Туман
Шрифт:
– Александрия Брукс? – спрашивает один из них.
– Я.
– Вас к себе вызывает полковник Келлер.
– Когда?
– Сейчас же.
Не удосуживаюсь унести тарелку, незамедлительно следую за военными. В голове проносится куча мыслей. С последнего разговора я полковника не видела. Лишь издалека, но мы больше никогда не разговаривали. Келлер сказал, что меня зачем-то внесли в список, и думаю, что именно об этом пойдет речь.
С каждым шагом нервозность только возрастает. В обществе полковника вообще невозможно расслабиться, а когда она вызывает тебя к себе, и вовсе колени начинают дрожать.
Военные останавливаются
Стучу и тут же слышу голос полковника.
– Войди.
Толкаю дверь и попадаю в мир серости и чопорности.
– Полковник Келлер, вызывали?
Полковник сидит за столом, что-то пишет в блокноте, поднимает вверх руку, и я замолкаю. Так проходит около пяти минут. Стою и жду. Другого мне не остается.
Полковник откладывает в сторону ручку и поднимает на меня взгляд.
– Александрия, как поживаешь?
– Хорошо.
– Это радует, – говорит полковник, но радости в её голосе, естественно, нет. Женщина кивает на большую коробку на столе и говорит. – Это тебе.
Мнусь на месте, не зная, как вести себя.
– Можешь посмотреть, – позволяет она.
Прохожу вперед и открываю коробку. Ткань. Черная шёлковая ткань. Провожу по ней пальцами и чувствую всю её гладкость и прохладу.
– Что это?
– Платье, в котором ты будешь на приеме у президента.
– Оу.
– Ты не рада?
– Думаю, что рада.
– Мне нравится, что ты не пытаешься обмануть меня или умаслить.
И в мыслях такого нет. Кажется, что полковник видит меня насквозь, без усилий читает все мысли и чувства.
– Завтра на закате тридцать человек отправляются в аэропорт, там вас уже будет дожидаться самолёт, на нём вы отправитесь в место, о местоположении которого я пока не могу распространяться.
Я знала о поездке от Зейна, но сейчас реальность обрушивается на меня с новой силой.
– Вы не летите?
– Нет. Я нужна здесь.
– Позвольте вопрос?
– Слушаю.
– Почему я должна лететь?
Мгновение на лице полковника мелькает маска, которой я прежде не видела.
– Потому что я так решила.
– Это надолго?
– Нет. Заседание продлится три дня. Но у тебя будет особое задание, которое никоим образом не касается встречи с президентом. Скорее всего ты его вообще не увидишь.
И тут я напрягаюсь. Особое задание. Надеюсь, искренне надеюсь, что не подведу полковника. Её одобрение значит многое. И если она решила, что я справлюсь, то так оно и будет.
– Какое задание?
– Меня интересует база номер девять. Ты сталкивалась с человеком, который управляет ею, ещё в твою первую вылазку. Ты должна привести его ко мне.
– Я не понимаю…
И я действительно ничего не понимаю.
– Ты отправишься на нашем самолете, но вернешься обратно не на нашу базу. Всё уже готово. Тебя перебросят по особому указанию на базу номер девять. Я даю тебе полгода, чтобы ты привела ко мне Закари Келлера. По его воле. О моём приказе он ничего не должен знать. Никто ничего не должен знать.
– Что? Зачем? Вы не можете попросить его?..
– Нет.
Мне так и хочется вскрикнуть, он ведь ваш сын, так пригласите его.
– Но я сейчас нужна здесь, моя сестра недавно
родила и нуждается в помощи, а мама…– Прекрати. Я знаю всё о тебе и твоей семье. Но задание не обсуждается.
– А если у меня не получится?
– Такого варианта я не рассматриваю.
Шесть месяцев. Я даже представить себе не могу, что я должна сделать чтобы убедить Закари Келлера в посещении базы номер восемь. Для чего это? Почему именно я? А что если я больше не вернусь? Моя жизнь только начала налаживаться… я не могу оставить всё что у меня сейчас есть. Но смотря на полковника, осознаю – выбора у меня нет.
– Как мне заставить его?
Полковник Келлер недовольна вопросом, напряжение в кабинете нарастает с каждым вдохом.
– Ты в его вкусе, переспи с ним, заколдуй, обмани. Мне неважно, как ты это сделаешь.
Она хочет, чтобы я стала шлюхой по её указке?
– Но…
– Если у тебя не выйдет, то свою семью ты больше не увидишь.
Она мне угрожает…
На какое-то время в кабинете повисает молчание, полковник берет рацию и говорит:
– Логан, приведи их.
Не проходит и минуты, как дверь кабинета открывается, и сюда вводят маму и Лексу. Лекса вся в поту, её просторная ночная рубашка практически облепляет скрюченное тело. Сестра держится за живот, но ей приходится взять Доминика на руки, когда мама протягивает ей ребенка.
– Что происходит? – спрашивает мама, смотря на меня.
Оборачиваюсь к полковнику и говорю:
– Я поняла, о чём вы просите…
Она не дает мне договорить, открывает верхний ящик своего стола, достает оттуда револьвер цвета серебра. Прокручивает барабан и в следующую секунду раздаётся выстрел.
Вскрикиваю, и ощупываю себя. Цела…
– Что вы делаете?!
Визг Лексы режет уши, и я оборачиваюсь. Мама лежит на полу и… умирает. Падаю на колени рядом с ней и пытаюсь зажать рану на груди. Оттуда быстро течет кровь, она повсюду. А потом мама перестает дышать, и её глаза закрываются. Лекса визжит, перевожу взгляд на полковника, она наводит дуло револьвера на Лексу, та поворачивается спиной и прикрывает собой Доми. Внутри я воплю от ужаса происходящего, но снаружи даже вскрикнуть не могу.
Кабинет и всё происходящее становится сюрреалистичным. Ненастоящим. Такого не бывает.
Слышу только своё дыхание и не понимаю, что происходит. Смотрю на свои руки, с них стекает кровь. Поворачиваюсь, мама лежит всё там же. О, нет. Этого не может быть…
– Я не прошу Александрия, я приказываю и мои приказы всегда выполняются.
Зейн предупреждал меня.
– Как вы могли…
Голос полковника, столь холодный и ненавистный, раздается издалека.
– Я уже разговаривала с тобой, жаль, ты так и не поняла. Все, существующие в мире, делятся на два типа и, к сожалению, ты относишься не к хищникам.
– У вас уйма людей, но…
– Но я выбрала тебя. Это не просто так. Видишь ли, на базе очень мало тех, кому есть что терять. Тебе есть, и ты сделаешь всё, что я прикажу. – Полковник кивает военному. – Уведите их.
Лексу и Доминика уводят, а я даже не протестую. Боюсь, что даже лишний вдох заставит полковника снова спустить курок. Вот где прячется настоящее чудовище. Не за периметром защищенной базы, а прямо здесь у всех перед носом.
– Перед тобой стоит задание, которое ты выполнишь. Не сомневайся в этом, – говорит полковник и сощурив глаза, спрашивает. – Ты меня возненавидела?