Твое противоядие

– Пару часов назад.

Я вгляделась в него, мне показалось, что он напряжен… Руки были чересчур точные, он сосредоточенно выкладывал круассаны в мышцах лица ни капли расслабленности.

– Все в порядке? – Я ласково провела по его плечу, ощущая, как под моей рукой оно слегка расслабляется.

– Да, - ответил Эндари. – Просто что-то не дает покоя…

– Я здесь с тобой, расслабься.

Я обняла его со спины, прижимаясь к нему в одном полотенце, он повернул голову и чмокнул меня в щеку. Его золотистый взгляд меня сканировал будто, проникал вовнутрь, но я улыбнулась и укусила его в шею.

– Кофе остынет, давай пить, - предложила я.

– Конечно. Затем мы съездим к моей бабушке.

– К бабушке Вире? Зачем?

– Может она что-нибудь прочитает о нашем будущем? Она иногда дает хорошие советы.

Я хихикнула и покачала головой, но согласилась. Ну подумаешь, бабушка у него с причудами. Мы все тут не самые нормальные люди.

Эндари после завтрака увлек меня поцелуями на кровать, а затем мы оделись и вышли на улицу.

– Бабушка Вира сегодня у себя дома, пойдем в северную часть города, - сообщил мне муж.

– Почему она живет то отдельно, то с вами?

– Она любит приходить, увидеть всех, поесть маминых блинов, сказать пару странных вещей, а потом сказать, как она устала и хочет к себе. Думаю, она хочет оставаться человеком – фейрверком даже в старости. Ты ее видела только за завтраком. За ужином она уже открывает бутылку вина и рассказывает про виноградники, которые держала с дедом в молодости.

– Они любили друг друга? – поинтересовалась я осторожно.

– Я дедушку почти не застал. Но по рассказам мамы, он любил бабушку больше чем она его. Она была всегда яркой и эффектной. Она даже в молодости баловалась сигаретами, а он ничего не говорил ей. Ей было удивительно, тогда нравы были еще строже, и мама была из более консервативной семьи. Бабушка Вира приняла ее как дочь, хоть и периодически критиковала ее стряпню. Она подарила маме много украшений и научила грозно смотреть на отца.

– Не могу поверить, - усмехнулась я. – Твоя мама как будто всегда такой была.

– Нет. Мама говорит, что она раньше была более робкая. Поэтому ты у нее вызываешь такое восхищение, что уже в молодости ты с характером.

Мы прокатились на маленьком трамвайчике, я с удивлением замечала, как фасады зданий становятся выше, современнее, как за окном спокойные районы меняются на более шумный центр, а затем снова за окном стихает, когда стремительное сердце Хэлии оказывается позади.

В северной части показался частный сектор, домики тут были маленькие, но все с палисадниками, с цветными мозаиками на дорожках и узорами на стенах. Мы вышли на остановке и пошли вдоль улицы Лантаны, которую украшали одноименные кустарники с цветами. Желто-оранжевые шапки цветов украшали улицу, точно маленькие солнышки, и было ощущение, что тепло не только телу от палящего солнца, но и глазам от теплых оттенков растений.

– Я здесь часто бывал в детстве. Бабушка забирала меня в гости, я бегал по маленьким улицам, срывал цветы и приносил ей.

– Она не ругала тебя?

– Нет, она всегда плевала на правила, - фыркнул он. – Правда сказала, что лучше бы я устроился на подработку и приносил ей что-нибудь более полезное. Но все цветы, что я ей приносил ставила в вазу.

– Она любит тебя.

– Вероятно за вздорный характер. Так что я старался соответствовать.

Я пихнула Эндари в бок и рассмеялась.

– Ты такой нахальный, конечно.

– Не будь я нахалом, мы бы не были вместе.

– Я бы поспорила.

– Поспорь.

Я шлепнула его по руке и покачала головой, осознавая внутри себя, что он прав. Если бы не его смелость, мы бы правда не были вместе. Жаль только, что все закончится скоро.

Я снова сделала резкий вдох и выдох. Нет. Сейчас думать об этом нельзя. У нас впереди прекрасный день. Даже не смей его портить, Рейни.

Я оглянулась на Эндари, он внимательно осмотрел меня. Он слишком внимательный, меня это даже напрягает, от него как будто ничего не утаить. Но я буду вести свою игру дальше.

Мы остановились около небольшого одноэтажного домика с белыми стенами, коричневой крышей и в тон ей ставнями. Дом обвивало растение с яркими красноватыми цветами, декоративная лиана – фасоль огненно-красная. А рядом с крыльцом так же, как и по всей улице росли кустарники Лантаны. Дом был точно огоньком на этой яркой улице. Я улыбнулась и провела рукой по стене.

– Красиво! – прошептала я.

– Внутри еще лучше, - сообщил мне муж.

Мы позвонили в звонок и спустя минуту дверь распахнулась. Вира стояла в ярком желтом платье, под которым были свободные шаровары изумрудного цвета, ее серебристое каре было идеально гладким, точно гладь озера, освященная луной.

– О, я уж заждалась. – Ее губы, накрашенные коричневым блеском, расплылись в хищной улыбке, которая не пугала, а лишь показывала яркий характер хозяйки этого дома. – Проходите, проходите.

Мы зашли вовнутрь, сняли обувь, и я открыла рот от изумления, не сумев справится с эмоциями.

Все стены были украшены яркими картинами: где-то с цветами, где-то с крупными кошками, где-то были натюрморты.

– Это вы написали? – спросила я.

– Да, - бодро кивнула бабушка Вира. – Мое увлечение последнего десятилетия.

– До этого она вышила подушки, - пояснил Эндари.

– А еще раньше я шила нижнее белье! – радостно она заявила, а затем заговорчески сузила глаза. – Такое открытое! Вот срамота то была, соседки все охали, когда показывала им. А чего охали не понятно… не на себе же. Может если бы они такое же шили или покупали, то охали бы по-другому и не со мной.

Вира подмигнула мне, Эндари сделал вид, что не слышал, и вообще, его тут нет, а я слабо хихикнула. Да, эта семейка умеет удивлять.

– Проходите на кухню.

Я прошла босиком по мягким коврам, заглядевшись на яркие узоры, бабушка это заметила.

– Моя свекровь наткала когда-то в подарок на свадьбу. Вот уже искусные руки были у нее… - протянула она. – И скучный характер. Как будто в коврах все свои мечты и краски оставила.

Я не знала, как реагировать на ее яркие реплики с характером, но… надо же быть собой?

– Наверное, она не умела по-другому. Может у нее были строгие родители? – поинтересовалась я.

– Да кто знает? – пожала плечами женщина. – Мои тоже, отец – побратим льва был. Характер тот еще. Но, видно, понимал, что у львенка ребенок будет не теленок. Смирился он с моими капризами. Хоть и кричал сильно, не наказывал, нет. Но кричал. Знал, что порычу в ответ. Мать все хотела выпороть меня. Но отец не позволял. Он говорил: «Негоже хищника в телегу запрягать».

Я села за стол с интересом слушая ее. Это был удивительный глубокий мир внутри одной семьи, которая была продолжением других семей.

Вира заварила чай, в стеклянном чайнике раскрывались листы от горячей воды, и кухня наполнялась приятным терпким ароматом. Она поставила поднос с булочками на стол, я вдохнула и улыбнулась.

– Это же булочки с корицей! – воскликнула я.

– И с шоколадом, - кивнула она и ее яркие сережки дернулись в такт голове.

Я почувствовала, что мои щеки розовеют и оглянулась на Эндари. Он мне ободряюще подмигнул, и я поняла, что мой муж состоит не только из черт отца и матери. Он многое перенял от этой прекрасной женщины, которая нас угощала на своей кухне.