Тунгусский Робинзон
Шрифт:
— Я ознакомился с вашим обвинением и могу констатировать факт фабрикации против вас уголовного дела. Эпизод, связанный с принуждением малолетней к совместной жизни, будет нами развеян, как прах над волнами Тихого океана. Вика Николаевна написала заявление на регистрацию вашего брака, а это означает, что состав преступления по данному обвинению полностью отсутствует. Статья же 222 ч. I УКРФ (новой редакции) в случае добровольной сдачи оружия освобождает от уголовной ответственности. В момент прилета борта вы оружие сдали добровольно, правда протокола об этом нет, но есть свидетели. Доказать, что вы испортили военное имущество, значит необходимо провести следственный эксперимент. В ближайшее время, вас Сергей Сергеевич, вывезут на место объекта. Но я не думаю, что
— Я не знаю, кто это, — сказал Сергей, вспомнив про спутниковый телефон.
— Н-да, теперь я понимаю всю его предвзятость к этому делу. Но ничего, хочу вас заверить, что в суде все обвинения против вас будут сняты. Я могу это гарантировать. Правда придется поработать. Сильно серьезные силы желают на вас переложить свои промахи. Вас стараются обвинить по той статье, которая предусматривает ваше пребывание в пределах именно этого заведения. Это связано, наверное, с тем, что вас просто хотят контролировать.
В один из дней, когда полеты были закончены и пилоты после трудного дня собирались домой, возле КПП военного аэродрома остановился черный «Порше Кайен».
Офицеры выходили из КПП и тут же, попрощавшись, расходились в разные стороны. Кто шел к своей машине, стоящей на стоянке неподалеку, кто — на городской автобус. Вдруг из «Порше» кто-то окрикнул майора Господарского. Виктор остановился. Из машины вышел гражданский, и протянул руку, здороваясь с майором.
— Я, уважаемый господин майор, вам представляться не буду. В наших кругах это не приветствуется. Зовите меня просто Иван Иванович. Я, майор, хотел бы с вами поговорить в неофициальной обстановке.
Новый знакомый показал удостоверение сотрудника ФСБ и, не раскрывая его, вложил обратно во внутренний карман.
— Вы не возражаете, если я угощу вас пивом? — сказал незнакомец, любезно приглашая Господарского в кафе, находящееся напротив КПП.
Виктор гневить представителя спецслужб не желал, да и его секретность вызывала подозрение. Ему сейчас хотелось знать, что же хочет от него этот «оборотень в погонах» и что он такое замышляет?
Устроившись за столиком кафе, Иван Иванович заказал официанту две кружки пива. В ожидании заказа он выложил из кармана сигареты «Парламент» и прикурил от золотой зажигалки, которая явно была ввезена в Россию не из социалистического Китая.
— Я, майор, хотел поговорить с вами о вашем новом друге, которого вы подобрали в тайге. Мне кажется, вы не понимаете всю тяжесть совершенного им преступления. Тем более что вы где-то и сами виновны. Возможно, вы были связаны с бандитами и знали о том золоте, за которым охотился Иван Росохин. Вот только мне пока неизвестно, что заставило вас с ним поссориться? Я думаю, что следствие тоже докажет вашу причастность к этому делу?
Майор был ошарашен до глубины души. Прошло почти две недели, как прокуратура установила все нюансы по данному делу. Было непонятно, чего же хочет этот неизвестный фээсбешник? Возможно, что это служебное рвение, возможно — личная корысть? Но моральная атака продолжалась до тех пор, пока от нервного напряжения у «летуна» не затряслись руки. В эту минуту ему хотелось просто застрелить этого чекиста, который так нагло ворвался в его жизнь. Фээсбешник намекнул, что в случае, если он надумает жаловаться, то ему придется пожалеть об этом.
Виктор находился явно в какой-то гипнотической прострации. Но он где-то сердцем чувствовал, что незнакомец желает окончательно определить Сергея на баланду. Все это наводило на мысль, что он лично питает к Лютому какие-то неприязненные отношения. Вероятно, он боится, что Лютый вскроет его неблаговидные деяния и тогда суд воздаст ему за его заслуги.
Иван Иванович, ехидно улыбаясь, откланялся, видя, что «запугал» майора. Он понял, что Виктор обескуражен и теперь не будет так страстно помогать Лютому. Незнакомец просто не мог представить, что летчик, прошедший горнило Кавказа и разборки с бандой Вани Росомахи, не только закалил в себе волю и
дух, но и по новому взглянул на жизнь и на её ценности.Виктор никогда не думал, да и наивно предполагал, что офицеры такого ранга из компетентных служб могут быть настолько прогнившими. Необходимо теперь было продумать по какому пойти пути, чтобы выявить истинные настроения полковника. Всю дорогу до дома Господарский в голове прокручивал всевозможные варианты. Первым делом, как он считал, необходимо было дать знать Сергею, что на его хвосте сидит некий тайный человек. Чем так не угодил Лютый этому незнакомцу, Виктор пока не понимал.
— Что случилось? — спросила жена, увидев лицо мужа. — У тебя, что были трудные полеты?
— Вика дома? — спросил майор свою жену, интересуясь состоянием невесты.
— Дома, ведь она готовится к своей свадьбе, — ответила жена, улыбаясь.
— Мне нужно срочно поговорить с ней.
В комнате на диване сидела девчонка и ловко орудовала иголкой, приводя свадебное платье в соответствии со своей поправившейся фигурой. По её виду было видно, что Виктория, несмотря даже на положение Сергея, беспредельно счастлива. Даже суровый приговор суда вряд ли мог серьезно повредить их сложившимся отношениям.
— Вика, а у тебя, когда роспись с Сергеем? — спросил летчик.
— Через три дня.
— Ты сможешь ему записку передать? Мне нужно, чтобы Сергей кое о каких нюансах меня через адвоката проинформировал.
— Я не знаю, как это сделать! Надо написать записку молоком, как это делал Ленин?
Виктор засмеялся.
— Я тебе, девочка, все расскажу, а ты вполне сможешь исполнить мою просьбу. Я читал детективы, так там описана целая технология уголовного мира, как записки передают во время свидания. Нужно написать записку и запаять её в целлофановую пленку. Когда вас распишут, вам разрешат поцеловать друг друга, вот тогда ты и передашь записку изо рта в рот. Он все поймет. Тебе необходимо только держать эту записку за своей щекой.
— Это я даже и не знала, а ведь правда, так же можно передать то, что не скажешь на свидании. Я, дядя Витя, обязательно это сделаю.
— Какой я тебе дядя Витя, мы же с Сергеем друзья. Не хочешь звать меня Виктор, зови просто Николаевич.
День росписи подошел удивительно быстро. Девчонка уже с самого утра была сама не своя. На свадьбу дочери, которая должна состояться в тюрьме, прилетели даже отец с матерью. Они не перечили Вике в ее выборе, считая, что ей повезло, даже, несмотря на то, что зять был старше её почти на пятнадцать лет. Родители знали своенравный характер своего чада, да и зять по её рассказам был человеком честным, благородным и удивительно смелым.
Отца приятно удивила его правдивость, когда Лютый вернул государству золото, которое уже считали пропавшим. Все личные вопросы складывались в пользу Сергея, как в сказке о царе, который обещал руку принцессы тому, кто совершит подвиг. Вот такой подвиг и совершил Сергей. Он спас девчонку от явной смерти в холодной тайге. Да к тому же успел одарить её таким даром, против которого у родичей не было никаких аргументов.
На тюремную свадьбу посмотреть собрался весь персонал изолятора. Невеста хоть и с выступающим животом, но все равно была чертовски собой хороша. Жених-арестант в новом костюме также был довольно приятен. В таком виде он даже и не был похож на государственного преступника, который сидел в изоляторе ФСБ под следствием. После непродолжительной процедуры бракосочетания влюбленные молодожены слились в страстном поцелуе. В это самое время, когда их губы сомкнулись, он почувствовал, как изо рта его возлюбленной перекочевывает какая-то палка. Он сперва хотел было отпрянуть от такой неожиданности, но руки молодой жены удержали его от этого поступка и он сдался. Инородный предмет проник внутрь рта, и Сергей ловко определил «маляву» за щеку. Лишь только сеанс передачи «секретной почты» был удачно завершен, влюбленные разомкнулись. Администрация СИЗО ФСБ умиленно смотрела на молодых и даже разрешила им испить бутылочку шампанского, надеясь на то, что жених пьяный дебош в камере устраивать не будет.