывает рот, застывает и через несколько секунд опускает глаза и уходит. Однажды она, наконец-то нашла в себе силы промямлить:

— Александра Леонидовна, я там…котлетки сделала. Если хотите, подогрею вам. Покушайте.

— Спасибо, я не голодна.

— Вы меня извините, что я вас вот так…стесняю…

Я подняла глаза от монитора и заметила, как она мнет в руках подол цветастого, поистершегося фартука.

— Идите спать, Зоя. Уже поздно, а мне завтра рано вставать.

— Александра Леонидовна, я бы и не обратилась к вам…к ней, но так вышло…Вы понимаете, дело такое…Они же молодые, глупые, ну вот…

— Зоя, - она вздрогнула от моего голоса и испуганно сжалась.
– Мне абсолютно плевать, молодое дело или не молодое. Мне даже плевать на то, чем вы руководствовались, когда позволили выкинуть себя на улицу. Я взяла вас в свой дом с расчетом, что вы не будете путаться под ногами и грузить мозги. Мне этого на работе за глаза хватает. Так что будьте любезны, - я указала на ее комнату.
– Идите спать. И впредь занимайтесь только своими делами. Вы меня поняли?

— Д-да.

— Вот и отлично. Доброй ночи.

Я привыкла жить спокойно в своем доме, не прятаться и не скрываться, делать свои дела так, как считала нужным, а не так, как хотели другие. Зоя знала, что я замужем, даже пару раз видела Рому и видела мое отношение к мужу, но молчала. Потом она встретила Павла, приехавшего в столицу на выставку молодых авангардистов. На ночь мужчина остался у меня дома, и понятное дело, что мы с ним в одной комнате не искусство обсуждали. Наутро он поцеловал меня в щеку, улыбнулся хмурой Зое, застывшей в дверях кухни и улетел на свою выставку. Домработница не первый год на свете жила, все поняла и теперь смотрела неодобрительно, тайком поджимала губы, отводила глаза, но свои мысли держала при себе.

Перед уходом на работу, я властно ее окрикнула:

— Зоя. Подойдите ко мне.

— Иду-иду, - заквохтала женщина и, переваливаясь как гусыня, выбежала в коридор, на ходу вытирая белые от муки руки.
– Вы что-то хотели, Александра Леонидовна?

— Да. Напомнить, что этот дом мой и именно я плачу вам зарплату. Я, а не мой муж. Вы запомнили?

Она неистово покраснела как помидор, беззвучно заохала и потерялась под моим недовольным и жестким взглядом. Но послушно кивнула, уткнувшись глазами в пол.