Тверской Баскак. Том Третий

На этот момент, надо сказать, мои стеклодувы могли отливать без дефектов лишь небольшие по размеру листы плоского стекла. С гарантированным качеством оно получалось лишь десять на двадцать сантиметров, так что полностью панорамного вида добиться не удалось. Для большого, в рост человека, окна раму пришлось разбить на множество отдельных прямоугольников.

Хотя такие мелочи имели значение лишь для меня. Для всех остальных гостей это было настоящее чудо, прозрачная стена, через которую они с восторгом смотрели прямо на площадь. Когда эти окна только поставили, ко мне народ валом повалил, находя всевозможные поводы лишь бы посмотреть на них. Даже князь Ярослав зашел и без обиняков заказал себе в терем такие же. Сказал, хочу мол просыпаться и на восходящее солнце смотреть.

Я пообещал и работы в княжем тереме даже начал, но, честно, больше я на такое не поведусь. Проще новый дом поставить, чем в старую постройку такие окна врезать.

Еще к свадьбе замостили всю Южную улицу от центральной Соборной площади до самых ворот города. Так как площадь уже была покрыта брусчаткой раньше, то теперь любой, кто заходил или въезжал в ворота, сразу же вступал на гранитную мостовую и шел по ней до самого кремля, дивясь на широчайшую, по нынешним понятиям, улицу.

Ведь тут в городах как: две телеги на улице разъехаться не могут, а я еще закладывая нынешнюю Тверь, отмерил и проезжую часть на два армейских фургона, и тротуары для пешеходов.

В довершении чуда вдоль всей улицы и по краям площади были выставлены резные каменные столбы со съемными спиртовыми фонарями. Специально назначенный человек каждый вечер наливал в них горючую смесь из древесного спирта и скипидара.

Пока все эти затеи шли за мой счет, но я уже решил. Сразу же после свадьбы поставлю вопрос перед городской думой. Ежели понравилось, то давайте раскошеливайтесь, а ежели нет, то сниму освещение и буду выставлять его только по особым случаям.

Закончили все приготовления как раз к началу летней ярмарки, и когда зажгли фонари первый раз, народ тверской обрадовался, но все не мог поверить, что они будут гореть всю ночь, мол расточительство-то какое. Приезжих торговых гостей новшество тоже привело в восторг. Многие были в Твери совсем недавно, еще этой зимой, и такая разительная перемена всего за полгода их искренне восхитила.

Прерывая мои мысли, кто-то из гостей выкрикнул очередную здравицу за молодых, и я на автомате поднимаю кубок. Делаю небольшой глоток сладковатой некрепкой наливки. Сидеть еще долго, и напиться в мои планы никак не входит.

Гости же не стесняются и опрокидывают в себя кубок за кубком, не забывая закусывать и дивиться невиданным кушаньям. Столы действительно ломятся от самой разнообразной еды, которую на Руси еще не скоро должны были увидеть.

В этом времени, когда даже в боярских домах простая пшеничная булка не каждый день, пироги, пельмени и макароны из высококачественной пшеничной муки — это уже диковинка, особенно для тех, кто в Твери первый раз.

За девять лет упорной селекции под неусыпным контролем старосты Яремы у меня в Заволжском вывели самые разные сорта пшеницы. Мягкие, пригодные для выпечки пышных пирогов, и твердые, из которых макароны и пицца получаются не хуже, чем в итальянских ресторанах двадцать первого века. В моих трактирах уже год как макароны по-флотски пользуются неизменным успехом у посетителей.

Для тех же, кто в Твери не впервой, в этот раз тоже есть, чему подивиться. Крепкая брусничная настойка и запеченное мясо с сыром и пряными травами, копченые колбасы и окорока, котлеты рубленные и котлеты по-киевски. В общем все то, что я когда-то любил в том, другом мире.

Дело в том, что еще с полтора года назад пришел с Волыни в Тверь мужичок. Беженец, как и многие другие. Подался он на север от бесконечной войны, полыхающей на русском юге и юго-западе. Пришел пешком в драном армяке и с одной котомкой за плечами. Я его случайно тогда на зимней ярмарке заметил, он у каких-то купцов кашеварил за миску похлебки.

Было это так. Мы с Калидой тогда по рынку шли, как обычно тайно, не привлекая внимания, а купчина один узнал меня, да и пристал с разговором. Он как раз обедал со своими, ну и мне предложил за компанию. Стол у них был скудноватый, и предложение прозвучало так, скорее из вежливости. Не ждал купец, что я приму, но я его удивил и неожиданно согласился. Интересно вдруг стало чужих людей вот в такой неформальной обстановке послушать. Постояли, поболтали, похлебки ихней попробовал. Все как обычно, но вкус мутного варева мне запомнился. Вроде простая болтушка, вареное мясо да мука, ничего больше, а привкус занятный. Чувствуется человек варил не только с душой, но и с пониманием.

Я тогда мужичка этого приметил, а как торговые гости разъехались, к себе взял. И не пожалел! Мужик реально талантище. Например, я ему на пальцах объясняю. В тесто заворачиваешь кусочки мяса и варишь. Не печешь как пироги, а именно варишь! Он кивает, делает, и реально пельмени получаются, пальчики оближешь! Теперь он не просто неизвестный мужичок, а уважаемый в Твери человек, Кузьма Волынец, и благодаря его таланту большинство известных мне блюд из кухни двадцать первого века перекочевало в век тринадцатый.

Я ведь представить и примерно описать, как и что делать, много чего могу, но своими руками, конечно бы, никогда не приготовил, а тут он… Другое дело что имеющихся продуктов здесь не хватает. Это да, за картошечкой или за приправой какой для мяса в супермаркет не сбегаешь! Да что приправы, соль простая и то дефицит. Новгородцы везут с Белого моря, или татарские купцы с Перми, и за все цена немалая. Про пряности всякие и говорить не приходится, но кое-что все же доходит и до Твери. Изредка появляются купцы с Орды или вездесущие генуэзцы с Крыма. Все, что привозят, я покупаю и еще прошу. Так что и мясо, и рыба, и птица у меня на столах действительно ароматные и вкусные.

Прерывая мой бравурный настрой, к самому уху склонился Калида.

— Там на площади драка затевается. Гончарный конец с нашими с Заволжского сцепились. — Он криво усмехнулся. — Не сошлись во мнении, у кого керамика луч…

Не дослушав, резко обрываю его.

— Никаких драк! Если надо, всех туда пошли, накостыляй и тем, и другим, но чтоб тихо было!

Я эту привычку нашу дурную, чуть что, сразу стенка на стенку терпеть не могу. Итак здесь даже у тридцатилетних уже половины зубов не хватает, так они еще норовят ради потехи себе в драке повыбивать последние. У кого руки чешутся, так добро пожаловать в армию, там и натуру буйную потешите, и польза родному городу будет.

Кивнув, Калида мгновенно исчез, а я вдруг вспомнил, как уговаривал его возглавить новую структуру госбезопасности.

К моему удивлению, тот поначалу уперся и ни в какую. Мол не по нем такая работа.

— Честно, лицом к лицу мечом помахать, это я могу — Заявил он. — Молодых уму-разуму поучить тоже могу, а вот следить, вынюхивать что и кто сказал, это не по мне.

Я к тому времени уже все кандидатуры, имеющиеся в уме, перебрал и пришел к выводу, что лучше Калиды с этим делом никто не справится, поэтому без боя сдаваться не собирался. Мы с ним уже без малого, как десять лет знаем друг друга, и какие есть способы его уговорить для меня давно не секрет.

Состроив мрачную мину, я разочарованно развел руками.

— Ну что ж, пусть тогда те, кто устроил покушение на твоего друга, жируют безнаказанно.

На лице Калиды появилось недоумение, и он подставился.

— Это каким же боком связано?!

— Ну как же, — довольно поддел его я, — ведь чтоб узнать, кто убийцу нанял, нужно не только вынюхивать, но и подслушивать, где и кто нечаянное слово обронит, которое может нас на след вывести. И не только в Твери, но и в Новгороде, Риге, Любеке, а может даже и в Золотом Сарае.