Туман

Проходя через зал, замечаю команду Лари, точнее, команду Оливии. Сногсшибательная брюнетка с военной выправкой и всегда вздернутым подбородком строга и холодна, но стоит её взгляду упасть на Хосе, который сидит на матах, как она тут же дарит ему сладкую улыбку, которая слабо вяжется с её стальным голосом и именно в этот момент она им пользуется:

– Стоять! Тридцать отжиманий!

Черные падают в упор лежа там, где бежали, и начинают выполнять приказ, а Оливия уходит с центра зала и, держа руки за спиной, отправляется к Хосе.

Машу Лари, его сил хватает только на то, чтобы кивнуть мне. Сейчас мы видимся с ним намного реже, и я каждый раз, как в первый, трясусь, когда его команда уходит на поверхность. В последний раз они потеряли троих. Мой друг своими глазами видел, как зараженные, словно стая голодных диких псов, разорвали одну из черных на куски. Команда Оливии не стала отбиваться, погибшая девушка послужила отвлечением для не зараженных и закуской для аметистовых тварей. Не знаю, каким чудом наша команда продолжает возвращаться в составе одиннадцати человек, но я этому благодарна. Кто бы не являлся нашим покровителем, он выполняет свою работу более чем на отлично.

Проходя мимо друга, склоняюсь и говорю:

– Лекса стала мамой.

Удивительно, но мои глаза наполняются влагой. Это что сентиментальность? Ребенок мне даже не понравился, но стоило поделиться этой новостью с действительно важным для меня человеком, как я тут же почувствовала легкий, но сладкий укол в районе сердца.

Лари перестает отжиматься и выпучив глаза, спрашивает:

– Да ладно?

– Ты думал, будет иначе?

– Нет… но… рано ведь.

– Да.

Раздаётся голос Оливии, он отскакивает от стен и заставляет меня ускорить шаг, оставляя друга разбираться с командиршей.

– Лари, отставить разговоры, ещё десять отжиманий!

Открываю дверь и вхожу в своё царство. Включаю свет и как можно быстрее стараюсь подготовить всё необходимое. Протираю антисептиком кушетку и натягиваю на неё целлофан, сверху кладу тканевое полотно. Обрабатываю всё, что только можно, расставляю на столике краску, обматываю машинку и оборачиваюсь к Киту.

– Так что за тигр такой?

– Хочу морду тигра на плече.

Молодость, почему-то именно это слово приходит на ум, видя стеснение и уверенность во взгляде парня.

– Куда он будет смотреть? Прямо…

– Только прямо, только вперед.

– Хорошо. Садись.

Кит устраивается на кушетке, и я по всем правилам начинаю наносить рисунок сразу же ему на плечо. Поправляю на лице медицинскую маску и сосредотачиваюсь на своей работе.

– Что с Келлером? – спрашивает Кит.

Вместо морды тигра перед глазами появляется лицо Келлера. После того как он отдал мне это место, мы мало разговаривали. Часто виделись на тренировках и вылазках, но переговоры были четкими и только по делу. Но я стала замечать на себе его взгляды непонятного характера. И стала я замечать его взгляды оттого, что сама смотрю на него чаще, чем нужно. Пару раз у меня даже были порывы спросить у него: чего это ты, Келлер, пялишься? Но я так и не сделала этого.

– Не у того человека ты спросил.

– Он стал какой-то раздражительный.

– Разве он бывает другим?

– Однажды, я слышал, как он смеется.

Мои брови взлетают вверх, даже представить не могу его смеха.

Я такого никогда не слышала. Кит продолжает свои мысли.

– Наверное, это из-за встречи.

– Может быть.

С нашей базы на большую встречу поедут тридцать человек. Кто именно это будет, нам конечно же не сообщают, но вся база уже на протяжении недели говорит только об этой встрече.

Встреча с президентом.

Да, как оказалось, старик жив и даже не болен. Он собирает огромное количество военных со всей страны, говорят, что там будут представители со всех баз, подразделений.

Даю Киту зеркало и предлагаю посмотреть на тигра, который смотрит только прямо.

– Круто, – восхищается парень и тут же спрашивает. – Будет больно?

– Немного.

Забираю зеркало, навожу краску в небольшие колбы и отодвигаю весь мир с его проблемами на задний план.

Включаю машинку и открывается дверь. На пороге ни кто иной, как объект нашего с Китом недавнего разговора.

– Брукс, нужно поговорить, – говорит Келлер, закрывая дверь каморки.

– Я тут немного занята.

Келлер переводит взгляд с меня на Кита и в приказном тоне произносит:

– Кит, свободен.

Да ты обалдел! Я не позволю украсть у меня время умиротворения. Я честно добыла краску и не позволю ей пропасть просто так.

– Я уже краску навела, она испортится…

Келлер возвращает на меня взгляд голубых глаз, и мы бодаемся взглядами несколько секунд. Мне безумно хочется оборвать эту немую борьбу, но сдаться я не могу. Какая-то внутренняя упертость заставляет меня не отводить взгляд, даже несмотря на то, что мои щеки начинают краснеть. После беседы в торговом центре так происходит постоянно, стоит нам немного дольше необходимого пялиться друг на друга, как я моментально начинаю испытывать неловкость. И самое поганое, что я понимаю отчего так происходит.

– Ладно, – говорит противник.

Келлер кивает Киту на дверь, отходит в сторону и одним движением снимает с себя черную футболку, а моя челюсть падает.

– Тогда добей моё тату.

Кит безмолвно уходит. Подлый предатель, как он мог оставить меня наедине с полуголым Келлером. Да, я его и обнаженным видела, но тогда не было этих нелепых странных взглядов.

– Ладно. Ложись.

Келлер садится, решаю не спорить и начинаю всё сначала. Орошаю его плечо и грудь антисептиком и протираю, разглядывая многогранное тату.

– О чём разговор? – спрашиваю я, переходя ближе к делу.

– Состоится встреча.

– С президентом? Это все знают.

– Я видел список. Полковник внесла тебя туда.

Жужжание машинки прекращается.

– С чего это?

– Я не знаю, но там же будет и Закари. Ты должна сделать вид, что не знаешь его и видела лишь однажды, когда он отобрал у нас доктора. Но я хочу, чтобы ты обходила и его и полковника стороной.

– Почему?

– Потому что они задавят тебя в своей битве.

Что за битва? Об этом решаю не спрашивать, по тону, каким ответил Келлер, и так понятно, что дальше на эту тему он разговаривать не будет.

– Ладно, – покладисто отвечаю я.

Продолжаю набивать тату, а точнее забивать то, что не закончил предыдущий мастер. Не могу не отметить рельефность тела Келлера. Внешне он очень даже хорош, жаль, что под сексуальной оболочкой скрывается редкостный говнюк.

– Почему тату не закончено?

– Парень, что делал его, мертв.

– Жаль.