Тульский – Токарев (Том 2)

Артур аж задохнулся – вот и сходил, вот и посоветовался на свою дурную голову:

– Василий Павлович, а на мою землю кто? Только въехал…

Токарев лучезарно улыбнулся трогательной наивности:

– А кто тебе сказал, что ты освобождаешься от территории? Будешь совмещать, это полезно, способствует, так сказать, всестороннему и гармоничному развитию личности офицера. Плюс! Завтра же объявлю, что вся ваша шарага из 16-го по выходным придается господину Лаптеву! Слыхал про такого? Во-от, поработаете с ним ножками в общественном транспорте, отдохнете от бумаг, повысите личное оперативное мастерство, опять же – свежий балтийский ветерок…

– Да, но…

Слабую попытку Артура хоть как-то возразить прервал телефонный звонок. Токарев схватил трубку, что-то буркнув, потом нехорошо молчал секунд тридцать, а потом – его прорвало:

– Я тебя больше «послушать» не желаю! Ты мне что дал на подпись?! А?!! Я ведь не могу читать все, что подписываю, и ты, зная это, – воспользовался… А как это понимать иначе?! Ей же двенадцать лет!!! А ты дело завел на нее как на содержательницу притона – контрольно-наблюдательное! Это за тобой надо постоянно наблюдать… Почему? Потому что ты уже сам себя не контролируешь! Как этот понос теперь списывать?! Ты – вредитель!!! Я начинаю понимать, как таких вредителей в тридцатые к стенке ставили!!!

Василий Павлович от души грохнул трубкой и спокойно вернулся к теме прерванного звонком разговора:

– Да, так вот: у нас вал заяв об утратах на транспорте. Надо карманников маленько шугануть. Кстати, похоже, что тот же Варшава ими и руководит.

– Откуда вы знаете?! – Когда Тульский слышал про Варшаву, он забывал и про тактичность и субординацию и про все остальное. Токарев был просто очень «запарен» своими проблемами, а то бы он, вне всякого сомнения, обратил бы внимание на слишком нервную реакцию молодого опера:

– Вот ты даешь… откуда? От верблюда! Я работаю-то кем? И сколько лет уже? Ладно, ступай. Энергетика у тебя – все соки с меня выпил, прям вампир.

На выходе из кабинета Тульский замялся, но все же не удержался и спросил:

– Василий Павлович, а как же это умудрились на двенадцатилетнюю опердело завести? Ведь не субъект?

Токарев вымученно усмехнулся:

– Это еще цветочки…

– И что же теперь делать?

– Что-что… Да ничего! Подделаем требование, чтобы ей было двадцать два года… Еще одно несуществующее лицо… Слушай, иди, а?

Со смешанным чувством удивления и уважения Артур тут же добежал до Варшавы и, скрывая возбуждение, рассказал, как и в какой связи Токарев поминал вора. Варшава выслушал внимательно, но отреагировал на удивление вяло:

– Благодарю покорно, но шухером и не пахнет. Во-первых, мое участие в «ржавых» [9] делах сильно преувеличено, тему я знаю, но и только… Почти во-вторых – кто шурует в троллейбусах на Большом, я тоже знаю. Не моя то колода. Но Токарев – дядька серьезный, просто так именами не бросается. Надо полагать, виды у него на меня… Сколько лет уж этим видам – мы, как эти куплетисты неразлучные – как их… Понравился он тебе, вижу?

9

Золотых.

Не ожидавший подобного вопроса Артур растерялся, передернул неопределенно плечами. Вор усмехнулся по-доброму:

– Вижу, понравился… А что засмущался-то так? Я ж тебя в мусарню толкал не Штирлицем, а чтоб ты ремесло узнал, – ну, и если мне какая польза малая, не в ущерб твоей службе, – тоже хорошо, конечно… А у кого учиться, как не у Токарева? Он волкодавище битый и ученый, да и человек к тому же. А это по нынешним временам редкость – человеки-то… Так что не гужуйся, сыскарек. Да, а как насчет спортсменов?

– Тишина.

Улыбка Варшавы неуловимо быстро трансформировалась в оскал:

– Ишь ты… Молодые, да с подвывертом… Ничего… Если им понравилось – нарисуются. Подождем.

…Буквально на следующий день Тульский украдкой забежал в мороженицу. Украдкой – потому что посещение такого… гм… заведения казалось ему несолидным. Когда Артур еще мотался со шпаной, тогда почти все отобранные в «походах» гривенники тратились на вермут и портвейн – пацаны темы с мороженым не поняли бы в упор. А сейчас – и вовсе неудобняк, когда цельный, понимаете ли, опер, а сидит над креманкой, как пупс. Вот так бывает – влюблен человек во что-то всю жизнь, а все украдкой.

Взяв себе три разноцветных шарика с сиропом и тертым шоколадом, Тульский уселся в угол, смакуя момент начала кайфа – но уронил ложечку. Поднимать ее с пола и обдувать он не стал, а направился за новой. У стойки стоял спортивного вида темноволосый парень и допивал стакан березового сока (очень вкусного, если кто помнит, – за 11 копеек).

– Разрешите… – потянулся через него к ложечкам Артур и машинально положил парню руку на плечо. «Спортсмен» охнул и чуть просел под рукой опера – видно было, что ему больно.

– Прости, браток, – удивленно извинился Тульский и направился было к своему столику, но вдруг остолбенел от предположения. А вдруг… Гадать Артур не стал, мгновенно развернулся к уходящему уже парню и спросил с улыбкой:

– Дружище, а это не я тебя у «Аметиста» задел?

Парень вздрогнул, остановился, чуть подобрался и даже обозначил привычное боксерское движение рукой к подбородку. Он внимательно и быстро ощупал глазами Тульского и, естественно, не узнал:

– Не понял?

– А по мне – так все ты понял! – торжествующе усмехнулся Артур и чуть прихватил «спортсмена» за здоровую руку: – А ну-ка, отойдем, поворкуем!

Парень легко вырвал руку из захвата и сузил недобро глаза:

– Не нукай, не запряг! И руки – убери!

Атмосфера между ними стремительно густела.

Тульский инстинктивно вспомнил «старую школу»:

«Как дать ему сейчас разок лбом в переносицу – и весь Мухаммед Али закончится тут же…» – но тяжесть милицейского удостоверения все же перевесила дворовые привычки. Не без понтов махнув красной ксивой, Артур несколько вальяжно представился:

– Уголовный, милый ты мой, розыск! Так что – кулачонки опусти и дай мне доесть мороженое. Я ваших прибылей с золотых рудников не имею – мне накладно рублем швыряться…

Демонстративно повернувшись к боксеру спиной, Тульский сел за свой столик. Съев пару ложечек подтаявшего уже мороженого, он позвал столбом стоящего парня:

– Ты давай, присаживайся… Хотел бы я тебя задержать – давно бы уже в клетке сидел…

Спортсмен присел напротив, видно было, что его обуревают весьма противоречивые мысли и чувства, однако при всем при том Артур с удивлением отметил, что парень не боится… Растерялся – да, но не запаниковал.

– Ну, так что с рукой? – расправляясь со сладкой массой и почти не чувствуя от возбуждения вкуса, спросил Тульский с деланым равнодушием – мол, я и так все знаю, но разговор-то надо как-то интеллигентно начать.