Творцы апокрифов [= Дороги старушки Европы]

* * *

Ночь, проведенная в шелестящем осеннем лесу возле тянущегося вверх костра вкупе с передаваемым по кругу котелком, где дымится горячее вино, очень способствует разгадыванию всяческого рода загадок и внезапно прорывающейся наружу искренности. Видно, царящая за пределами огненного круга непроглядная темнота заставляет людей не только жаться поближе к свету, но и пытаться заглянуть в потаенные уголки собственной души. Гай и раньше догадывался о подобном, но нынешний случай лишний раз подтвердил его мысли.

Выплеснувшаяся из котла похлебка, разумеется, переварилась и стала похожа на тянущийся клей, но никто не обратил на это внимания. Безмолвный уговор запретил любые расспросы о случившемся на болоте до конца ужина, дав всем краткую передышку и возможность придти в себя. Мистрисс Изабель, примолкшая после негодующей речи Гисборна, безропотно взяла на себя обязанности хозяйки «стола» и деловито гремела помятыми оловянными мисками, доказывая, что подобное занятие ей не впервой. На Франческо нашел стих болтливости, он в лицах изобразил перепалку с собственным отцом, слегка развеселив приунывшее общество, а потом неожиданно расстроился, вспомнив, что его драгоценная виола осталась в одном из брошенных фургонов.

– Завтра, точнее сегодня утром заберешь, – обнадежила его Изабель, складывая пустые миски стопкой. – Нам все равно придется туда наведаться. Вдруг еще кому-нибудь повезло? И… и нужно обязательно отыскать… – она запнулась, присела на бревно, едва не рассыпав свою брякающую ношу, и твердо выговорила: – Мне нужно отыскать Анселена и позаботиться, что его похоронили, как дoлжно. И разузнать, что с этой глупой девчонкой Марджори – когда я видела ее в последний раз, она сломя голову бежала к лесу.

– Он был вашим другом? – сочувствующе спросил Мак-Лауд. Девушка ответила уклончиво:

– Другом? Вряд ли… Попутчиком, знакомым, человеком, который рискнул вступиться за меня. По правде говоря, мне известно только его имя, Анселен Ле Гарру, и занятие – он служил семейству Риккарди, банкиров из Генуи. Он присоединился к нам в Руане, и у меня сложилось впечатление, будто незадолго до того он побывал в Британии. Так, всякие обмолвки, мелочи, которые опытному человеку бросаются в глаза. Я-то уже второй год безвылазно сижу на континенте, до дома никак не добраться…

– Примчался в день нашего отъезда, а Барди словно только его и поджидал, тут же велел отправляться, – дополнил Франческо, а сэр Гисборн молча подивился, с какой стремительностью у молодого итальянца меняется настроение. От полнейшего отчаяния до спокойной деловитости, и все за считанные мгновения!

– Конечно, мы задержимся на несколько дней и поможем вам с устройством похорон, – пообещал Гай. – Вы ведь возвращаетесь в Тур, не так ли?

– Нет, – непререкаемо заявила Изабель, делая вид, будто не замечает удивленно-растерянного выражения на лице Франческо.

– Но почему? – поинтересовался Дугал. – Надеетесь, что ваш обоз продолжит путь на юг?

Мистрисс Уэстмор и Бернардоне-младший перебросились цепкими взглядами. Изабель произнесла несколько быстрых фраз на итальянском, судя по интонации, вопросительных, Франческо в ответ пожал плечами: «Поступай, как знаешь».

– На нас, точнее, на меня, возложены некие определенные обязательства, – Изабель выпрямилась, расправила складки плаща и внимательно посмотрела на компаньонов. – Торговые дела порой не менее запутаны, чем дела правителей. Мессиры, мы редко допускаем к своим тайнам посторонних, но, похоже, мне придется вверить вам часть секретов, принадлежащих не только мне, за разглашение коих я рискую поплатиться – не жизнью, но кошельком и репутацией, что намного хуже. Посему я хотела бы знать: произнесенные вами слова звучали лишь для красоты или вы всерьез намерены подтвердить их делом?

Собравшегося достойно ответить Гая опередили.

– Когда я что-то говорю – я это выполняю, – непререкаемым тоном сказал Мак-Лауд. – И, кажется, я понял, к чему все идет. Вы в любом случае намерены добраться до Тулузы или куда вы там ехали, так? Вы опасаетесь преследования и вам позарез нужна защита. Вы точно знаете, что вас будут искать, и даже младенцу ясно, что охотятся на вас люди, которым сегодня не повезло. Чем вы им досадили? Обвесили, обсчитали или доходами не поделились?

– Имели нахальство жить на этом свете, чего порой вполне достаточно, – раздраженно бросила Изабель. – Это долгая и грязная история, в которой замешаны люди – не нам чета…

– Послушайте, мистрисс Уэстмор, – не выдержал Гай, – может, вы просто расскажете по порядку, как и что? Никакое благородное происхождение не дает права разбойничать на дорогах. Промышляющий этим позорит не только свое имя, но и достоинство всего дворянства.

– Ваши бы слова, да Богу в уши, – грустно сказала девушка. – Феличите, так я начинаю?

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – вздохнул Франческо, наклоняясь, чтобы помешать веткой угли в костре. * * *

Поведанная Изабель история в полной мере заслуживала наименования «недостойной». Для начала она заявила, будто ей известен человек, командовавший нападением на обоз, и мстительно добавила, что покойный мэтр Барди тоже его знал. Изабель, кстати, не верила в смерть хозяина каравана, да и Франческо тоже начал сомневаться: в темноте, тумане и царившей вокруг сумятице он вполне мог ошибиться, сгоряча приняв за Барди кого-то другого.

– Утром в Туре я пыталась сказать этому напыщенному ослу, то бишь почтенному Джиромо Барди, что заметила шныряющих возле гостиницы людей, от которых стоит держаться подальше. Он меня не послушал, – девушка с досадой ударила сжатым кулачком по бревну, на котором сидела. – Я поделилась своими подозрениями с Ле Гарру и он-то с мной согласился, только что мы могли поделать? Все время держаться настороже и поглядывать по сторонам? Когда нас остановили за Эндром, я ничуть не удивилась. Нас все равно не оставили бы в покое.

– Кто не оставил? – прервал Изабель сэр Гисборн. Девушка безуспешно попыталась увильнуть:

– Может, обойдемся без имен? Зачем вам взваливать на себя еще и наши трудности?

– Мы же договорились, – напомнил Мак-Лауд. – А к трудностям нам не привыкать.

– Ну хорошо, хорошо! – сердито отмахнулась мистрисс Уэстмор. – Будь по-вашему, но потом пеняйте на себя, мессиры! Человека, готовившего нам столь теплую встречу, зовут Ральф Джейль. Сам он из Англии, но у него имеется несколько поместий здесь, в Аквитании. Земли богатые, потому он затеял из-за них тяжбу с родственникам. Любая тяжба требует денег, и неудивительно, что мессир Джейль очень быстро по уши залез в долги. Установление истины, как известно, дорого обходится, а где в наши тяжкие времена можно раздобыть пригоршню красивых золотых кругляшков? Верно, у бессовестных и нечестивых купчишек под грабительские проценты…

– Монна Изабелла, – вежливо, но многозначительно произнес Франческо, ничего более не добавляя. Девушка кивнула и заговорила спокойнее:

– Полгода назад тяжба завершилась. Увы, королевский суд вынес решение не в пользу мессира Джейля, и он с ужасом выяснил, что его заложенные и перезаложенные в счет будущих доходов английские владения тоже находятся под угрозой. Риккарди, его неисчерпаемая казна, отказались иметь с ним дело до возвращения долгов. Он взбесился и пообещал отомстить.

Она перевела дыхание и задумчиво глянула на внимательно слушавших компаньонов, прежде чем заговорить снова: