Труды и дни мистера Норриса

— Стекольное производство? Звучит более чем невинно.

— Но милый мой мальчик, — Артур, казалось, был на все готов, чтобы только меня успокоить, — конечно же. Конечно. Никакого криминала. Природное чувство осторожности — это прекрасно, но не стоит жертвовать ради него чувством пропорции. Если это предложение и кажется вам на первый взгляд несколько странным, то исключительно в силу отсутствия привычки к нравам высших финансовых эшелонов. А между тем подобные вещи случаются едва ли не каждый день. Спросите у кого хотите. Условия самых масштабных сделок чаще всего обсуждаются в исключительно неформальной обстановке.

— Ладно! Ладно! Я все понял. Что дальше?

— Так. На чем я остановился? Ах да. Короче говоря, один из моих ближайших парижских друзей — крупнейший финансист…

— Это не тот, что подписывается именем Марго?

Но на сей раз застать Артура врасплох мне не удалось. Я даже не понял, удивился он моему вопросу или нет. Он ответил улыбкой — не более того:

— А вам палец в рот не клади, Уильям! Что ж, может, оно и так. Давайте для пущей простоты далее именовать его Марго. Н-да… как бы то ни было, Марго чрезвычайно заинтересован в том, чтобы иметь возможность встретиться с Прегницем. Он не очень-то распространялся на эту тему, но дал понять, что хочет предложить нечто вроде синдиката между фирмой Прегница и своей собственной. Но сделка будет носить сугубо неофициальный характер; впрочем, это уже не наше дело. Что же касается Прегница, он должен лично выслушать предложения Марго и принять решение, приемлемы они для его фирмы или нет. Очень может быть, я бы даже сказал — вероятнее всего, они окажутся приемлемы. Если нет, ничего страшного. Вся ответственность будет лежать на Марго. Единственное, о чем он меня попросил, так это организовать неофициальную встречу с бароном на нейтральной территории, где их не донимали бы репортеры из отделов финансовой хроники и где они могли бы спокойно обо всем поговорить.

— И как только вы сведете их между собой, вы получите деньги?

— После того как они встретятся, — Артур понизил голос, — я получу половину. Вторую половину мне заплатят только в том случае, если сделка состоится. Самая большая сложность в том, что Марго желает заполучить барона в самое ближайшее время. С ним всегда так, чуть только попадет к нему в голову какая-то идея. Такой, знаете ли, нетерпеливый человек…

— И он действительно готов платить вам немалые деньги только за то, что вы организуете встречу?

— Не забывайте, Уильям, что для него подобная сумма — пустяк. Если дело выгорит, он, вероятнее всего, заработает миллионы.

— Что ж, мне остается вас только поздравить. Не самый трудный способ зарабатывать деньги.

— Рад, что вы меня понимаете, дорогой мой мальчик, — тон у Артура был настороженный и неясный.

— А что такое, в чем трудность? Вам только-то и нужно, что сходить к Куно и объяснить ему ситуацию.

— Уильям! — Артур словно окаменел от ужаса. — Что вы говорите! Как можно!

— Не вижу препятствий.

— Не видите препятствий? Право, мальчик мой, должен признать, я считал вас человеком куда более чутким на такого рода тонкости. Нет-нет, ни о чем подобном не может быть и речи. Вы плохо знаете Прегница. Он в такого рода вопросах человек чрезвычайно чувствительный, поверьте мне, я это испытал на собственной шкуре. Он воспримет подобный шаг как совершенно непростительное вторжение в его частные дела. И тут же втянет рожки. Позиция чисто аристократическая, в наши стяжательские времена такое — редкость. Должен вам признаться, во мне такого рода вещи вызывают чувство, близкое к восторгу.

Я усмехнулся:

— Он, должно быть, представляет собой весьма экзотическую разновидность делового человека, если почитает себя оскорбленным всякий раз, как ему предлагают целое состояние.

Но Артур уже разошелся, и сбить его с курса было не так-то просто:

— Уильям, я вас прошу, сейчас не самое удачное время для шуток. Вы прекрасно поняли, что я имел в виду. Прегниц просто не желает смешивать деловые отношения с личными, и что касается меня, то здесь я полностью с ним согласен. Любое исходящее от вас или от меня деловое предложение относительно контактов с Марго или с кем бы то ни было еще будет совершенно неуместным. И как таковое будет с негодованием отвергнуто. А потому я умоляю вас, ради всего святого, ни словом, ни полсловом не проговоритесь об этом Прегницу, ни при каких обстоятельствах.

— Не буду, не буду. Только не волнуйтесь. Но послушайте, Артур, насколько я понимаю, вы хотите сказать, что Куно должен отправиться в Швейцарию, ни сном ни духом не догадываясь о том, что должен встретиться там с Марго?

— В самую точку.

— Хм-м… Это, конечно, несколько усложняет ситуацию. И тем не менее я не вижу никаких особых проблем. Во всяком случае, Куно, вероятно, и сам время от времени выезжает в Швейцарию покататься на лыжах. Вполне в его духе. Чего я по-прежнему не понимаю: какова, собственно, моя роль во всем этом предприятии? Вы берете меня с собой для массовости? Или для того, чтобы я время от времени подавал комические реплики и тем разряжал ситуацию?

Артур выбрал себе еще одну зубочистку и разломил ее пополам.

— Я как раз собирался поговорить с вами на эту тему, Уильям, — тон у него был нарочито будничный. — Видите ли, боюсь, что вам придется съездить туда одному.

— Вдвоем с Куно?

— Да, — Артур затараторил с нервической горячностью. — Существует целый ряд причин, в силу которых я никак не могу ни поехать с вами, ни сам уладить все это дело. Начнем с того, что было бы просто нелепо с моей стороны, однажды выехав за пределы Германии, снова сюда возвращаться — а мне так или иначе придется это сделать, хотя бы на несколько дней. Потом, ну не странно ли прозвучит предложение отправиться кататься на горных лыжах, если оно будет исходить из моих уст? Прегниц прекрасно знает, что я этого не люблю и не умею. А вот если предложение поступит от вас, звучать оно будет совершенно естественно. Он, вероятнее всего, будет просто в восторге от перспективы провести время в обществе столь юного и столь энергичного молодого человека, как вы.

— Да-да, это понятно… но как, спрашивается, я смогу наладить контакты с Марго? Я ведь ни разу даже в глаза его не видел.

Артур отмел подобного рода мелочи одним мановением руки:

— Оставьте это мне, мой мальчик, — и ему. Выбросьте из головы все, что я вам тут сегодня наговорил, и отдыхайте себе спокойно.

— И только-то?

— Только и всего. Доставьте Прегница на ту сторону границы, и ваши обязанности на этом можно будет считать законченными.

— Звучит просто восхитительно.

Артур просиял:

— Так вы поедете?

— Сперва я должен все как следует обдумать.

Он разочарованно стиснул пальцами подбородок. Зубочистки лежали на скатерти, аккуратно разломленные на восьмушки. Помолчав с минуту, он неуверенно сказал:

— Помимо возмещения расходов, каковую сумму, как я уже, кажется, сказал, вы получите авансом, я попрошу вас принять еще некоторую — э — так сказать, за беспокойство.

— Нет, Артур, спасибо.

— Извините меня, Уильям, — в голосе у него явственно слышалось облегчение. — Я должен был догадаться, что вы откажетесь.

Я усмехнулся:

— Не хочу лишать вас законного заработка.

Он улыбнулся, внимательно глядя мне прямо в лицо. Он еще не решил, как меня следует понимать. Манера его переменилась совершенно:

— Ну конечно, мой дорогой мальчик, вы вольны поступать так, как вам удобнее. Я никоим образом не хочу давить на вас. Если вы решите отказаться, я просто не стану больше возвращаться к этой теме. В то же время, вы знаете, как это важно для меня. Это мой последний шанс. Я терпеть не могу одалживаться. Может статься, я слишком многого требую от вас. Скажу только, что если вы сделаете это для меня, я буду вам благодарен до конца своих дней. И если когда-нибудь смогу отплатить вам той же монетой…