Туманный колокол

моего супруга были общие дела с вашим отцом. И знаю, что у вашего брата существуют

определенные проблемы с магией. Иногда и у стен есть уши.

– Нет никаких проблем, - ответил я.

– Да? И вашему отцу не предсказывали, что ваш брат либо спасет эту страну, либо

погубит её? Точнее, не конкретно он, а темный маг, родившийся в его светлом семействе.

Я так понимаю, темный маг у вас один? Но речь не об этом.

Я о подобных пророчествах слышал впервые, и сейчас таращился на Кристину Лерьер,

как на сумасшедшую.

– Несмотря на всю неприязнь к вам, граф, - продолжила она, - есть кое-что, что вы

должны знать. Увы, я не смогла встретиться с вашим братом - он тоже отлично умеет

прятаться, поэтому держу данное слово и говорю вам лично. Ваша матушка жива.

Что? Если бы я не сидел, верно, упал бы, потому что комната вдруг пошла кругом. Я

боялся поверить! И так хотел!

– Как?
– только и сумел спросить.

– Вот, и спеси сразу поубавилось. Да, граф?
– прищурилась Кристина.
– И совестить

меня не хочется. В ту ночь, когда на ваш дом напали, я искала Полину. Она сбежала из

дома, как только я забрала её из коллежа. Не пожелала уезжать. Если бы я знала! Пусть

бы и дальше была в коллеже под замком. Но случилось то, что случилось. И я испугалась,

что дочь может быть у вас дома, поэтому поехала туда. Слишком близко подъехать не

удалось - толпа свирепствовала, но за отдельную плату меня провели окольными дворами.

Там мы и встретились с графиней Анжелой. Она была ранена, но несерьезно. Мне бы,

конечно, пройти мимо, но все-таки чуть не стали родственницами... Поэтому я оборвала

магически её след, и ночевала она здесь.

– А потом?
– тихо спросил я.

– Потом уехала. Куда - не знаю. Не спрашивала, но обещала сказать, если вы

объявитесь, что она жива и здорова. Обещание выполнено.

– А... отец?

– Увы, граф остался в особняке. Зато я узнала, что разминулась с Полиной буквально

на четверть часа, но так её и не нашла. Передайте Полли, что с ней свяжутся законники

нашей семьи. На этом все. Уж извините, нет желания вцдеть вас дольше положенного.

Я хотел бы сказать Кристине еще многое, но понял, что не могу. Не сейчас. Мне надо

поверить, осознать. Мама, мамочка, где же ты? Почему не с Филом? Знаешь ли, что я

вернулся? Кажется, я даже не попрощался. Сбежал из дома Полли, а потом еще несколько

часов шатался по улицам, будто пьяный, и не знал, что мне делать.

Давным-давно стемнело, приближалась полночь, а я все никак не мог пойти домой.

Иначе, казалось, Филипп прочтет мои мысли, как раскрытую книгу, а я до сих пор не

решил, стоит ли давать брату ложную надежду. Да, мне тоже было безумно больно, когда

герцог Дареаль сообщил, что матери и отца больше нет. Но тогда боль смешалась с

другой, и я не водел их мертвыми, мог хотя бы не верить. А Фил водел - и я до сих пор не

знаю, как он это пережил. Точнее, частично видел в пустоте, как, и даже наблюдать со

стороны было непросто. Может, стоит промолчать? Пока сам сумею узнать, где сейчас

мама, все ли с ней в порядке. Есть ведь столько заклинаний поиска! Но вряд ли они

помогут... Она бы не стала рисковать и снимать защиту. Нет, должен быть другой способ.

Надо просто подумать, и...

Я остановился, потому что ноги вынесли меня к дому герцога Дареаля. Светилось

всего пару окон, но фигуру у одного из них на втором этаже я узнал. Полина сидела у

окна и читала книгу. Ей тоже не спится. А я... Оглянулся по сторонам и, убедившись, что

никто за мной не следит, поднял мелкий камешек и бросил в окно. Полли встрепенулась,

как испуганная птичка, и выглянула на улицу. Я махнул ей рукой. Пробраться внутрь через

забор, как в коллеже? Но у герцога, скорее всего, стоит защита...

А Полли уже выбежала через заднюю дверь.

– Тут калитка, я открою, - поманила за собой.

За углом действительно нашлась закрытая на засов калитка. Полина повозилась пару

минут, и я смог пройти в сад.

– Что-то случилось?
– встревожено спрашивала Полли.
– Анри, не молчи!

А я смотрел на неё и думал о том, какой все-таки дурак! Мы о чем-то спорим,

ссоримся, едва не потеряв друг друга навсегда. Схватил её в охапку и прижал к себе.

Полли затихла, затем обняла в ответ. Так мы и стояли - долго, очень долго.

– Ну, что ты?
– тихо сказала она.
– Все ведь хорошо?

– Да.

Я отстранился и коснулся её волос, щеки, уголка губ, затем наклонился и поцеловал.

Вот теперь все правильно! Так, как и должно быть. Целовал её, пока хватало дыхания, до

дрожи, до немоты, и Полли тянулась ко мне. Моя! И пусть хоть мир рухнет, если не так.

Минута сменяла минуту, а мы не могли оторваться друг от друга.

– Люблю тебя, - отпустил Полли на мгновение.
– Люблю, слышишь?

– И я тебя, - улыбалась она, едва не плача.
– Анри, родной мой, самый лучший! Мне

никто не нужен, кроме тебя.

– И мне, Полли. Только ты.

И снова замер, наслаждаясь первой минутой покоя за последний год.

– Ты такой бледный.
– Полина коснулась щеки.
– Где ты был?

– У твоей матери, - ответил я.

Теперь почему-то побледнела Полли, а в глазах у неё замер дикий испуг.