Тщательно отшлепанная

— Извращенцы, — сказала я, прищурив глаза на них обоих.

— Ты нам больше ничего не рассказываешь, — сказала Нова. — Мы вынуждены выяснять все сами.

— Потому что я не уверена в том, что происходит! — сказала я, выплеснув сдерживаемое разочарование. — Да, я остаюсь у него. Мы трахаемся, как нимфоманы под виагрой. Но о жизни за пределами его квартиры мы не говорили. Это что-то новое, и я не представляю, к чему это приведет. Мы просто живем день за днем.

— Завтра вечером ты снова должна быть с Maitre, — сказал Сейдж. Он обнял меня за плечи. — Что ты собираешься делать, малышка?

— Попрощаться, — сказала я и увидела шок на лицах своих друзей. Я вздохнула. — И сказать ему, что встретила кое-кого и больше не могу заниматься с ним сексуальными экспериментами.

— О. Мой. Гребаный. Бог. — Нова стояла прямо передо мной. — Тебе нравится Гарри. Типа, очень нравится. — Я не стала отрицать. Какой в этом был смысл? Это была правда, и это были мои лучшие друзья. Я рассказала им все.

— О, Фейт. — Амелия обняла меня так крепко, что я почувствовала, как в горле встал комок. — Я счастлива за тебя. Ты заслуживаешь любви. Это все, что я когда-либо хотела для тебя. — Я поцеловала ее в щеку, когда она отпустила меня.

— Я с ума схожу, — сказала я, положив руку на голову, в ощущении низкопробного психоза. — Он Генри Синклер III, гребаный виконт Британии. А я — это я, девчонка с Адской кухни и ртом, как канализация. Мне неприятно это говорить, потому что ты знаешь, что я, в общем-то, всегда говорю: «Пошел на хер», и все, кто не одобряет мои решения, могут отвалить. Но есть так много вещей, которых я даже не знаю о Гарри. Например, вся его жизнь в Англии. Его отец, с которым я никогда не разговаривала. Все то давление, которое он испытывает из-за своего бизнеса. — Я почувствовала, что у меня вот-вот начнется гипервентиляция. — Он миллиардер. Чертов миллиардер. Я даже в голове не могу представить себе такую сумму денег, не говоря уже о том, чтобы встречаться с человеком, у которого столько денег в банке.

— Фейт, перестань. Это не ты. — Сейдж схватил меня за руки. — Ты — Фейт, черт возьми, Паризи. И если ты хочешь Гарри, а он хочет тебя, просто скажи «да пошли вы» всем скептикам.

— Я знаю, — сказала я и попыталась вытряхнуть эти мысли из головы. — Но даже у самых крутых из нас могут быть небольшие сомнения время от времени, верно?

— Верно, — сказала Амелия, обняв меня за плечи. — Но потом мы смотрим в лицо миру, не стесняясь того, кто мы есть. Да?

— Да, бл*дь, — сказала Нова и протянула нам последние шоты.

Мы выпили и направились в отель «Плаза». Как только такси подъехало к обочине, и мы вошли в фойе, то увидели, что все вокруг усыпано роскошными кристаллами, а вокруг входа и в самом бальном зале расставлены аккуратные букеты.

Из огромных колонок лилась музыка, круглые столы, гости, одетые в белое и золотое, заполняли зал, оставляя большое пространство для танцпола. Казалось, здесь собрались все бизнесмены Манхэттена.

— Выпьем? — предложил Сейдж. Мы направились к бару. Сейдж принес нам четыре бокала шампанского (конечно же). Я осмотрела бальный зал, но там было море черных и белых смокингов.

— Не мог он надеть что-нибудь красно-белое, как в игре «Где Уолдо?», чтобы его было легче найти? — сказала я, почувствовав, как кто-то движется за моей спиной.

— Боюсь, эта цветовая палитра не очень подходит к моему цвету кожи. — Я обернулась, и прямо передо мной возник Гарри, выглядевший очень сексуально в приталенном смокинге, обтягивающем все его лучшие места. Он протянул руки. — Сшито на заказ у Лючио Паризи.

В груди у меня потеплело, а сердце заколотилось. Черт, я была жалкой. Действительно жалкой и очень, очень глубоко в дерьме, когда дело касалось этого сексуального как грех виконта.

Рядом с Гарри появился потрясающе красивый блондин. Он передал ему бокал шампанского и улыбнулся, поймав мой взгляд.

— Фейт, это Николас Синклер, мой кузен.

— И лучший друг, — добавил он, прежде чем пожать мне руку. — Итак, ты — знаменитая Фейт. Я о тебе слышал. — Он пригнул голову ближе. — И, между нами говоря, я преданный читатель твоей колонки. Я работаю в лондонском офисе и должен сказать, что твоя еженедельная колонка — главное событие моего воскресенья.

— Спасибо, любезный сэр, — сказала я, восхищаясь очередным нелепым британским акцентом.

Я услышала, как Сейдж кашлянул позади нас, и упала на шаг вперед, когда он ударил меня локтем в спину. Я злобно посмотрела на него, но затем изобразила улыбку.

— Гарри, это мои лучшие друзья. Ты, конечно, знаешь Нову. — Гарри поцеловал ее в щеку. — Это Амелия, она моя соседка по комнате и лучшая подруга.

— Приятно познакомиться, — сказал Гарри, его обаяние заставило Амелию покраснеть.

— А это Сейдж, третья ножка нашего треножника, наш лучший друг и сосед по дому.

— Много о вас слышал, — сказал Сейдж.

Затем настала очередь Николаса. Он приветствовал моих друзей лучезарными улыбками, но, когда он пожал руку Сейджу, у меня создалось впечатление, что он только что впервые в жизни увидел солнце (что, будучи родом из Англии, возможно, так и было).

— Сейдж? — сказал он. — Как трава.

— Та самая. — Сейдж поднял свой пустой бокал. — Вам нужно еще выпить, Николас?

— Всегда, — ответил он, и они двинулись к бару. Сексуальное напряжение исходило от них, как жар от печи.

— Ну что ж, — сказал Гарри. — Это не заняло много времени. — Он засмеялся и, незаметно взяв мою руку, сжал пальцы. — Извините нас, дамы, — сказал он Амелии и Нове.

Гарри протащил меня сквозь толпу и завел в безлюдную нишу в глубине зала.

— Ты такая красивая, — сказал он и окинул взглядом мое платье с серебряными блестками. Он любовался моими волосами, волнами спадающими по спине.

— Ты тоже красавчик, — сказала я, и Гарри обхватил мое лицо и прижался своим ртом к моему. Он застонал мне в рот.

— Сегодняшняя ночь будет долгой, — сказал он и выдохнул. — Ты поедешь со мной домой?

— Ну, давай. Ты выкрутил мне руки.

— Если ты хочешь, — сказал Гарри, сделав вид, что обиделся на мою шутку.

— К черту. Я хочу, чтобы ровно в полночь твой массивный член был у меня во рту. Я…

— Генри? — Гарри замер, услышав позади голос отца. Кинг Синклер обогнул угол, и Гарри выпрямился, поправив галстук.

— Папа.

Кинг уставился на Гарри, затем перевел взгляд на меня. Он улыбнулся, но я почувствовала арктический холод, когда он бросил взгляд в мою сторону.

— А это кто? — спросил он, протянув руку.

Я вложила свою руку в его, и он поцеловал ее в тыльную сторону, как это часто делал Гарри. Но когда это делал Гарри, я падала в обморок, как проклятая леди. Когда же Кинг поцеловал меня, мне захотелось вытереть руку о свое платье, но я посчитала, что такая реакция будет неуместной и грубой. С другой стороны, он, несомненно, только что слышал, как я говорила, что хочу взять в рот огромный член его сына, так что я не была уверена, как сильно я еще могу упасть в его глазах.