Тунец

– Скоро будет, - ответил капитан с беспечной улыбкой.
– За последние восемнадцать лет я ни разу не приходил домой с разочарованными клиентами на борту.

Джорджа ответ не удовлетворил. Парируя ногами качку он приблизился к Фреду и положив руку на плечо обратился к толстячку.

– Тебе по прежнему хреново, приятель?

Фред стоял дугой, упираясь головой в холодную металическую стену рубки. Вопрос Джорджа он проигнорировал. Его сын сидел у самого края борта судна, опершись на цепь выполняющую роль лееров. Выглядел он таким несчастным, что если бы это было во власти Джордж, то он вызвал бы вертолёт, чтобы эвакуировать парня на сушу.

– Может поговорим с остальными и скажем капитану поворачивать к берегу?

– Народ не пойдёт на это, - ответил за Фреда Юджин.
– Как минимум двое из восьми чувствуют себя не плохо, а Кевин скорее нас всех здесь похоронит, чем уйдёт несолоно хлебавши. Тебе стало хуже?

– Да. Голова кружится и раскалывается, внутри всё мутит. Пару раз подавил позывы, но думаю, что ещё на час меня не хватит.

– Ты хоть не потеешь, а с меня холодный пот льётся, так как будто на улице не плюс четырнадцать, а как минимум в два раза теплее, - Юджин стёр салфеткой мелкие бусинки капель с широкого лба с залысинами.
– У меня с собой "Скополамин" есть. Может выпьешь? Полегчает.

– Тебе полегчало?

– Нет.

– О чём тогда говорить? Надо чем-то занять себя, но пока рыбы нет, то и делать нечего.

Очередная пара волн пришла вместе с порывом ветра и оказалась чуть выше, предыдущие. Судно резко наклонилось в одну сторону и тут же дало крен в другую. Джордж едва удержался на ногах, стоя посредине палубы. Парируя качку он согнул колени и наклонился в противоположную ходу борта сторону. Его вестибулярный аппарат мгновенно среагировал и послал критический сигнал в рвотный центр головного мозга. Реакция последнего была мгновенной и светло-коричневая жидкая масса струёй вылетела изо рта Джорда. Такого позора бывший лётчик не испытывал даже во время интенсивных тренировок по выводу самолёта из штопора. В его жизни был случай, когда он на спор со своим инструктором сделал эту фигуру сложного пилотажа двадцать раз подряд и не испытал даже позывов.

Море проглотило переваренные остатки шоколадного батончика и кофе, а Джорджу сразу полегчало.

Рыбак-новичок не знал, что лучшим средством от морской болезни является не предложенный его другом медицинский препарат, и ни любое другое средство медикаментозного лечения. Лучшим средством от этого недуга является работа. Во время похода в океан Джордж думал, что Кевин суетится на палубе постоянно, хватаясь за любое дело ради самоутверждения в глазах остальных туристов-охотников. Только спустя сутки после возвращения домой он выяснил, что опытный рыбак Кевин знал, что он делает. Как оказалось, тошноту вызывает разночтение сигналов посылаемых в мозг от конечностей и от вестибулярного аппарата. Аппарат говорит, что голова в движении, а остальные органы утверждают, что ни фига это не так. Чтобы так не оконфузится на палубе, Джорджу было бы достаточно чем-то себя занять. Не успел он придумать, чем отвлечь себя от качки, как услышал громкий возглас.

– Акула, - сказал Ален и показал рукой в сторону медленно приближавшегося к судну плавника. Находящиеся на палубе туристы повернулись приближающейся рыбы.

– Плавник слишком тонок и вялый для акульего, - высказал своё мнение Кевин и оказался прав.

Через пару минут, в прозрачной воде метрах в пяти от наветренного борта, показалась огромное, едва движущееся двух-плавниковое существо без хвоста. Размер рыбы был соизмерим с размером небольшой шлюпки, двигающейся под водой на боку. Рыба приближалась к ведру с приманкой с открытым ртом. Джордж с Юджином с удивлением наблюдали как разбухшие в воде крошки хлеба исчезают в её беззубом рту.

– Никогда бы не подумал, что серебристого окраса морской обитатель может быть удостоен названия светила. Придумал же кто-то - рыба-солнце. Точнее было бы назвать её рыбой-луной.

– Ей не за натуральный цвет дали такое название, - пояснил морской биолог.
– В борьбе с паразитами эта рыба периодически выпрыгивает из воды. В солнечную погоду это выглядит очень красиво. Лучи переливаются на её коже и она вся сияет золотистым светом.

– Смотрите, что сейчас будет, - высунув голову через открытый иллюминатор рубки, сказал Арт.
– Медуза вдоль самого борта от бака к корме скользит.

Туристы склонились через борт и увидели, как диско-медуза, размером с суповую тарелку, медленно сокращая свой колокол, приближается к корме. Вторичные щупальца хищника, подбирали микроорганизмы и отправляли их в ротовое отверстие. Медуза вела охоту на планктон, собравшийся вокруг баркаса, не подозревая, что она и сама им является. Рыба-луна не двигалась, она замерла у самой поверхности воды, чуть позади ведра с хлебом.

– В засаде сидит, - не удержался от комментария Джордж, прекрасно понимая, что сидеть водный гигант не мог, а уж тем более думать о засаде.

– Точно, - поддержал приятеля Юджин.
– Удивительно как хорошо она выбрала позицию. Это безмозглое желе со щупальцами не станет без причины нырять под дно, а значит непременно будет засосано поглотителем планктона.

Ещё через пять минут маленькая трагедия окончилась. Как приятели и прогнозировали, медуза была проглочена рыбой-луной на глазах у заскучавших было рыбаков-любителей.

Покачавшись на волнах у самой кормы ещё полчаса, "огромная лепёшка" с плавниками медленно погрузилась в тёмную воду, оставив о себе приятные воспоминания.

– Хорошо, что она абсолютно безвкусная, - сказал Джордж.
– Это почему?
– спросил Юджин.

Ему было всё равно, вкусная рыба-луна или нет. Серьёзно отравившись в молодости каким-то морепродуктом, он навсегда зарёкся есть морепродукты. Его заинтересовало, почему это его приятель - любитель лососевых и осетровых, радуется, что конкретно этот вид рыб не является деликатесом.

– Потому, что с её медлительностью и размером, она не дожила бы до девятнадцатого столетия. Даже не смотря на то, что она самая плодовитая среди позвоночных.

– Да ну?

– Серьёзно, она за нерест выбрасывает триста миллионов икринок.

Клёв начался не так скоро как предвещали члены маленького экипажа. Первый раз пенопластовый поплавок, размером в предплечье Юджина, резко ушёл под воду аккурат в полдень. Ближе всего к согнувшейся в пополам удочке оказался Кайл. Парень выдернул рукоятку удилища из отверстия в борту, подсёк улов и стал наматывать леску на катушку. Рыба вяло сопротивлялась, заставляя Кайла лишь периодически поднимать конец удилища вертикально вверх, подтягивая её ближе к судну и затем, резко опускать его к воде, ускоряя в это время темп вращения рукоятки. Когда в пяти метрах от борта показался острый спинной плавник голубой акулы, Кайл отдал Кевину удилище. Счастливый рыбак продолжил подтягивать акулу, а биолог одел перчатки и поймал леску руками.

– Не допускай ухода рыбы под дно, - крикнул ему из открытого иллюминатора рубки Арт.

Кайл не ответил боссу, в совете которого не было нужды. Молодой биолог держал леску на расстоянии вытянутых рук от борта и полутораметровая акула циркулировала у самой поверхности.

– Не поднимайте, - сказал капитан, появившись в дверях.
– Ждите меня.

Он неторопливо шёл на корму, всем своим видом показывая присутствующим на палубе:

"Ну, что я говорил. Будет вам акула с голубой спиной. И не важно, что она не очень большая, главное, что это почин и следующая будет больше этой".