Тушканчик в бигудях

После этой фразы я потерял всяческую способность к сопротивлению и был скручен присутствующими. Николай бросил осколки в таз, накапал туда воск, нашвырял какой-то травы, потом велел мне присесть на скамейку и опустить в таз руки. На голову мне надели шапку.

– Чтобы не случился энергетический удар, – пояснил Николай. – Теперь на шею повяжем белую ленту с магическими знаками, а в зубы сунем трубочку, выточенную из дерева.

– Это еще зачем? – безнадежно спросил я.

– Надо свистеть, чтобы отогнать духов зла, – закивала Вера. – Сейчас мы выйдем, а ты десять раз свистнешь и можешь вынимать руки. Воду потом выплеснем на землю, осколки закопаем, и несчастья пройдут стороной. Старое, поколениями испытанное средство.

– Можете не уходить, – вздохнул я, – сейчас я быстро посвищу – и дело с концом.

Понимаю, что после этой фразы вы станете считать меня в худшем случае идиотом, а в лучшем – мямлей, неспособным дать никому отпор. На самом деле все обстоит иначе. Я слишком хорошо знаю Николетту и понимаю, что представляют собой Николай и Вера. К сожалению, подобных людей не переубедить ни криком, ни разумными доводами, если сейчас я окажу яростное сопротивление, то ничего, кроме скандала, не добьюсь. Несколько часов в доме будут идти военные действия, а у меня невыносимо болит голова, и лучше я проведу это время в кровати, рядом с любимыми книгами. Ну разве тяжело посидеть пару минут около тазика с водой, дуя в свисток? Можете считать мое поведение пораженческим, но таким образом я избавлюсь от воплей. Михаил Кутузов тоже отдал Наполеону Москву для того, чтобы затем начисто разгромить врага.

– Нет, нет, – затараторила Вера, – нам следует удалиться, иначе несчастья на нас сядут! Ну-ка, быстренько пошли в комнаты.

Николетта, Тася, Ленка и Николай гурьбой вывалились в коридор, замыкала шествие Вера. Притормозив в проеме двери, она сказала:

– Давай, Ваня, свисти десять раз, погромче, да повернись спиной к двери!

Я подождал, пока она скроется, принял нужное положение и начал дуть в свисток, раз, другой, третий… Неожиданно ситуация стала меня веселить, ей-богу, смешно! Сижу, обнимая длинными ногами табуретку, руки опущены в таз с водой, дно которого покрывают осколки, и издаю мерные гудки, словно обезумевшая электричка.

Сзади послышался скрип.

– И зачем входите, – вынимая изо рта деревянную трубочку, ехидно осведомился я, – еще десять раз не просвистел, тут по ванной комнате несчастья летают, сейчас к вам прилипнут.

– Ваня! Ты в порядке? – воскликнул мужской голос.

Я обернулся и увидел своего приятеля.

– Гриша! – обрадовался я, вставая. – Очень рад, что ты приехал. Похоже, с Николеттой беда.

– И в чем дело? – осведомился Гришка, подходя к рукомойнику. – Кстати, сам-то ты отчего здесь в столь странном виде?

– Ерунда, – отмахнулся я, – разбил по случайности зеркало, вон осколки в тазу валяются, и теперь семь лет несчастий свистом отгоняю. Я в полном порядке, а вот маменька! Представляешь, она отправила меня в магазин, велела купить пять кило мочала, а теперь собралась на нем спать!

– И ты приобрел необходимое? – ласково спросил Гриша.

– Да, – кивнул я.

– А потом кокнул дверку этого шкафчика и теперь сидишь в ванной с дудкой в зубах, чтобы отогнать беды?

– Согласен, это выглядит глупо, но…

– Знаешь, Ванька, – покачал головой Гриша, – очень хорошо, что я у тебя есть. У вас с Николеттой, кажется, семейное помешательство. Я на подобных случаях собаку съел!

В восемь утра меня разбудил телефонным звонком Макс.

– Можешь приехать? – резко спросил он.

Я собрался и отправился на зов. В кабинете у приятеля сидели двое мужчин. Приветливо пожав мне руку и назвавшись Лешей и Костей, они принялись задавать вопросы. С некоторых пор я являюсь поклонником детективного жанра и заметил, что многие авторы пишут о вражде, которая существует между сотрудниками МВД и частными сыскными конторами. Вторые считают первых идиотами, а работники официальных структур полагают, будто их коллеги из детективных агентств совсем даже не профессионалы, а так, дворняжки!

Но Леша и Костя разговаривали со мной на равных и даже похвалили за находчивость вкупе с оперативностью.

– Нам Харченко дожать надо! – воскликнул Леша. – Поможете? А то не колется, гад!

– Рад оказать содействие, – кивнул я, – но, боюсь, мои усилия будут тщетными, я не способен давить на людей, увы, слишком мягкотелый для этого.

– Ничего особенного делать не надо, – объяснил Костя, – просто повторите свой рассказ про Валерию при Викторе Харченко, а мы поглядим на его реакцию. Побалакайте спокойно. Да, и не говорите, что мы вас просили об этой услуге. Скажите, будто просто пришли его проведать, ну, хотите сигаретами угостить. А мы из соседней комнаты все увидим и услышим.

– Думаете, Виктор мне поверит? – усомнился я. – Разве обычный человек может вот так, спокойно, зайти в казенный дом и потребовать свидания с заключенным?

– Ну конечно, нет, – усмехнулся Леша, – впрочем, Харченко пока не заключенный, да это детали. Просто разговорите его, поболтайте о Валерии… Виктор ведь считает вас нашим сотрудником.

– Ладно, – кивнул я, – попытаюсь, хотя, думаю, он на меня сильно зол.

– Все равно попробуем, – не отставал Леша, – пошли с нами.

Мы оказались в другом кабинете, небольшом и неожиданно уютном, обставленном мягкой мебелью. Здесь даже висели картины на стенах. Одна изображала лес, покрытый снегом, другая – поле, засеянное пшеницей. Диссонансом им была частая решетка на окне.

– Прослушайте курс молодого бойца, – усмехнулся Костя, – вот тут, внизу, кнопочка, ее не видно, если что, нажмете ногой, и мигом ворвется конвой, хотя, думаю, подобная мера не пригодится. Значит, вы поняли? Просто разговор о Валерии, попробуйте убедить Виктора принять участие в следственном эксперименте, пусть покажет, как кирпич сбрасывал, хитрец! Перчатки небось нацепил! Ни одного отпечатка пальцев нет.

– Кирпич? – удивился я.

– Ну да, – кивнул Костя, – вы не знали, от чего Валерия погибла?

– От черепно-мозговой травмы…

– Да, вызванной падением на голову тяжелого предмета, – пояснил Леша, – вроде убийца все продумал, по крайней мере, так ему казалось. Ермилова подошла к своему дому и, встав около входной двери, принялась рыться в сумочке, она искала ключи. Пока Валерия копалась в торбе, сверху и упал кирпич, да прямо на беднягу. Виктор надеялся, что случившееся сочтут несчастным случаем.

– А, еще вот что, – продолжал Леша, – наш эксперт вычислил траекторию падения камня, и выяснилась интересная вещь! Он вылетел из лестничного окна. Не упал с крыши и не отвалился от балкона…

– Странно, – бормотнул я.

– Есть еще кое-что, – ухмыльнулся Костя, – около батареи нашли несколько окурков, отдали их в лабораторию, и сегодня мы знаем: бычки оставил Виктор. Не стану мучить вас подробностями исследования, но, поверьте, подобный факт доказывается крайне легко по остаткам слюны, особенностям прикуса…

– У вас такие неопровержимые улики, – удивился я, – зачем же еще мне говорить с Виктором?

– Осталось кое-что неясным, – загадочно ответил Костя.

– Уговори его выехать на место происшествия и показать, как сталкивал кирпич, – подхватил Леша, переходя со мной на «ты».