Тщательная работа

— Мне будет проще, если мы разобьем на категории, — сказал Камиль. — Будь я преподавателем литературы, я бы, безусловно, улавливал такие нюансы, мсье Балланже. Но я расследую преступления, где потрошат животы настоящим женщинам… По-вашему, этих шедевров, «классиков», короче, значимых книг — их сколько? Приблизительно…

— Навскидку я бы сказал — триста. Приблизительно.

— Триста… Вы могли бы набросать список произведений… действительно бесспорных и сказать мне, где можно найти их краткое содержание? Мы могли бы попробовать поискать в архиве, если у нас будут ключевые элементы каждой истории…

— А почему вы обращаетесь с такой просьбой именно ко мне?

— Я ищу специалиста, способного структурировать известные нам данные, сделать их синтез. В уголовной полиции, знаете ли, маловато специалистов по литературе. Я подумывал обратиться в специализированный книжный магазин…

— Хорошая мысль, — прервал его Балланже.

— Один такой нам известен, но его хозяин не очень склонен к сотрудничеству. Я предпочитаю обратиться, как бы сказать… к тому, кто находится на службе у республики.

«Отличный ход», казалось, было написано на лбу у Балланже. В случае отказа ссылка на это выспреннее определение ставила его в затруднительное положение и взывала к долгу резервиста, который не мог основываться только на его порядочности.

— Да, это возможно, — сказал он наконец. — Такой список нетрудно составить. Хотя выбор останется очень предвзятым.

Камиль кивнул в знак того, что прекрасно это понимает и особого значения не придает.

— Мне нужны будут монографии, резюме, еще кое-какие материалы. Могу подключить нескольких студентов… Два дня?

— Замечательно.

4

По средствам, которые предоставляются полиции, можно судить об интересе, вызванном в верхах тем или иным громким делом, широко освещаемым прессой. Камиль получил большое помещение в подвальном этаже. Без окон.

— Глупо, но еще одно убийство, и нам бы добавили окна, — заметил он Ле-Гуэну, с которым совершал первый обзорный визит.

— Может быть, — ответил Ле-Гуэн, — но одним трупом меньше, и у тебя не было бы компьютеров.

Уже устанавливали пять компьютерных точек, рабочие прилаживали пробковые доски для оперативной информации, подключали кулеры, расставляли рабочее оборудование, стулья, тянули телефонные линии. Судья позвонила Камилю на мобильник, чтобы договориться о времени первого брифинга. Сошлись на 8.30 завтра.

В 18.30 команда была в полном сборе. Не хватало только пары стульев. В любом случае Камиль, верный традиции, провел первое собрание стоя.

— Как положено, для начала представимся. Я майор Верховен. Здесь меня называют просто Камилем, не будем усложнять. Вот Луи. Он будет координировать действия группы. Все полученные вами результаты должны прежде всего поступать к нему. Он же отвечает за распределение задач.

Четверо новеньких молча посмотрели на Луи и кивнули.

— Это Мальваль. Теоретически он Жан Клод, но практически Мальваль. Ему поручена вся материальная часть. Компьютеры, машины, оборудование и так далее — со всем этим обращайтесь к нему.

Взгляды устремились в другой угол комнаты, к Мальвалю, который в знак приветствия поднял руку.

— И наконец, вот Арман. Не считая меня, он здесь дольше всех. В технической области никого лучше вы не найдете. Если возникли сомнения в данных, можете на него рассчитывать. Он поможет без проблем. Это человек большой щедрости.

Арман клюнул носом и порозовел.

— Так, теперь новенькие. — Камиль достал из кармана листок и развернул его: — Элизабет…

Женщина лет сорока, крупная, со светлым лицом, одетая в костюм, не имеющий возраста.

— Здравствуйте, — сказала она, поднимая руку. — Я из третьей бригады. Рада оказаться с вами.

Она Камилю понравилась. Ее манера говорить, простая непринужденность.

— Добро пожаловать, Элизабет. Вы работали над крупными делами?

— Да, Ангел Версини…

Все в уголовке помнили этого парижского корсиканца, который задушил одного за другим двоих детей, умудрился ускользать от всех на протяжении более чем восьми недель и был убит практически в упор на бульваре Мажента после погони, следствием которой оказался крупный ущерб. И не менее крупные заголовки.

— Браво… Надеюсь, наше сотрудничество добавит вам лавров.

— Я тоже…

Казалось, ей не терпится приступить к работе. Она быстро глянула на Луи и ограничилась дружеской улыбкой и кивком.

— Фернан? — спросил Камиль, сверившись со списком.

— Это я, — отозвался мужчина лет пятидесяти.

Камиль мгновенно оценил его. Серьезный вид, немного потерянный взгляд, гноящиеся глаза, землистая кожа алкоголика. Прагматичный Ле-Гуэн предупредил: «Советую задействовать его в первой половине дня. Потом это пустое место…»

— Вы из «нравов», да?

— Да, в уголовных делах я не очень разбираюсь.

— Уверен, вы будете нам полезны… — добавил Камиль, стараясь внушить доверие, которого сам в действительности не питал. — Вы работаете с Арманом.

— Следуя дедукции, вы, полагаю, Мехди?.. — обратился он в заключение к молодому человеку, которому было не больше двадцати четырех — двадцати пяти лет.

Синие джинсы, облегающая майка, не без доли бахвальства подчеркивающая мускулатуру, которая, безусловно, является результатом регулярного посещения спортзалов, наушники МР3-плеера, небрежно висящие на шее, и темный живой взгляд, который Камиль нашел привлекательным.

— Именно так. Восьмая бригада… Ну… не так давно.

— Это будет хорошим опытом. Так что добро пожаловать. Ты будешь работать с Мальвалем.

Мужчины обменялись понимающими взглядами еще до того, как Камиль успел задуматься над правилом, увы, вполне тривиальным, согласно которому он вдруг обратился на «ты» к молодому человеку, хотя остальных называл на «вы». Возраст дает о себе знать, подумал он без сожаления.

— И последний — это Коб, — сказал Камиль, пряча листок в карман. — Мы знакомы, хотя никогда еще не работали вместе.

Коб поднял на Камиля невыразительный взгляд:

— Пока нет, верно.

— Он будет нашим компьютерщиком.