Туманная техномагия
Шрифт:
Отойдя на некоторое расстояние и спрятавшись в небольшом закутке, она снова вызвала Линки.
— Флагман, — глаза домовушки тревожно обежали устало прислонившуюся к стене фигуру Астории.
— Вот, — Астория протянула домовушке подаренную книгу. — Спрячь эту гадость подальше, даже чтобы я не могла её найти. Потом передадим Бискайн, ей будет только в радость в таком поковыряться.
— Будет исполнено! Флагман, а вы…
— А я пойду в душ. Общаться с этим типусом на его языке… будто вся в ржавчине извалялась. Надо срочно почиститься!
— Удачной очистки флагман и… если этот вам так неприятен, то вы только скажите.
— Увы, он пока ещё нам нужен. Но, спасибо, Линки! А теперь иди.
Глава 62.Интерлюдия 4. Проблемы людей и Тумана.
Альбус Дамблдор устало прислонился лбом к стеклу
Вся ситуация в замке шла просто кувырком. И, самое главное, ведь не было никаких действительно серьёзных предпосылок к такому развитию событий. Он раз за разом перебирал в голове всё произошедшее с начала этого учебного года и никак не мог уловить тот момент, где и в чём он ошибся. В какой точке ситуация стала неконтролируемой?
А ведь так красиво, казалось, было всё запланировано. Турнир Трёх Волшебников, участие Гарри в качестве независимого чемпиона, что должно было показать ему ангажированность завистливой и непостоянной толпы. Ценность дружбы и взаимопомощи. Подвести мальчика к очередному превозмоганию в смертельной опасности (сам Альбус практически не боялся случайной смерти своего протеже на турнире, ведь тому было предсказано пасть только от руки его врага и никак иначе). Ради этой цели он даже закрыл глаза на присутствие в замке тайного агента Волдеморта (Я не верю в то, что в каноне Дамблдор не был в курсе того, кто скрывается под личиной Грюма. Каким бы Крауч не был гениальным актёром, но полноценно и постоянно играть роль весьма неоднозначного персонажа с которым близко не был знаком, да ещё после многих лет пребывания в заключении, а затем и под империо своего отца… Даже Гарри на карте Мародёров (так и верю, что старшекурсники самостоятельно сделали такую супер штуку, как всевидящая карта, которую больше никто не смог повторить) неоднократно замечал Крауча в замке. Скорее всего карта была привязана к системам Хогвартса и директор наверняка имел доступ к некому её аналогу, что и позволяло ему появляться в нужный момент важных событий. Ну и то, что участие Гарри в турнире (ведь косяк со стороны организаторов жесточайший) было просто спущено на тормозах, ибо при расследовании можно было выйти на истинного виновника), что было не в интересах директора. — тем более, тот вёл себя смирно, всеми силами стараясь не привлекать к себе внимания, тем самым играя на руку планам директора. Рано или поздно Гарри встретится лицом к лицу со своим заклятым врагом, и пророчество исполнится тем или иным способом. То есть — или Гарри падёт от руки возродившегося Волдеморта, сделав того тем самым уязвимым для других волшебников, считай — его, Альбуса, или он убьёт Волдеморта окончательно, после чего возможны различные варианты…
Альбус поймал себя на мысли, что последние несколько недель, несмотря на всю важность этих планов, он о Гарри практически и не вспоминал. Там всё шло как и планировалось, а мелкие несуразности легко и привычно парировались, и поэтому не стоило лишний раз волноваться. Все его проблемы, тревоги и мысли в последнее время крутились вокруг одной строптивой белокурой особы, которая с грацией слона в посудной лавке громила вокруг себя любые планы на её счёт.
Видящая, она же — Астория Кливленд. Весьма привлекательная, самовлюблённая, независимая и чрезмерно уверенная в себе особа. И, что самое неприятное — её самодовольство было вполне себе обосновано. Она за пару месяцев заставила о себе знать всех, начиная от сокурсников, и заканчивая министерством. На памяти Дамблдора, таких персонажей, которые за такой срок смогли себя так преподнести, было пересчитать по пальцам одной руки, и то, как правило, это были уже опытные состоявшиеся маги, по воле случая оказавшиеся в эпицентре неких событий, а не сопливые школьницы без роду и племени.
Кливленд была сплошной загадкой. Появилась из ниоткуда и никаких следов её прошлой жизни не было обнаружено несмотря на все приложенные усилия. Феноменальная память, обучаемость, хладнокровие и… жестокость, точнее — жёсткость на грани жестокости. Кливленд без малейших колебаний прибегала к насилию, если её что-то не устраивало в происходящем, что сильно не вязалось в глазах окружающих с её обликом красивой хрупкой девушки, заставляя обманываться вновь и вновь. Да что там другие — он и сам был обманут в своих ожиданиях, поведясь на невинный вид с жалостливой историей об оторванной от дома, попавшей в беду девушке.
Хотя и злой назвать её было никак нельзя. Она с маниакальным упорством отстаивала свои
личные границы и некие жизненные принципы, не позволяя никому их нарушать, но и сама первая не лезла на рожон, предпочитая сохранять со всеми определённую дистанцию, что, с учётом её несколько пренебрежительного отношения к окружающим, удавалось ей без особого труда. Так что за последний месяц Кливленд почти никого не отправляла в больничное крыло… хм… кроме преподавателей… и… ну да, благодаря организованному этой особой испытанию, больничное крыло оказалось забито под завязку легкоранеными и травмированными учениками на радость скучавшей без дела Поппи.Дамблдор отлип от окна и раздосадовано потёр остывший от контакта с замёрзшим окном лоб. Похоже Кливленд просто задрала планку, и вместо приструнивания исключительно школьников включила ещё в свои списки и преподавательский состав. То-то Минерва старается в последнее время обходить её стороной при встрече.
Но… несмотря на все доставляемые проблемы, она постоянно умудрялась вывернуть происходящее так, будто это её специально спровоцировали и вынудили к «ответу», тем самым всё время ставя преподавателей Хогвартса в крайне неудобное положение, когда стоило бы наказать нарушительницу, но и нельзя наказывать — ибо не она зачинщица конфликта. А если и наказывать, то как, если ей на дисциплинарные взыскания было попросту наплевать? Она себя вела так, будто у неё за спиной стоял очень влиятельный род с большой и волосатой лапой, способной дотянуться до любого недоброжелателя, и её абсолютно не волновало мнение окружающих на этот счёт. И это напрягало. Конечно, не стоило сбрасывать со счетов, что всё это могло быть, на самом-то деле, просто отличнейшей актёрской игрой одной зарвавшейся девчонки, но, положа руку на сердце, сам Альбус в это не верил.
На своём жизненном пути он неоднократно встречал разных людей, как по личной силе и умениям, так и по социальному положению, и невербально считывать язык тела и жестов собеседника у него давно уже получалось на уровне инстинктов. И этот самый инстинкт ему настойчиво твердил, что от Кливленд стоит держаться подальше, несмотря на все возможные выгоды от «сотрудничества». У него не выходили из головы слова Минервы, когда та обронила, что Кливленд иной раз смотрит на неё будто палач со стажем, такой равнодушный холод сквозит в её глазах. Сам Альбус тоже не так давно пару раз уловил похожий момент, но так… вскользь, и твёрдой уверенности в этом не было, но червячок сомнения неприятно зашевелился.
Мда-а-а. Директор Хогвартса меланхолично навернул пару кругов по кабинету, в конце-концов усевшись в собственное кресло, подтягивая к себе «книгу раздора». Медленно пролистав её и убедившись, что она внезапно не стала написанной на нормальном английском, он в очередной раз вернулся к многократно изученной странице описания злосчастного ритуала — «маг из сквиба», с которого всё завертелось, где были сделаны многочисленные пометки рукой Наземникуса, бессмысленным взглядом уставившись в замысловатые вычерченные схемы. Если бы была возможность проверить слова Кливленд, не привлекая её саму или ещё как-то, но увы.
Бессмертие. Такое заманчивое, понятное, близкое и… недостижимое. О нём мечтает практически каждый, как о некой несбыточной мечте. Основа любой религии, если отбросить внешнюю красивую словесную мишуру — есть обещание бессмертия если не тела, но души. Реинкарнация.
Если для обычных людей вера в вечную загробную жизнь была первым и последним бездоказательным утешением, то вот маги шагнули куда как дальше по этому пути. Наивная Кливленд, в силу подросткового максимализма, просто не способна ещё в полной мере оценить все преимущества такого приза, иначе бы она проявила куда большую заинтересованность в сотрудничестве и не стала бы выдавать такую важную информацию всем подряд, сохранив её для себя.
Кливленд, но не он — Дамблдор. Его молодость пришлась на Первую Мировую Войну. Войну, казалось, обычных людей, но именно тогда неоспоримое индивидуальное могущество магов впервые предательски затрещало. Бомбам, снарядам и пулям, было всё равно, чью плоть терзать, магла или мага. Тогда множество магов мира схлестнулись между собой под прикрытием военных маглов и, внезапно, оказались на вторых ролях. Да, опытный маг на поле боя мог убить с сотню простых людей, если повезёт. Но рано или поздно и он попадал под шальную пулемётную очередь, или разрыв шрапнели, да мало ли на войне смертельных опасностей даже без учёта действий магов на противоположной стороне. Вот только магов было меньше чем маглов не в разы, а на порядки, и потеря любого опытного волшебника была болезненна и чувствительна.