Труп-невидимка
Шрифт:
Я уже о многом успела подумать, я даже принялась набрасывать главы для семитомной истории своих законных браков. Это меня поклонницы вынуждают. Звонят и говорят умильными голосками:
– Яшенька, дорогая, не надо закручивать сюжет, все равно мы к финалу в нем путаемся, даже в самом простом! И зря головки свои напрягаем! Яшенька, ненаглядная, вы нам побольше про старичков своих, про зверюшек! Мы ведь все женщины семейные! Читаем и понимаем – это же про нас написано, с нашими свекрами и свекровушками! А трупы – это так, для красоты!
Когда я уже вспоминала свою первую любовь, раздалось резкое:
– Слушаю!
– Будьте
– Слушаю.
– Ваш номер мне дала Галина Расторгуева, хозяйка птицефермы, где…
– Слушаю.
– Он что, других слов не знает? Заладил: слушаю, слушаю. Нужно ставить вопрос конкретно.
– Когда можно к вам приехать?
– Диагноз?
– Что?
– Диагноз.
– Чей?
Очевидно, Раймондюкас после убийства джены пребывал во взвинченном состоянии, потому что рявкнул на совершенно ему не знакомую женщину, будужую пациентку:
– С головой у вас что?
– Плохо, – на всякий случай спросила я.
– Голоса слышите?
– Да.
Я их действительно постоянно слышу. То старшая свекровь в будуаре вопит, то младшая рыдает в три ручья, то свекор за гувернанткой гоняется и визжит от восторга. От голосов мне в этом доме деваться некуда. Я уж молчу про близнецов, которые могут целую ночь гонять вокруг особняка на тарахтящих байках.
– Зрительные галлюцинации?
– Да.
При желании я могла счесть зрительной галлюцинацией Бусика, потому что людей таких в природе не бывает, даже среди голубых.
– Желание совершить суицид?
– Постоянно!
Это было вранье, но раз уж Раймондюкасу так хочется иметь пациентку с суицидом – я ему доставлю такое удовольствие.
– У вас климакс? – осведомился Раймондюкас.
Тут я впервые в жизни посочувствовала всем тем убийцам, которых сдаю органам охраны правопорядка пачками примерно дважды в месяц. Сказать, что я возмутилась до глубины души – значит уныло промолчать. Я возмутилась до глубины всего!
– Нет, конечно! Я нахожусь в самом цветущем возрасте!
– Кактус Алонго цветет за пару дней до кончины, – хмыкнул доктор.
И тут я все поняла.
Женщина, которую разозлили до белого каления, меньше всего на свете думает о суициде! О чем она думает – так это об убийстве. И о хорошем адвокате, естественно. Но, по-моему, суд и без адвоката оправдает меня, если я предъявлю запись своей беседы с Раймондюкасом.
– Сегодня сумеете приехать? – вдруг спросил психоаналитик. – С работы отпустят?
– Откуда?
Я не сразу поняла значение этого слова. Ну да, применительно к прочим женщинам, «работа» – это место, где зря тратишь время, а не дело вроде моего. Не всем дан такой талант, как Яше Квасильевой!
– С работы.
– Я не хожу на работу.
– На пенсии?
Но я уже поняла его стратегию и тактику.
– Нет! Мое материальное положение позволяет мне не ходить на службу!
– В час дня, – коротко ответил Раймондюкас. – Кошелкин проезд, девятнадцать. Ести есть анализы, прихватите.
И отсоединился.
В глубокой задумчивости я отправилась в гардеробную, вызвала Мусеньку, и мы стали перебирать вещи.
– Мужчина крайне самонадеянны, – сказала
я Мусеньке. – Они сгвершенно искренне считают женщин намного глупее себя. А уж богатая дама просто обязана, по их мнению, быть кретинкой.Мусенька встряхнула соболий палантин и кивнула.
– Причем как только до противоположного пола доходит информация о моих капиталах, – с чувством продолжала я, – мигом в их глазах я вижу невысказанный вопрос: «И каким местом, дорогуша, ты заработала эти бешеные бабки?»
– Да вы что? – изумилась Мусенька. – Да кто бы, глядя на вас, подумал, что вы способны зарабатывать деньги таким способом? Да если бы вы их так зарабатывали – вы бы в коммунальной квартире жили, а не в особняке! Кто же вам за ЭТО столько даст?
Бывают дни и недели, когда мой особняк стоит самой разухабистой коммуналки. По-моему, очередная серия началась именно сегодня, с заездом розово-голубой компании Севки Пятнистого.
– Да нет, Мусенька, я не про то, сколько бы мне дали, если бы я вдруг решилась… Я к другому! Предполагается, что миллионы на самом деле добыл мужчина, а дама пользуется ими только потому, что является женой или любовницей. Правда, господам ногда удается признать превосходство над собой удачливой бизнес-вумен или гениальной писательницы-детективщицы, но, коротко отметив успех бабы на поле традиционных мужских игр, они добавляют: «Жаль только, что она страшна как смертный грех и, естественно, не замужем…»
– Так вы же столько раз были замужем! – воскликнула Мусенька.
– Это потому, что я блондинка.
Я действительно блондинка, натуральная. Моя фотография может служить иллюстрацией к сборнику анекдотов про глупую блондинку. Не ко всем анекдотам, правда, а к тем, где фигурирует всего одна блондинка. А то я читала такой, где их целых пятнадцать. Что будет, если выстроить шеренгой, ухо к уху, пятнадцать глупых блондинок? Это – начало, после которого надо сделать паузу. Когда остроумие собеседника иссякнет – гордо провозгласить: «Аэродинамическая труба!»
Так вот, все мои мужья, глядя на мою прическу, думали примерно так: вот глупышка, которая никогда не станет проверять доходы и расходы мужа только потому, что не умеет считать до десяти. А я очень даже умею! Может, поэтому они меня и покидали, смывались под покровом ночной темноты, оставляя, впрочем, своих родителей – как бы в залог того, что они, мужья, когда-нибудь вернутся. Так ко мне попали старшая свекровь Авдотья Гавриловна, младшая свекровь Нинель Аристарховна и свекор Альфонс Альфонсович, причем если насчет свекровей я знала точно, чье это наследство, то со свекром возникали сложности – иногда мне казалось, что он и есть настоящий отец всех моих мужей, такие подробности сообщал о них старик…
Но мне такое мнение иногда только на руку, особенно если веду очередное следствие. Поняв, что видят перед собой непроходимую дуру, собеседники расслабляются и выбалтывают слишком много.
Была у меня одна читательница – наверно, старая дева и уж точно старая зануда. Она все меня допекала: почему, говорит, вам все свидетели рассказывают подробности в ответ на первый же вопрос? Да еще именно те подробности, которые вам нужны? В жизни, говорит, так не бывает! Вот именно так и бывает, отвечаю, это все потому, что я – блондинка!