Трудные дети

— Ничего.

— Я же вижу.

— Антон! Все нормально. Я же сказала.

Мы обменялись с ней телефонами, она еще раз меня похвалила, сказала, что я большая молодец, раз столького добилась. Сказала, что очень рада моему предстоящему замужеству, желает мне счастья…и все в таком духе. Я кисло улыбалась, на улицу глядела и хотела поскорее оказаться подальше от нее и вдохнуть свежего воздуха.

— Тебя задело то, что она многого достигла, не так ли?
– позже заметил Антон, в очередной раз неприятно поразив меня.
– Тебя аж перекосило.

— Не говори ерунды. Мне плевать, кто она и с кем она, пусть хоть папе римскому позирует.

— Аля, перестань. Я не слепой.

— У меня все есть. Мне нет смысла ей завидовать.

— Но все-таки ты завидуешь, - когда я не ответила, Антон громко вздохнул, придвинулся ко мне и с силой повернул меня к себе лицом, не разрешая опустить глаза.
– Перестань, Аль. Это глупо. Ты красивая женщина, тебе оборачиваются вслед. Ты щелкаешь пальцами и все у твоих ног. Чему завидовать? У тебя есть гораздо больше, чем у Ритки.

Вот как он все понимал. По щелчку пальцев. Мне никогда и ничего в жизни не доставалось по щелчку пальцев. Никогда, за исключением одного раза. Я всегда трудилась не покладая рук, не жалея сил, и честно могла признаться, что все достигнутое - результат адской работы, которую мне пришлось проделать за короткий срок. Мне никогда ничего не шло в руки, а у жизни малейшие блага вырывались зубами. Антон же считал, будто…это все так, мелочи, само собой разумеющееся.

Это у Ритки, бестолковой, какой-то душевно нескладной и сумасшедшей Ритки все само собой разумеющееся. Тогда как я загибалась от голода, училась, работала на двух или трех работах, спала в общей сложности два часа в день, она каким-то чудесным образом просто позировала в богатом доме для богатого мужика. Ей не надо было надрываться, мучиться и крутиться, как белке в колесе. Я слышала про этого Власова от своей старухи - его единственная дочь стала наркоманкой, алкоголичкой и давно выжила из ума, и он решил все свое состояние оставить какой-то там молодой приживалке. Эту приживалку я никогда не видела, даже не знала ее имени, но сама история меня напрягала. И вот оказалось - Рита. Полубезумная Рита, которой в жизни, кроме красок и рисунков, ничего больше не нужно. Лишь одно обстоятельство смягчало мое отношение - ее безразличие. Ей было плевать на деньги, и она в них никогда не нуждалась - это видно невооруженным взглядом. Но и в этом обстоятельстве крылась своеобразная ирония - она не хотела и получила просто так. Я хотела - и работала, как проклятая, пока еще до конца так и не реализовав свой план.

От этих мыслей меня отвлек Антон, сидевший неприлично близко и положивший руку мне на коленку. Я глаза вниз опустила, испытующе уставилась на его запястье и скинула наглую конечность с себя.

— Я не разрешала.

— Мне обязательно спрашивать твое разрешение?

— Да. Или ты собираешься меня жестоко изнасиловать против воли?

Он заскрежетал зубами, руку убрал и вцепился в несчастный руль, домчав меня по новому адресу за считанные минуты. В какой-то момент, справедливо опасаясь за собственное здоровье, я пристегнулась и вцепилась в дверную ручку, напряженно следя за дорогой. Мы не сказали друг другу ни слова.

С той встречи в моей жизни Рита заняла прочное, хотя и небольшое место. Ну, мне так казалось, что небольшое. Я злилась на нее по многим причинам. Безусловно, за то, что ей все так легко досталось - это раз. Второе - за то, что она не пользовалась тем, чем владела. Рита оказалась достаточно богатой по моим меркам, во всяком случае ей хватало денег на хорошую еду, одежду и свои художественные примочки, которых у нее имелось великое множество. Да, квартиры своей у нее пока не было, но она снимала студию-однушку. К тому же этот ее Власов был таким старым и дряхлым, что грозился со дня на день отдать богу душу.

Но она совершенно не умела пользоваться всем этим. Если у нее появлялись лишние деньги - хорошо. Она их тратила на себя и друзей, покупала всем подарки и отдавала - у меня обливалось кровью сердце - в церковь.

— Рита, ты понимаешь, что на эти деньги будет жрать какой-нибудь жирный заевшийся батюшка?
– почти с отчаяньем вопрошала я.

Она в такие моменты всегда укоризненно сдвигала брови, смотря на меня, тем не менее, очень мягко, как на расшалившегося ребенка.

— Саша, с чего ты взяла? Зачем ты обманываешь? Эти деньги обязательно кому-нибудь помогут.

— Кому?!

— Кому-нибудь, - терпеливо повторяла Рита.
– Тому, кто будет в них сильно нуждаться.

— Я в них нуждаюсь. Очень сильно. Отдала бы мне.

— Сильнее, чем ты. Возможно, чья-то жизнь будет от них зависеть.

— А возможно, кто-то просто поедет в магазин и купит на них водки. Чего ты улыбаешься? Деньги выкинула на ветер - и улыбаешься. Психованная, - гораздо тише пробормотала я и отвернулась, чтобы не видеть ее светящегося лица.

После этого вся зависть и непонимание потухли на корню. Такими темпами Рита без гроша в кармане останется очень скоро, и по-хорошему, мне следует просто не вмешиваться. Но видеть, как такое богатство бесхозно разлетается - выше моих сил. Это как вандализм, больно бьющий по нервам.

У нее было очень много друзей. Так называемых “друзей”. Я их видела - все сомнительные типы, абсолютно бесполезные. И все какие-то…сирые, с какими-то проблемами, переживаниями и тараканами. Нормальных в Риткином окружении не водилось. У всех было что-то свое - кто-то завязавший алкоголик, пытающий не сорваться, кто-то - выпустившийся из тюрьмы убийца, не находивший места в новом мире, кто-то - прошедший войну абсолютно седой двадцатидвухлетний рядовой солдат, немотивированно агрессивный и кидающийся на людей. И список таких уникумов можно продолжать бесконечно. Они всегда крутились у нее дома, в любое время дня и ночи. Пили, ели за ее счет, использовали ее как психотерапевта и жилетку в одном лице. Но что меня действительно приводило в замешательство - то, что Рита это видела. Видела, понимала и позволяла собой пользоваться.

— В чем смысл?
– спрашивала я у Риты.
– Ты кормишь их, поишь, помогаешь им, но для чего?

— Они мои друзья.

— Они не твои друзья. Они паразиты. Пока у тебя есть что-то - они будут крутиться рядом, но исчезнут деньги, еда, и они исчезнут. Разве ты не понимаешь?

Она с грустной улыбкой кивала.

— Понимаю.

— И?..

— И? Я не буду ничего менять, Саш. Я им нужна.

— А они тебе - нет.

— Ты не хочешь меня понять.

Я эмоционально всплеснула руками и полезла за сигаретой.

— Конечно не хочу. Я нормальная.

— Им нужна помощь. Так же, как и тебе, - мягким тоном ответила Рита и склонила кудрявую голову набок.

От неожиданности опалила себе пальцы и подавилась. Закашлялась, вытащила сигарету изо рта, с недоверчивым весельем глядя на вполне серьезную девушку.

— Мне? Помощь?! Ты шутишь?

— Нет.

— Это по вам психушка плачет. Посмотрите на себя - алкаш, убийца, суицидник, блаженная…И после этого ты будешь говорить, что мне нужна помощь?!
– фыркнула от смеха и сделала первую затяжку, удобно растянувшись в кресле.
– Не перекладывай с больной головы на здоровую, ага? Я сюда прихожу не для того чтобы поесть и выпить за твой счет…

— А для чего?

— Что для чего?

— Для чего ты приходишь сюда?

Я открыла рот, чтобы сказать что-то весьма колкое и едкое, что вроде бы крутилось на языке, но так не издала ни звука. Моргнула, затем еще раз, потом еще, а Рита сидела напротив и терпеливо ждала ответа, который, казалось, и так знала.

— Я тебе мешаю?

— Нет, Саша, что ты! Ты никогда мне не мешала, я не говорила такого.

— Тогда в чем проблема?

— Ни в чем. Почему ты нервничаешь?

— Я не нервничаю, - с напряжением проговорила я.