Туманная река

Он сделал пару шагов и затерялся среди других любителей шахмат.

— Выбирайте цвет, молодой человек, — слабым старческим голоском обратился ко мне Петрович.

— Может, вы мне еще фору дадите в виде какой-нибудь фигуры? — мне явно не понравилось наигранное благородство старичка, — хорошо уговорили, — пошел я на попятную, — первую партия я играю черными.

Петрович почесал затылок и улыбнулся, — какой разряд имеете? — сказал он сделав первый ход пешкой е2 на е4.

— Да так, — ответил я черной пешкой е7 на е5, - первый разряд по боксу.

Далее он пошел конем, я так же ответил конем, он пустил в бой второго коня, я так же прыгнул своим вторым конем буквой г. Дебют четырех коней, промелькнула у меня в голове. И я вспомнил, что как как-то на досуге, между своими экспедициями я мучился бездельем, и мне попалась занятная партия на ютубе, именно этот дебют четырех коней. Соперник мой пошел пешкой g2 на g3, то есть дедуля разыграл вариант Глека. Забавно было то, что этот самый Глек еще не родился. Я пошел слоном f8 на c5. Петрович снял свои очки, протер их старым засаленным платочком, улыбнулся и съел конем мою пешку на е5. Я в ответ съел его ретивого скакуна своим не менее ретивым иноходцем, а старик поставил мне вилку пешкой. И заулыбался своими железными зубами. От этой вилки я отмахнулся, как от назойливой мухи, просто срубил пешку на b4 слоном. И тут до Петровича дошло, что слона моего в ответ брать нельзя, иначе дело пахло полным разгромом, он терял самую ценную фигуру, ферзя. Он заметно посмурнел. Извините товарищ, но мне очень нужны деньги, извинился я внутренним голосом. И через три минуты мой оппонент сдался. Вот в чем сила ютуба, — прокомментировал я мысленно результат стремительного разгрома. Мы перевернул шахматную доску, и заново расставили фигуры. Я сделал первый ход е2 на е4 и предложил Петровичу ничью.

— Что вы сказали молодой человек? — побледнев, переспросил старичок.

— Я предлагаю вам ничью, — спокойно повторил я свои слова.

— Как вы смеете, я сейчас отыграюсь, — разгорячился Петрович.

— А вы сами подумайте, — я наклонился к нему и зашептал, — если я сейчас вас снова обыграю, вы мне будете должны уже двести рублей. За сотку вам влетит чуть-чуть от этого, с фиксой, — я намекнул на блатного, — а за двести он вам голову оторвет.

Петрович задумался, просчитывая возможные варианты развития событий, либо он отыграется и все равно останется виноватым, так как ничего не заработал. Либо он проиграет, и тогда за двести проклятых рублей Аркашка основательно намет ему бока. А за сотню он получит пару оплеух, да и солнце еще высоко, можно будет отыграться на других.

— Я согласен на ничью, — протянул мне старческую руку Петрович.

— Пожалуйте в закрома, — намекнул я на конечный расчет.

— Давайте отойдем вот туда, — указал он на конец поляны.

— Знаете, сколько сегодня я уже находился? — я покачал головой, — расплачивайтесь здесь.

Старик протянул дрожащей рукой пачку неопрятных десятирублевок. Я их пересчитал, поблагодарил Петровича за хорошую игру, собрал шахматы и двинулся на Тишинский рынок. Однако далеко мне уйти не дали. Аркашка с каким-то громилой тормознули меня спустя десять секунд в пустынной алее.

— Чё, пацан, насшибал рубчиков, — начал базар Аркашка, — делиться нужно, а то братва на зоне чалится, надо бы ее подогреть.

— Плохо понимаю о чем вы говорите, — включил я дурака, — горчичники кому то купить надо или грелку? Так оставьте адресок я при случае помогу.

Аркашка резко сократил дистанцию и попытался схватить меня за шею, я легко ушел от захвата и снова отскочил на два метра. Шахматную доску в авоське я намотал на правую руку. Будет мне вместо кистеня, решил я.

— Ты че такой борзый? — не отступал Аркашка.

Бугай же стал обходить меня с фланга.

— А ты че такой смелый, — меня постепенно брала злость, ненавижу блатных и прочих подобных двуногих существ, — нужно было еще парочку быков прихватить.

При слове бык, бугай ринулся в атаку пытаясь схватить меня борцовским захватом. Я резко сел на корточки и тут же, как пружина распрямился, бугай перелетел через меня и по инерции крутанул в воздухе сальто. После чего хлопнулся на спину прямо в придорожную пыль. Я же с большим трудом устоял на ногах, после броска такого тучного тела. И как только Аркашка сделал попытку так же сбить меня с ног, я махнул авоськой с шахматной доской и чиркнул острым краем его по лбу. Из сечки у Аркашки тут же полилась кровь. Вот, а еще говорят что шахматы безобидное занятие, улыбнулся я.

— Еще встретимся! — зажимая рану, — завизжал он.

— В следующий раз я сюда не один приду! — крикнул я, вкладывая в слова максимум агрессии, — если тебя здесь поймаю, то ноги оборву, понял петушара!

И еще раз убийственной авоськой махнул в его сторону, Аркашка отскочил метров на семь. Бугай же в это время, восстанавливая дыхание, встал на колени. Я развернулся, и что было мочи, пробил ботинком быку прямо в репу. Он охнул и вырубился. Вот что значит медленное вставание с колен, пронеслось у меня в голове.

— Ты что не нормальный! — заскулил Аркашка, — мы же пошутили!

— Я тоже пошутил, — сказал я и спокойно потопал на метро.

В метро меня заметно потряхивало от нахлынувшего адреналина. В висках супер басами бухала кровь. Мне показалось, еще немного и я потеряю сознание.

— Следующая станция Белорусская, — проворковал металлический женский голос.

Странно, но он привел меня в чувства. До Тишинского рынка я долетел за пять минут. У «блошиных» рядов Моисея Сигизмундовича я обнаружил в крайне расстроенных чувствах.

— Молодой человек, где можно было пропадать столько времени? Вы просто не представляете, какую цену мне давали за эти струны! Но я сказал, что Моисей Сигизмундович хозяин своему слову, и отрёк невероятно выгодное предложение! Вот ваши струны с вас двести рублей.

— Что поделать, — я глубоко вздохнул, — я ведь человек подневольный, обучаюсь здесь в школе милиции на Петровке 38.

При слове Петровка 38, Моисей Сигизмундович громко икнул. И пока я намеренно долго ковырялся во внутреннем кармане пиджака, он благосклонно согласился на оговоренные сто пятьдесят.

— Это, парень, — вдруг снова оживился Моисей Сигизмундович, — а медиаторы тебе нужны?

— Нужны, — дошло до меня, что звучание электрических гитарных струн с медиатором более четкое и выразительное, — сколько с меня? — я приготовился услышать, еще одену неподъемную сумму.

— Пятьдесят копеек один медиатор, — подмигнул мне старик.

— Дайте три штуки, — облегченно вздохнул я.

Почти половина дня пролетело в трудах и заботах, и я поспешил в свой детский дом, мне не терпелось посмотреть, какие корпуса гитар получились у моих друзей. Хорошо, когда ты занят интересным делом, думалось мне, жизнь такая становится выпуклой и насыщенной. Еще бы разобраться с каким умыслом так кардинально поменялась моя судьба, и кто это сделал. А может я лишь невольный инструмент в чьей-то неведомой игре. Кто знает, кто знает.

Так за размышлениями я не заметил, как оказался уже на подходе к улице Парковая 13, и тут мое собственное тело отказалось мне подчиняться, в голове застучал паровой молот, а сердце вот-вот должно было выскочить из груди. Перед глазами поплыли мыльные круги, и я снова оказался в лодке посреди туманной реки. Весло, которое я бросил в первый раз, оказалось на месте. Вот только желание грести в неизвестном направлении не замечалось. Что же это за место такое? Стикс, пришло мне неизвестно откуда четкое понимание. Внезапно подул ветер, и лодку понесло небольшое течение. Река, которая отделяет мир мертвых от мира живых, еще сильнее ускорилась. Я перегнулся через борт лодки, чтобы посмотреть на воду Стикса вблизи. И вдруг из воды я услышал голос, — Богдан! Богдан! Ты слышишь меня? Богдан!