Творения Великих.Пришлая

Я переборола себя месяц назад, когда пыталась разузнать хоть что-нибудь о Велоре, встретилась с бывшим другом. Тот как всегда расцвел, увидев меня на пороге книжной лавки. Трещал без умолку, неумело флиртовал и пугливо косился, искренне не понимая причин моего столь злобного прищура.

Гриша был стерт. Стерт, как и я, как и Маргарита. Каждое воспоминание, связанное с Натаной или семейством кровопийц исчезло, точнее, их навеки погребла под собой пелена морока.

– Повезло гаду, – прошипела я и, ширкнув молнией ветровки, с силой толкнула стеклянную входную дверь бизнес-центра.

Оказавшись на улице, вздохнула и замерла в нерешительности на пешеходной дорожке. Ехать в душном автобусе категорически не хотелось, потому и решила пойти пешком. Каких-то полтора часа, и буду дома, да и свежий воздух полезен. И пусть путь предстоял неблизкий, я решительно кивнула и бодро зашагала по улице.

Было тепло и людно. Середина мая. Несмотря на утреннюю прохладу многие отважные прохожие уже щеголяли в легких кофтах и даже в футболках.

Я невольно улыбнулась, глядя на парочку совсем еще юных студенток, оживленно что-то обсуждающих. Сбавив темп, принялась с интересом прислушиваться к их разговору. Они напомнили мне меня и мою подругу Маргариту.

Мы с ней не виделись уже очень давно. Ведь едва семейство Лайн-Этор переместилось на Иппор – по крайней мере, я так предполагала, – все воспоминания, которые так старался заглушить во мне Велор, нахлынули на меня и едва не свели с ума!

Вот только Марго оказалась куда более везучим человеком. Морок Велора не спал с нее, когда он перешел в другой мир. Рита до сих пор ровным счетом не помнила ни мгновения из того, что произошло с ней осенью. Она не помнила Леонарда, не помнила о магии. Не помнила ни-че-го! И без этих воспоминаний ей жилось легко и беззаботно.

Потому у меня и не хватало сил встретиться с Марго. Я не была уверена, что сдюжу и не разбужу в ней воспоминания. Сомневалась, что смогу молчать и делать вид, будто все, как прежде. Все хорошо.

Стоило представить, как я возвращаю Рите украденные воспоминания парой ненароком брошенных фраз, как мы ревем в обнимку, и чувство одиночества оттого медленно тает в груди, щеки запылали от стыда. Ощущение, что я прогнила насквозь, горечью отдалось в сердце.

– Да неужели я лишь из-за собственного эгоизма могу превратить жизнь дорогого мне человека в сущий кошмар?! – воскликнула я, лихорадочно роясь в сумке и заставляя прохожих поглядывать на меня как на городскую сумасшедшую.

Отыскав мобильник, я по памяти набрала номер Маргариты и с замиранием сердца принялась вслушиваться в длинные унылые гудки.

– Да, – отозвалась Маргарита. – Кто это?

– Привет, Рита! – голос прозвучал неестественно и сухо.

– Лиззи? – оглушил меня крик пару секунд спустя. – Это ты?! Это правда ты? Номер сменила, что ли?

– Я, – с улыбкой отозвалась я и вновь потихоньку побрела по вымощенной брусчаткой дорожке. – Ага, сменила номер, можешь его записать.

– Ну даешь... – протянула Рита. – Обязательно запишу! Я так рада тебя слышать! – тараторила девушка. – Ты как живешь-то? Твоя мама сказала, что ты болеешь очень…

Я фыркнула в трубку.

– Да уж, маменька уверена, что я окончательно слетела с катушек.

– Разве это новость? По-моему, ты всегда была немного чокнутой, – отчеканила Марго и легко захохотала. – Но именно за это я тебя и люблю, Лиззи!

Я тоже засмеялась. Болтовня подруги была словно обезболивающее средство или, как принято говорить: бальзам для души.

– Боже мой, как же я соскучилась по тебе…

– Я тоже скучала, Рита, – в носу защипало от непрошенных слез. – Ты прости, что так долго не виделись… Я просто…

Что следует сказать после этого «просто» не знала, но Рита, как ни странно, проявила небывалую для своей натуры тактичность.

– Ты будешь прощена, но только если сходишь со мной куда-нибудь! – тут же отозвалась подруга и вновь залилась задорным смехом. – Тряхнем, как говорится, стариной!

Марго совсем не изменилась. Я было заулыбалась, но тут же вспомнила, чем окончился наш последний с ней поход в клуб на Хэллоуин.

От нахлынувших воспоминаний грудь снова словно ремнями стянуло.

– Да… да, конечно, тряхнем, – отрывисто проговорила я. – Мы сходим куда-нибудь обязательно.

Маргарита насторожилась, почуяв неладное.

– Ты в порядке, Лиззи? Что с тобой?

Ответом ей послужил странноватый звук, изданный моей гортанью, ведь открыть рот я боялась… Язык так и чесался вылить на подругу всю подноготную.

«Черт! Похоже, я переоценила себя, – стиснула я кулаки и зубы в придачу. – Я не смогу выдержать! Не смогу! Мне нужно выговориться, нужно, чтобы хоть кто-то мне поверил! А Марго непременно поверит, она вспомнит…».

– Ты точно в порядке? – еще пуще встревожилась Рита. – Может, мне приехать? Кофе попьем, поговорим… Ты сейчас где?

– Нет! – чересчур громко выдала я и в страхе замотала головой. – Все хорошо, ты не беспокойся! Я просто на собеседование иду… Волнуюсь.

«Да что же это? – чуть не заорала я на всю улицу. – Снова лгу? Да вашу ж...». Но оправдываться было поздно.

– Желаю удачи! – воскликнула Рита. – Ты только позвони мне после и сообщи, как прошло, окей?

– Ага, – прошептала я. – Конечно, позвоню.

Зуд в языке все усиливался. Разговаривать дальше становилось попросту опасно! Опасно как для психики Риты, так и для моей совести.

– Ну, пока! – бодро проговорила я. – Созвонимся еще.

Марго погрустневшим голосом попрощалась, еще раз пожелала удачи и положила трубку, а я наконец-таки выдохнула и потерла скулы. Надо же, до того яростно зубы стискивала, что челюсть теперь ныла.

«Ну, кажется, справилась, – сама себе ободряюще улыбнулась я, потерев подбородок и щеки. – Теперь все точно будет хорошо. Все обязательно наладится! Главное, держать себя в руках».

Мною вдруг овладело чувство, призрачно напоминающее надежду, но я и этому была несказанно рада. Я обвела взглядом улицу, спешащих по своим делам прохожих, зелень деревьев и впервые за долгое время свободно вдохнула и позволила себе почувствовать весну.

– Похоже, пора возвращаться к нормальной жизни, – твердо решила я. – Пора, Лиза! Ты сможешь!

***

Пройдя большую часть пути до дома родителей, я со вздохом присела на выцветшую деревянную лавку в небольшом скверике.