Тулса

— Почему так поздно привезли? Я уже собирался принять ванну. — Недовольным тоном поинтересовался подошедший Сластоцвет.

— К сожалению, клиент, который отправил вам посылку, работает допоздна. Сказал, что тоже хочет себе такой же рейтинг. — Ответил почтальон заранее придуманной легендой.

— Многие хотят, но только единицы способны. — Самовлюбленным тоном произнес Сластоцвет. — Не тяжелая?

— Один килограмм, семьсот грамм. Это брутто. Нетто на триста грамм меньше.

— Что это такое, брутто, нетто? Человечий язык никак не выучите? Давайте уже посылку.

— Начинаем. — Шепнул Светоч.

В такой момент, когда можно было ожидать от себя малодушия, страха и неуверенности, эти чувства никак себя не проявили. Светочу казалось, что он просто делает работу. Сластоцвет вначале внимания не обратил, что вокруг него появились люди с куском ткани. Рассматривал надпись на коробке и пытался определить встряхиваниями содержимое. Он отвлекся, только когда Гертруда потянулась к его шее пневматическим шприцом, похожим на фантастический пистолет. Реакция, как и подобает человеку с таким рейтингом, у него оказалась отменной. Он увернулся от пистолета.

— Вы, что за люди? — спросил он с негодованием.

Светоч понял, что сейчас тот просто сбежит, бросил ширму и схватил Сластоцвета за руки. Гертруда не растерялась и ткнула ему в шею ствол шприца. Раздался шипящий выстрел. Светоч удерживал Сластоцвета в руках, чтобы тот не сбежал, пока наркотик не разойдется по крови. Из кабины выскочил Влас и потянул уже ничего не соображающего горожанина в будку.

— Все внутрь. — Скомандовал он.

Коломбина оставила ширму. Она не упала, как и было задумано. Заскочили в будку и спрятались за стенами. Почтальон вышел, скатал ее и подал внутрь будки.

— Как все прошло? — Поинтересовался он.

— По плану. Катайся вокруг дома, пока не постучим. — Приказал Влас.

— Хорошо, уже еду. — Он закрыл дверь.

— Давай, начинай. — Нетерпеливо поторопил Светоча командир отряда.

— Сейчас. — Светоч скинул с себя верхнюю одежду.

— Зачем тебе это сейчас? — Спросил Влас.

— У меня в кармашке на теле спрятана картинка, взглянув на которую я активирую запуск программы эмуляции ДНК. Мне понадобится свет экрана от вашего устройства.

— Почему ты сразу об этом не сказал? Я мог не взять его.

— Не подумал.

Светоч вынул из подмышки кусок пластика с картинкой. Поднес ее к экрану и всмотрелся в нарисованные каракули.

— Заработала? — Спросил Влас.

— Я не знаю, как должен это понять. Думал, ментаграмма подскажет. — Признался Светоч.

— Сдурел? Может ей еще разрешение у МАКа запросить. — Усмехнулся Влас. — Вот будет номер, если мы этого нарцисса зря грохнули. Надо было запрограммировать, чтобы у тебя в глазах квадратики летали или бабы голые, как у меня на спящем экране.

Сластоцвет вдруг начала дергаться в спазмах. Его корчило, как при эпилепсии.

— Что с ним, Гертруда? — Спросил Влас испуганно.

— Мне кажется, он умирает. — Решила она.

— Этого нельзя допустить! — Выкрикнул Светоч. — Необходимое время для обмена данными шесть минут. Если мы не успеем, то труп Сластоцвета останется с его ДНК и будет начато серьезное расследование. Влас, держи ему ноги. Девчата, прижмите руки. — Распорядился он.

Дождался, когда его просьбу выполнили, оседлал Сластоцвета сверху и принялся делать непрямой массаж сердца и дыхание рот в рот. Мысли о брезгливости даже не приходили ему на ум.

— Живи, давай, живи, чертов нарцисс. — Приговаривал Светоч.

Сластоцвет иногда опадал безвольно, и всем казалось, что он умер. Но Светоч не прекращал реанимировать, и тогда его снова начинало корчить в конвульсиях. При этом было непонятно, работает программа эмуляции ДНК или нет. Светоч боялся, что после того, как Красавина полазила программатором в его «клеще», оттуда могло исчезнуть что-нибудь важное. Однако ему ничего не оставалось, как продолжать поддерживать угасающую жизнь в теле Сластоцвета как можно дольше, чтобы точно убедиться, что программа не сработала.

Он взмок, руки уже не слушались, в ушах свистело, и кружилась голова. Светоч уже был на грани опустить руки, когда ментаграмма произнесла.

— Уровень кислорода и адреналина в крови превышает норму. Вам рекомендуется воздержаться от серьезных физических нагрузок перед сном. Сейчас будет проведена стимуляция участков коры головного мозга слабыми токовыми импульсам для расслабления и приведения в норму. Прошу занять сидячее или лежачее положение.

— Сейчас не надо. Давай через полчаса. — Вслух попросил Светоч и откинулся к стене. — Готово. МАК принял меня за него.

— Ура. — Захлопала в ладоши Коломбина.

— Слава тебе, Господи. — Произнес Влас. — Так говаривал мой друг, оставшийся на внешнем кольце, каждый раз, когда ему перепадал лишний ужин или выпивка.

Тело Сластоцвета дернулось в последний раз и обмякло.

— Всё, пошел перед богом рейтингом хвастаться. — Произнесла Гертруда. — Господи, прими душу раба твоего, Сластоцвета. Тьфу, прости меня Господи, что осквернила губы свои таким именем.

— Высадите нас. — Попросил Светоч.

— Переоденься. — Буркнул Влас. — А этого наоборот наряди в твои пятнистые тряпки, чтобы сомнений не было, что загнулся именно ты.

— Я? — Светоч не думал, что ему придется одевать и раздевать покойника.

— А кто у нас сегодня сорвал джек-пот? Мы поедем назад в свое подземелье, а ты заберешься на Олимп и будешь поплевывать на окружающую действительность сверху. Напрягись напоследок, небожитель.

— Хорошо. Поможешь? — Светоч обратился к Коломбине.

— Конечно.

Влас посветил экраном своего устройства, чтобы помочь им. Пятнистая военная форма совершенно изменила облик Сластоцвета. Исчезла лощеность, внешняя исключительность. Он стал обычным, а вот Светоч преобразился.

— Мы с тобой как инь-янь. — Произнесла Коломбина, рассматривая его.

— А кто это? — Светоч никогда не слышал этого слова.

— Это символ единения двух противоположностей, черного и белого. — Она положила смуглую ладонь поверх белой одежды.

Влас рассмеялся.

— Теперь глаз да глаз за этой половинкой. — Предупредил он и постучал в перегородку, отделяющую грузовой отсек от кабины.

Грузовик остановился. Почтальон постучал в стенку, сигнал, что можно покидать машину.