Трюкачи-2 (роман)

Тео вздохнул. Он-то, конечно, знает решение проблемы, но это решение само по себе влечет за собой риск таких проблем, по сравнению с которыми горесть Юдзи - сущий пустяк. С другой стороны, у него не так-то много друзей, и Такехиса был чуть ли не первым, кто общался с "людоедом с задней парты", не считая близорукой Дэлайлы.

– Знаешь, Юдзи, есть у меня одна идейка, как тебе математику подтянуть... Но способ рискованный. Очень рискованный. Как ты смотришь на необходимость совершить похищение человека?

***

– Джонни, завтрак почти готов!

– Я уже унюхал его, радость моя, добриваюсь!

Он аккуратно провел бритвой по щеке, сняв последнюю полоску щетины, отложил станок в сторону, наклонился к умывальнику и смыл с лица остатки пены. Поднял голову, чтобы посмотреть в зеркало - и застыл.

У него за спиной стояла Мэрион в строгом черном платье.

В том самом, в котором ее похоронили.

Джон рывком обернулся и облегченно выдохнул: надо же, что человеку порой померещиться может... Он наскоро вытер лицо полотенцем и поспешно, словно ребенок, бегущий из туалета ночью и радующийся, что его там не съели, пошел на кухню.

Яичница с беконом и горкой фирменного салата Фэйт уже дымилась на столе. Простая, вкусная и питательная пища. Впрочем, Джон не стал сразу приниматься за еду, а достал из бара бутылку виски, налил себе рюмку почти до краев и залпом выпил, пролив немного на стол. Фух.

– Джонни? Что-то случилось?
– обеспокоенно спросила Фэйт.

– С чего ты взяла?
– Джон посмотрел на жену наигранно-удивленным взглядом.

– Ты выпиваешь по утрам только если возникают неприятности. И вообще, на тебе лица нет.

Ну да, конечно. Они с Фэйт вместе уже десять лет, и она отлично изучила привычки мужа за это время. Пытаться одурачить ее - идея так себе.

– Да ерунда... Померещилось мне спросонья такое, что без рюмки не обойтись... Сестру в зеркале у себя за спиной увидел.

– Сестру?
– удивилась Фэйт.
– Но у тебя же нет сестер!

– Угу, нет... И уже давно. Ее звали Мэрион, она умерла тридцать лет назад. Ей было двенадцать, мне десять... Я тогда на два месяца перестал говорить...

– Как ужасно, - посочувствовала жена.

– Угу... Я пережил эту утрату. Что поделать, иногда самые дорогие люди уходят, и с этим ничего нельзя поделать, разве что ждать новой встречи на той стороне... Но, ты знаешь, внезапно увидеть потом этого человека в зеркале у себя за спиной - не те ощущения, которые можно назвать приятными...

– Видимо, время не до конца залечило твою утрату, - предположила Фэйт, - да и потом, галлюцинации бывают у вполне здоровых людей.

Джон сел за стол и взялся за вилку.

– Я тоже так думаю, - сказал он и отправил в рот кусок яичницы.

Фэйт положил вторую порцию себе и села напротив. Джон как раз откусил бекона и наколол на вилку несколько долек порезанных овощей. Вкусно, как всегда. Фэйт, как и все люди, имеет свои недостатки, но ее готовка идеальна, будь то яичница с беконом или венский штрудель.

Он поднял взгляд на жену, намереваясь отпустить ей очередной и на сто процентов заслуженный комплимент, как вдруг застыл. В полумраке коридора, ведущего в гостиную, стояла Мэрион, и на этот раз не одна: с нею папа и мама. Все трое с печальными лицами, в траурной одежде, которая сливается с полумраком, и только белые пятна лиц хорошо видны, как и выражение печали на них.

– ... Джонни? Джонни, ты меня слышишь вообще?

Слова Фэйт вывели его из ступора, он уронил вилку и принялся яростно тереть глаза. Ну да, конечно, коридор пуст...

– Господи, да что за наваждение!
– выдохнул Джон.

– Ты снова видел сестру?
– всерьез обеспокоилась Фэйт.

– Да вот если бы только ее! Уже и родители с ней! Срань господня, где там в телефоне у меня был номер психиатра... Или тут к экзорцисту обращаться надо?

– Успокойся, Джонни, призраков не существует! Это просто разгулявшееся воображение!

В этот момент Мэрион и родители появились снова, и отец печально покачал головой, примерно так, когда маленький Джонни огорчал его своим поведением.

– Да что я сделал-то?!
– в отчаянии завопил Джон.
– Что вам от меня надо?!!

Фэйт обернулась, чтобы взглянуть в коридор, тихо охнула и начала сползать со стула.

– Господи боже мой!
– закричал благим матом Джон, пытаясь одной рукой удержать жену от падения, а второй дотянуться до радиотелефона на тумбочке.
– Мама, папа, что вы делаете, а?! За что?!

В этот момент крупная ваза из натурального хрусталя, до этого спокойно стоявшая на декоративной полке, разбилась о стол в двадцати сантиметрах от него. Чуть правее - и скорая помощь могла бы понадобиться уже не только Фэйт.

Джон взвыл, взвалил жену на плечи, схватил телефон и бросился прочь из дома, во двор, в майке и семейных трусах. Двор, правда, огорожен декоративным заборчиком в метр и никак не защищает от удивленных взглядов соседей, но ему сейчас не до них.

Он уложил Фэйт на траву и дрожащими пальцами взялся за телефон, но прибор внезапно затрещал и из него сквозь дикие помехи послышался неразборчивый голос.

– Джонни... Сынок... Нас очень печалит то, каким человеком ты вырос...

Воскресный день Джона Сильвервуда начинался не совсем хорошо.

Совсем нехорошо.

***

Как Трекслер и предполагал, колумбиец поначалу отказался с ними встречаться, а использовать свои полномочия агенты не могли, чтобы окончательно не настроить потенциального информатора против себя. Проблему решил начальник тюрьмы, пообещав заключенному телевизор, право на который узники получают только за длительное хорошее поведение, досрочно.

– Как же мало, оказывается, нужно человеку, который сидит за решеткой, - пробормотал Вукович, пока они ждали своего визави в комнате для допросов.

Вскоре привели Морено.

– Чего еще вам надо, легаши?
– пробурчал он вместо приветствия, садясь на стул.

Трекслер решил сразу брать быка за рога.

– Нам нужен ваш враг, мистер Морено. Тот, который "помог" вам оказаться за решеткой, подбросив вам кокаин в гостиничный номер. Как вы смотрите на возможность расквитаться с ним той же монетой?