Туз в трудном положении

– Пара кварталов, прямо по ходу. – Таксист нервно оглянулся: кто-то ударом ноги разнес ему задний фонарь. – На вашем месте я поторопился бы.

– Верно.

Спектор осторожно открыл дверь и шагнул на заполненный джокерами тротуар. Некоторые джокеры корчили ему рожи или грозили кулаками, но большинство его не задевали. Он двигался вперед медленно, уныло понимая, что из-за нового костюма и чемодана выделяется и кажется подходящей мишенью.

Минут через десять ему удалось почти дойти до места: отель оказался на противоположной стороне улицы. Спектор взмок от пота, и запашок от него уже шел такой же, как от уродцев вокруг него. Какое-то джокер с ногтями, похожими на иглы, заступил ему дорогу и провел пальцами по чемодану, вспоров бок. Спектор поймал его взгляд и послал столько смертной муки, что тот рухнул. Ему не хотелось возбуждать толпу убийством. Эти тупицы не удивятся, что в такую жару кто-то упал в обморок.

Когда он вошел в отель, толпа уже начала расходиться – несомненно, для того, чтобы собраться где-то в другом месте. Вестибюль отеля был невероятно высоким – доходил до самой крыши. Линии здания показались ему похожими на внутренности какой-то дохлятины. Спектор втянул в себя прохладный воздух и подошел к охранникам. «Герберт Берд. Ты Герберт Берд, Герберт Берд», – мысленно говорил он себе.

Его встретили несколько копов в форме и агентов в костюмах с наушниками.

– Удостоверение личности, пожалуйста, – попросил один из копов.

Спектор извлек бумажник, заставляя себя держаться непринужденно, и вручил полисмену водительские права. Коп их взял и передал мужчине, сидевшему за компьютером. Мужчина секунду печатал, стремительно передвигая пальцы по клавиатуре, потом замер – и, наконец, кивнул.

– Можно ваш чемодан, мистер Берд? – Полисмен посмотрел на следы когтей на боку. – Там немного неспокойно, да?

– Намного хуже, чем я привык.

Спектор улыбнулся. Они скучали и не обращали на него особого внимания. Все получится.

Полисмен отправил чемодан на просвечивание, а Спектору указал на рамку детектора.

– Пройдите, пожалуйста, сэр. – Как только он шагнул в нее, детектор запищал. Спектор застыл на месте и медленно запустил руку в карман. Он чувствовал, что на него пристально смотрят не меньше двадцати человек. Он выудил горсть мелочи и вручил ее копу. Монеты ему понадобились для ламинирования. – Можно мне еще раз попробовать?

Коп неспешным жестом предложил ему идти. Спектор прошел через рамку, которая на этот раз не издала ни звука, и вздохнул. Коп протянул ему мелочь. Спектор отправил ее в карман и снова улыбнулся.

– Вот ваш чемодан, сэр.

С этими словами коп снова повернулся ко входу в отель.

Спектор взял чемодан. Он был тяжелый и чуть было не выскользнул из его потной руки. Он медленно пошел через вестибюль в сторону регистрационной стойки. Почти у всех типов в костюмах пиджаки оттопыривались. Получение номера отняло гораздо больше времени, чем должно было бы. Дежурный оказался жирным назойливым придурком, который вылупился на Спектора, когда он сказал, что заплатит наличными. Этот маленький подонок, похоже, пытался впечатлить парней из Секретной службы или руководствовался еще какими-то не менее глупыми соображениями. Наверное, ему впервые в жизни представилась возможность быть крупной шишкой. Когда-нибудь Спектор вернется и завалит этот типа. Когда дежурный наконец подал ему ключ, он схватил его и быстро направился к лифтам.

Он уже почти дошел до них, когда услышал чей-то оклик.

– Джеймс! Джеймс Спектор! Эй, Спекс!

Голос показался ему знакомым, но это не обязательно было хорошо. Позвавший шел к нему с улыбкой, протягивая руку. На нем был пепельно-серый костюм, волосы были тщательно уложены. Он был на пару пальцев ниже Спектора, но гораздо более мускулистым.

– Тони Кей! – Он шумно выдохнул и чуть расслабился. – Не может быть!

Они с Кальдероне вместе росли в районе Тинек, но Спектор уже много лет назад потерял с ним связь.

Тони схватил Спектора за руку, которую тот не успел поднять, и решительно пожал.

– Мой главный человек! Мастер красивых уходов! Что ты здесь делаешь?

– Э… лоббирую. – Спектор кашлянул. – А ты?

– Я работаю на Хартманна, – ответил Тони. Спектор разинул рот и поспешно его закрыл. – Да, трудно поверить. Но я его главный спичрайтер. – Он потер руки. – Я всегда умел убалтывать.

– Особенно девиц.

Спектор беспокойно переминался на месте. Похоже, никто из проверявших его личность копов Тони не слышали, но он все равно чувствовал себя уязвимым. – Послушай, я очень рад тебя видеть, но мне бы хотелось устроиться. На улице настоящий бедлам, скажу я тебе.

– Если ты считаешь бедламом то, что видел на улице, то тебе стоит посмотреть на то, что творится внутри. – Тони хлопнул Спектора по плечу. В его жесте ощущалась искренняя теплота – такая, с какой Спектор не сталкивался уже много лет. – Какой у тебя номер?

Спектор продемонстрировал электронный ключ:

– Десять тридцать один.

– Десять тридцать один. Запомнил. Мне хотелось бы с тобой пообедать, пока ты здесь. Нам есть о чем поговорить. – Тони пожал плечами. – Я даже не знаю, чем ты занимался после школы.

– Отлично. Пока я здесь, у меня будет масса свободного времени, которое нужно как-то убить, – ответил Спектор. Лифт у него за спиной мелодично тренькнул. Тони отступил и помахал рукой. – До встречи.

Спектор пытался говорить так, будто эта перспектива его не пугала. Вся ситуация становилась все более странной.

Хирам устроил прием в своем многокомнатном номере в «Мариотте». Предполагалось, что к нему заглянет Грег, и потому в помещение набились делегаты от Нью-Йорка и их родственники. В большинстве номеров, куда заходил Тахион, воняло сигаретным дымом и давней пиццей. В этой тоже воняло дымом, но вот на подносах, предусмотрительно расставленных в комнатах, стояли крохотные киши и пирожки. Тах схватил штучку – и рассыпчатое тесто взорвалось у него во рту, быстро сменившись чудесным вкусом грибной начинки.

Стряхнув крошки с пальцев и лацканов пиджака, Тах потянулся и похлопал Хирама по плечу. Массивный туз был одет с присущим ему вкусом, однако под глазами у него набрякли темные мешки, а кожа имела нездоровый вид влажного теста.

– Только не говори мне, что ты успел пробраться на кухню и все это приготовить! – поддразнил его Тахион.

– Нет. Но мои рецепты…

– Так я и подумал. – Тахион наклонился и уголком носового платка смахнул крошку, прилипшую к лакированной туфле. Выпрямившись, он уже собрался с духом. – Хирам, ты в порядке?

Ответ вырвался резким выдохом:

– А что?

– Ты выглядишь нездоровым. Зайди попозже ко мне в номер, я тебя осмотрю.

– Нет. Спасибо, но не надо. Я в порядке. Просто устал.

От улыбки его широкое лицо пошло морщинами, словно их резко прорисовал художник-мультипликатор.

Тахион протяжно выдохнул и, качая головой, проводил взглядом Хирама, поспешно направившегося здороваться с сенатором Даниэлем Мониганом. Инопланетянин прошелся по номеру, пожимая руки (даже спустя столько лет этот обычай не переставал его удивлять). На Такисе существовало только две крайности: ограниченный контакт, поскольку телепаты нечаянные соприкосновения считали отвратительными, или крепкие объятия близких друзей и родственников. Оба варианта на Земле вызывали проблемы. Легкое прикосновение воспринималось как высокомерие, а крепкие объятия будили в мужчинах подозрения в гомосексуальных домогательствах. С этими мыслями Тахион наблюдал за тем, как его обтянутая перчаткой рука снова и снова тонет в жадно сжимающихся пальцах хватающих его руку людей.