Трусиха

– А вдруг тот человек сейчас у колодца?

– Ну, конечно, у колодца. Ты ведь там с ним рассталась… То есть с тем со мной рассталась. Он даже не поймёт ничего, ведь ты вернёшься в то же время. Ну, может, конечно, будет подозревать, что ты была здесь…

– А как я узнаю, что это ты, когда ты вернёшься?

– Я покажу тебе шар. Шар нашего мира.

– А вдруг ты его не найдёшь?

– Найду, Маринка. Обязательно найду. А иначе…

Яркая вспышка ослепила Маринку.

– Маринка, стой, – услышала она Вовкин голос, – не трогай колодец.

– Почему? – повернулась девочка к Вовке. – Мы ведь договорились.

– Верю я, верю. Ты смелая. Верю.

– Значит, я могу идти домой?

– Конечно, иди.

– Ну, пока, – холодеет всё внутри у девочки от Вовкиного взгляда.

– Пока… Постой. А ты ничего необычного не видела?

– Ты о чём?

– Да нет, это я так. Иди.

И вовсе Маринка не трусиха. Ну какая же она трусиха, если среди ночи, в полной темноте, совершенно одна идёт сейчас по дороге в сторону своего дома, понимая, что никакой это не Вовка, а чёрный человек. А сердце-то того и гляди из груди со страха выпрыгнет. А ноги-то совсем ватные, подкашиваются, не держат девочку, будто она тонну весит. Ещё немного, и Маринка будет дома… Как там Вовка? Её Вовка.

Весь день Маринка просидела дома, не показывая даже носа на улицу.

– Марина, – спрашивает мать, – а ты чего всё дома сидишь? Уж не заболела ли ты? Посмотри, какая погода хорошая.

– Нет, мама, не заболела. Просто настроения сегодня нет.

– И Вовка всё у окон крутится. Уж не поссорились ли вы?

– Нет, не поссорились, – съёжилась девочка.

– А чего он всё тогда ходит да в окна заглядывает? Может, влюбился? – шутит мать.

– Мама, ну хватит уже. Чего он будет в меня влюбляться, лопоухий, – впервые за весь день улыбнулась Маринка…

– Ладно-ладно, шучу я.

«Эх, мама, – смотрит Маринка на мать, – если бы ты только знала, что это за Вовка».

На следующий день Маринка всё же вышла на улицу. Вернее, мама её отправила в магазин за хлебом. Тут как тут появился Вовка.

– Привет, – здоровается Вовка.

– Привет, – не подаёт Маринка виду, как ей страшно.

– А ты чего вчера не выходила?

– Не хотелось.

– Интересно, почему это тебе не хотелось, – чувствует девочка на себе тяжелый взгляд. – Всегда хотелось, а вчера не хотелось.

– Просто не хотелось, – остановилась Маринка. – Тебе чего надо?

– Да так… Странная ты какая-то.

– Это ты странный, – зашагала дальше Маринка. – Чего ты вчера всё под нашими окнами крутился? Смотри, выйдет мама, и получишь крапивой по одному месту. Иди давай куда шёл.

Поворачивается Маринка, а Вовки нет. Идёт дальше. Навстречу бабушка Варвара идёт, улыбается. Та самая Варвара, которую Маринка совсем недавно молодой видела, в другом мире.

– Здравствуй, Мариночка. Ну, как поживаешь? За хлебом идёшь? Чего не заходишь? Зашла бы. У меня варенье малиновое есть. Ты ведь любишь варенье? Да и поговорить мне с тобой надо.

– Что за разговор? – вглядывается в лицо старушки девочка.

– Серьёзный разговор. Ну так что, зайдешь?

Маринка смотрит на старушку и ничего не понимает. Никогда бабушка Варвара раньше с ней не заводила разговор. О чём старушке беседовать с ребёнком. Она и со взрослыми-то редко разговаривала… А тут в гости зовет.

– Я всё же хотела спросить, – приблизила лицо старушка.

– О чём спросить? – отстраняется девочка.

– Это ведь ты позапрошлой ночью у меня ночевала?

– Вы о чём, бабушка Варвара? – холодеет всё внутри Маринки.

– Как это о чём? – шепчет старушка. – Разве не ты ночевала у меня? У меня, у молодой ещё… В другом мире…

– Нигде я не ночевала. Дома я была… Не понимаю, о чём вы говорите.

– И про Вовку ничего не знаешь?

– О каком Вовке вы спрашиваете? О нашем? Он только что домой ушёл.

– Я о другом Вовке.

У Маринки заколотилось сердце. Снова ноги стали ватными. Девочка совсем перестала что-либо понимать. Она невольно взглянула на дом старушки, который находился совсем рядом, и… И тут Маринка почувствовала, что теряет сознание… Она увидела такое, от чего у нее закружилась голова и потемнело в глазах… В своём огороде копошилась бабушка Варвара. Бабушка Варвара, которая прямо сейчас что-то шепчет ей на ухо… А ведь Вовка предупреждал, что чёрный человек может принимать любые образы. Хорошо, что Маринка не успела ничего рассказать чёрному человеку. Нет, надо быть очень осторожной. И себя погублю, и Вовку.

– Тебе что, плохо? Марина, – услышала девочка голос соседа, дяди Миши, – ну-ка давай я тебя домой провожу. Поднимайся давай. Вот ведь что солнце-то делает.

– А где… Здесь была…

– Никого здесь не было. Я смотрю, ты по земле ползаешь. Видать солнечный удар у тебя. Пойдем до дому, дочка. Держись за руку. Ох, какая ты слабенькая. Прямо дрожишь вся. Что ж ты слабенькая такая? Мамка, что ли, плохо кормит, или ночами плохо спишь?

– Ну вот, теперь дядя Миша про ночь спрашивает, – косится девочка на соседа. – А может, это и не дядя Миша вовсе… Нет, надо дома сидеть, пока Вовка не появится. Ну где же Вовка, почему он так долго? А вдруг с Вовкой беда случилась? Хотя ведь чёрный человек здесь, ждёт Вовку, значит, с ним всё хорошо, наверное. По-моему, чёрный человек стал догадываться, что Маринка была в другом мире…

Маринка совсем не запомнила, как дядя Миша привёл её домой, как охала и ахала мама, укладывая дочку на её любимый диванчик. Маринке настолько было плохо, что она совсем ничего не запомнила. Проснулась девочка от стука в ночное окно. Сердце сжалось от страха.

– Маринка, – услышала девочка Вовкин голос.

– Вовка, это ты?

– Я…

– Настоящий?

– Ну, конечно, настоящий, какой же ещё… Маринка, просыпайся… Пойдем со мной. Маринка, стой, не трогай колодец…

Маринка очнулась от яркой вспышки. Она стояла возле старого колодца, протягивая к нему свою руку, которую тут же отдёрнула.

– Не трогай колодец, – смеётся Вовка, – а то снова попадешь в другой мир, а там чёрный человек. Смотри, что я нашёл.

Девочка обернулась на голос. Перед ней стоял Вовка, держа в руках шар мира.

– Так это что, всё на самом деле было? – шепчет девочка, не в силах оторвать взгляда от переливающегося шара. – А я уже подумала, что мне всё это приснилось или привиделось. Совсем я запуталась.

– Ничего тебе не приснилось. Вот он шар нашего мира. Две ночи копал.

– А чёрный человек?

– Да бегает в другом мире вокруг своего дуба. Я ведь все шары выпустил. Как салют, они по небу разлетелись. Так, чёрный человек аж позеленел от злости…

– Значит, теперь в нашем мире не будет чёрного человека?

– Ну, конечно, не будет. Как он сюда попадёт, у него ведь нет шаров. Разлетелись они по своим мирам.

– И войны у нас не будет?

– И войны не будет, – смеётся Вовка, поднимая над головой шар нашего мира.

– Вовка, а ты теперь его закопаешь? Спрячешь?

– Нет, Маринка, не закопаю. Я сделаю так, что больше шар нашего мира чёрный человек никогда не найдёт. Я отдам этот шар детям. Пусть играют. Я же говорил тебе, что взрослые его не видят. Теперь шар мира будет у детей. Всегда будет у детей. Дети будут взрослеть, шар полетит к другим, к малышам. Пусть летает по нашему миру.