Труды по россиеведению. Выпуск 4

Качества этого врага – фанатизм, готовность к бесконечной войне, людские ресурсы и финансовые резервы, позволяющие не считаться с жертвами и использовать новейшие технические средства борьбы с передовыми армиями, – предъявляют высочайшие требования к уровню подготовки и оснащенности вооруженных сил ведущих держав. Они обязаны побеждать быстро и не могут позволить себе слишком большие боевые потери и сопутствующий ущерб для мирных жителей в зоне военных действий. Пока же и СССР в Афганистане, и Россия на Северном Кавказе и в Центральной Азии, и США и НАТО в Ираке и Афганистане потерпели поражение или, во всяком случае, не сумели добиться решительной победы.

Похоже, к угрозе с юга Россия, как это нередко бывало в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях. Она ориентируется на подготовку к войне с США и НАТО на суше, на море и в воздушно-космическом пространстве. В развитии военной силы качественно нового типа Россия все больше отстает от США и их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная Государственная программа вооружения до 2020 г. (ГПВ-2020 с общим объемом финансирования в 23 трлн. руб.) способны переломить эту тенденцию. Вопреки фанфарным реляциям запланированный вал бронетанковой техники, артиллерии, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет 26 вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

26

По ГПВ-2020 планируется к 2020 г. произвести 3000 единиц бронетехники, 500 боевых самолетов и 1000 вертолетов, 100 кораблей и подводных лодок, 3000 антиракет и порядка 400 наступательных стратегических ракет.

Нацелившись на ядерное сдерживание США (в том числе начав затратную программу новой тяжелой межконтинентальной ракеты и ряд других дублирующих проектов), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, для полной координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Поддерживая большую по численности (1 млн. человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее территории и прилегающих зон ответственности в СНГ – ОДКБ. Готовясь к масштабным танковым и воздушным сражениям в Европе (6, с. 4–5), страна демонстрирует низкую эффективность в операциях против вооруженных мятежников и в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 г.). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами престижного и символического характера (новые тяжелая межконтинентальная ракета для шахтных пусковых установок и ракета железнодорожного базирования, перспективный дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы, атомные подводные лодки и пр.). Ко всему, огромная программа государственных заказов на вооружения – это самая большая из существующих в России емкость для коррупции: даже по официальным данным военной прокуратуры, она составляет 20% от суммы контрактов, а на деле – намного больше. Такую программу гораздо легче оправдать угрозой воздушно-космических войн, а не нуждами борьбы с исламским вооруженным экстремизмом.

Ориентация на вымышленные, идеологически мотивированные угрозы может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на ее южных и восточных рубежах, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с опасностями нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется не готова к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Не менее пагубно, что намеченная Государственная программа развития вооружений (ГПВ)-2020 совершенно нереалистична в финансовом отношении.

Во-первых, количество и сроки внедрения новых вооружений и военной техники не соответствуют возможностям оборонной промышленности и не учитывают быстрый рост цен на ее продукцию. Цены же растут из-за коррупции, огромных «откатов», которые закладываются в стоимость военной техники. Покончить с этой практикой в рамках существующей системы невозможно, поскольку в этом и состоит ее суть – особенно в военной сфере с ее всеобъемлющей секретностью и кулуарным способом принятия решений. Для изменения же системы, кроме кадровых и административных перестановок, в Минобороны ничего не сделано.

Во-вторых, запланированный рост затрат на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) и закупку вооружений в рамках ГПВ-2020 предполагает общий объем военного бюджета в 6 трлн. руб. в 2020 г. Но если этот объем, как заявлено, не должен превышать 3,5–4% ВВП России, то в том же году российский ВВП должен достичь 150 трлн. руб., т.е. более чем утроиться по сравнению с 2012 г. (60 трлн. руб.). Если принять самые оптимистические прогнозы темпов роста экономики (ввиду ее экспортно-сырьевого характера), т.е. порядка 4% в год, то ВВП в 2020 г. составит только 100 трлн. руб. – на 30% меньше желаемого (3, с. 6). Это значит, что ГПВ-2020 придется по ходу дела свертывать или пойти на гораздо б'oльшее увеличение военных расходов за счет урезания и без того скудных гражданских статей федерального бюджета: на социальное обеспечение, здравоохранение, образование, науку и культуру.

Это происходит уже сейчас и угрожает вызвать массовые социальные протесты и волнения, которые придется подавлять законодательными и силовыми способами. Вместе с ростом расходов на содержание государственного аппарата и внутреннюю безопасность этот курс сделает федеральный бюджет зеркалом милитаристского, репрессивного государства – таким был Советский Союз. Однако уроки его падения, похоже, совершенно не осознаются постсоветской номенклатурой. Под лозунгами «великой России» она живет по принципу: «После нас хоть потоп».

Вместо заключения

Трудно отделаться от ощущения, что в настоящее время Россия снова, уже в четвертый раз за последние 500 лет своей истории, возвращается на круги своя. Как в головоломке (или ее современном варианте – лего), стоит одну деталь поставить на свое место – и все остальные тут же складываются в единую и органически взаимосвязанную фигуру.

Постсоветская номенклатура, противостоя новой волне демократического движения, пытается вернуть Россию к авторитарному, репрессивному политическому строю, одержимому страхом перед внутренними и внешними угрозами. Развернулась истерическая кампания, питающаяся «старыми» идеями о враждебном окружении России и нарастании внешней опасности (вплоть до нападения с применением самых современных вооружений). Соответственно во внешней политике взят курс на отчуждение от США и их союзников, а по ряду направлений – на обострение отношений с ними.

Все это особенно парадоксально именно сейчас. В США после тяжелой борьбы на выборах 2012 г. на второй срок пришел президент Барак Обама – наиболее перспективный с точки зрения отношений с Россией американский лидер со времен Франклина Рузвельта. Европа слишком погружена в проблемы финансово-экономического кризиса, чтобы думать об отношениях с Москвой. Военно-политические отношения с США, НАТО, Японией беспрецедентно благоприятны. Поэтому российский настрой на отражение угроз военной агрессии и «цветных революций» производит впечатление полного сюрреализма.