Творения

Итак, в ходе полемики с Пирром Максим показывает себя дио- фелитом и диоэнергистом уже в новом смысле, исходя из абсолютной немыслимости единства двух природных воль и/или энергий, Божественной и человеческой, как «одной» воли и/или энергии, и, соответственно, отвергая теперь все унитарные формулы как еретические, безотносительно вкладываемого в них смысла. С другой стороны, как мы убедились, суть учения о единении во Христе человеческой воли с Божией, общая для христологии Максима и его теории обожения, не исчезла из его богословия, но нашла новое выражение в утверждении об отсутствии во Христе «гноми» [1825] .

1825

Разумеется, Максим никогда и не утверждал наличие у Христа «гноми», способной к колебаниям. Напротив, он саму возможность нашего спасения уже в Вопросоответах к Фалассию (630–633) обосновывал именно тем, что «Господь не ведал моего греха, т. е. изменения моего произволения» (Thal 42 в пер. А. И. Сидорова, цит. по изд.: Творения преподобного Максима Исповедника… Кн. II. С. 129). Тем не менее до 645 г. это не выдвигалось Максимом как доказательство невозможности противоборства воль Христа.

После диспута.

Церковно — политические последствия диспута Максима с Пирром, проходившего при большом стечении народа и несомненно произведшего большое впечатление на африканских епископов, хорошо известны: «В начале 646 г., быть может, по инициативе Максима [1826] , состоялись Соборы в Нумидии, Бизацене и Мавритании, а несколько позднее в области Карфагена, на которых с полным единодушием мо- нофелитство было признано ересью. От имени африканской Церкви было составлено послание к патриарху Павлу с требованием отречься от ереси и возвратиться к исповеданию истинной веры, утвержденной на пяти Вселенских соборах [1827] . Другое послание было обращено к императору с настойчивой просьбой заставить патриарха отречься от еретических заблуждений [1828] °.<…>Одновременно с тем африканские епископы обратились к папе Феодору с посланием, в котором оповещали его о принятых ими на Соборах постановлениях и… просили его проявить свой верховный авторитет и побудить Павла отречься от своих заблуждений и, в случае упорства, отсечь его «как больной член от святого тела Церкви Христовой» [1829] » [1830] .

1826

Составитель жития Максима приписывает ему инициативу этих соборов.

1827

Mansi X, 929–931.

1828

Ibid. 925–927.

1829

Ibid. 943–949.

1830

Кулаковский 2004. T. III. C. 166.

Пирр же, как ему советовал Максим еще во время Диспута с Пир– ром, когда он признал свои заблуждения, отправился принести покаяние в Рим. Точно неизвестно, как замечает Ларше, отправился ли вместе с ним Максим [1831] , однако можно сказать, что в течение 646 г.

Максим был в Риме и тесно общался там с Пирром [1832] . Что касается покаяния Пирра, то, как описывает это историк: он «представил папе Феодору исповедание веры, в котором отрекался от прежних своих заблуждений.<…>В базилике св. Петра, в присутствии клира и народа, папа принял Пирра в церковное общение и, признавая в нем патриарха Константинопольской кафедры [1833] , предоставил ему епископский трон близ главного алтаря» [1834] .

1831

См.: Ларше 2004. С. 193, прим. 102.

1832

См.: RM 2, PG90112C.

1833

Как мы уже отмечали, папа Феодор и прежде настаивал в своих посланиях Павлу на том, что Пирр смещен незаконно, и что до тех пор, пока это не будет исправлено, он не может признать Павла патриархом.

1834

Кулаковский 2004. Т. III. С. 166.

В свою очередь, префект Григорий, воспользовавшись обвинениями властей Константинополя в ереси и поддержанный населением Африки, провозгласил себя императором [1835] . Жизнь Григория, правда, закончился трагически, поскольку, не успев распространить свои претензии на престол за пределы Африки, он в 647 г. погиб в сражении против вторгшихся в его провинцию арабов — мусульман [1836] .

Между тем, Пирр, возможно под влиянием поражения мятежа Григория [1837] (в этом случае — в 647 г.), а может и по какой-нибудь другой причине (в этом случае, возможно, еще 646 г. [1838] ), посетив Равенну и заручившись покровительство экзарха Равенны Платона, публично отрекся от принесенного им в Риме покаяния и вернулся к прежнему монофелитству. Папа Феодор в ответ торжественно отлучил Пирра; осудив его «на своем соборе в базилике св. Петра, он спустился в пещерный храм, где была гробница апостола, и, обмакнув перо в чашу с кровью Христовой, подписал грамоту отлучения» [1839] .

1835

В этом не было ничего необычного для византийской истории. Вспомним, что некогда экзарх Африки Ираклий аналогичным образом провозгласил себя императором и в 610 г., организовав в Карфагене морской десант, сверг императора Фоку, объявленного им узурпатором, и занял его место (см.: Там же. С. 22–29).

1836

Несмотря на поражение от арабов (не захвативших, впрочем, тогда еще Африки, но лишь наложивших дань), Африка не признавала власти Константа вплоть до 60–х гг. VII в. (Там же. С. 168).

1837

Такой версии придерживается, напр., Дж. Хэлдон (Haldon 1997. Р. 307).

1838

Кулаковский придерживается этой версии (Кулаковский 2004. Т. III. С. 168).

1839

Там же (со ссылкой на IP 332,127; Theophanis Chronographia 331,17–24 [ed. de Boor]). Вероятно, под «кровью Христовой» в данном случае понимается содержимое чаши после проскомидии, но до евхаристического канона.

Уже после этого папа Феодор написал свое послание Павлу, как законному патриарху. Павел ответил монофелитским исповеданием [1840] , и папа его не просто анафематствовал (т. е. отлучил от Церкви), но и низложил [1841] .

Не прошли бесследно эти бурные события и для Максима. То, что Пирр, обманувший доверие папы, именно стараниями Максима приехал в Рим, где последний общался с ним, для некоторых на Западе, видимо, бросило тень на репутацию Максима. Вспомнили, в частности, что он в свое время написал более чем хвалебное письмо к Пирру (Ер 19). Как бы то ни было, уже после отречения Пирра [1842] Максиму пришлось давать объяснения относительно и этого письма к Пирру, и ряда мест в его посланиях к Марину (видимо, речь может идти о ТР 20 и 7), где он, как казалось его обвинителям, высказал какое- то неправославное учение, признавая одну и две, т. е. три воли во Христе.

1840

Послание папы не сохранилось; ответ Павла см.: Mansi X, 1020–1025.

1841

Лат. depositio, греч. (ACO, ser. 2,1.19.11; 1.18.13).

1842

Это видно из ТР 9,132С.

Ответом на это обвинение послужило послание Максима игуменам, монахам и православному народу Сицилии (ТР 9) [1843] , в котором он ответил по всем пунктам обвинения, призвав к миру и единству в борьбе с ересью. Что касается обвинений по поводу письма Пирру (Ер 19), то чрезмерно вежливый тон этого письма Максим отнес на счет желания склонить Пирра к правильной вере. Однако, что касается догматического содержания письма Пирру, Максим в ГР 9 твердо заявил, что там нет никаких высказываний, которые были бы неверными, и что он никогда не разделял обнаружившихся впоследствии заблуждений Пирра.

1843

Максим, вероятно, покинув Африку, пробыл некоторое время на Сицилии в период 646–647 гг.

Отвечая относительно ТР 20 и 7, Максим отверг обвинение и в том, что он, якобы, учил об одной, и кроме того еще о двух, т. е. в сумме — о трех волях и энергиях во Христе. В ТР 20 и 7 Максим и правда писал о двух энергиях и волях, и помимо этого утверждал необходимость приложения к ним унитарных выражений (таких, как «одна энергия» Анастасия Антиохийского и «одна воля» папы Гонория).

Максим действительно никогда не говорил о трех энергиях и волях и уверенно рассеял подозрения на этот счет сицилийцев. Однако это подозрение, как и стремление Максима к единству с христианами на Западе в ситуации идущей полным ходом борьбы с ересью, могло только подкрепить его решение держаться жесткого диофелитства и диоэнергизма и уже не возвращаться к своему оправданию унитарных формул [1844] , хотя это решение, как мы писали выше, было принято Максимом, вероятно, еще в 643 г. до всех обвинений в его адрес.

1844

В настоящем анализе ТР 9 мы следуем Батреллосу (Bathrellos 2004. Р. 200–201).

Так или иначе, Максиму, несомненно, удалось убедить христиан на Западе в том, что он разделяет с ними одну веру и не имеет ничего общего с Пирром. Начиная с 646 г. и видимо до 651–652 гг. Максим пребывал в Риме [1845] , проживая в одном из греческих монастырей и играя все большую роль в борьбе с ересью при папе Феодоре, а затем при папе Мартине.

Но вернемся к событиям церковно — политическим. В ответ на отлучение и низложение его папой Феодором Павел Константинопольский, с одной стороны, предпринял жесткие меры, в частности, разрушил алтарь в храме во дворце Плацидии (резиденции папских апокрисиариев в Константинополе), свидетелем чему был тогда апо- крисиарий, а впоследствии папа Мартин; с другой же стороны, Павел сочинил и склонил юного императора Константа в конце 647 или начале 648 г. издать от своего имени императорский указ — Типос («Образец»), отменявший Экфесис и повелевающий снять его со стен св. Софии. Кроме того, в Типосе под угрозой суровых наказаний [1846] запрещалось спорить как о двух волях и действиях во Христе, так и об одной, хотя лично каждому разрешалось придерживаться любого из этих исповеданий [1847] . Павел, вероятно, надеялся, что таким политическим решением, уступающим требованию папы Феодора отменить Экфесис и устанавливающим к тому же своего рода «свободу вероисповедания», он сможет прекратить догматические споры и тем восстановить единство империи, сохраняя при этом преемственность в идеологии, насаждавшейся в Византии со времен императора Ираклия [1848] . Указ был послан папе Феодору, но он, не успев ответить на него, скончался [1849] . Следующим папой был избран — без испрашива- ния на то императорских санкций (которые все равно нельзя было бы получить, не признав Типос) — Мартин, который и должен был ответить на Типос. Совершив поставление папы без санкции императора [1850] , Рим уже вошел в фазу жесткого противостояния Константинополю, причем не только догматического, но и политического. Позиция Запада перед лицом властей Константинополя должна была в этой ситуации выглядеть максимально твердой и весомой. Это понимал, вероятно, и папа Мартин (знавший не понаслышке, что из себя представляют власти Константинополя), и Максим, чью роль как вдохновителя созыва и активнейшего деятеля Латеранского собора признает большинство ученых [1851] .

1845

В Сицилии Максим, видимо, был недолго. В датировке периода пребывания Максима в Риме мы в данном случае следуем Ларше (Ларше 2004. С. 201), но есть и другая, более традиционная версия, о которой мы скажем ниже.

1846

«Епископы и клирики подлежали лишению сана, члены синклита — конфискации имущества, гражданские и военные чины — лишению пояса, т. е. отставке, монахи — отлучению, люди простого звания — телесным наказаниям и ссылке на всю жизнь» (Кулаковский 2004. Т. III. С. 168).

1847

Согласно Ларше, «Типос запрещал «оспаривать, обсуждать и ссориться каким бы то ни было образом, по вопросу о единой воле и единой энергии или двух волях и двух энергиях» и провозглашал, что «никто не будет обвинен или осужден до сего дня за исповедания одной воли или одной энергии, или двух воль, или двух энергий»» (Ларше 2004. С. 194, прим. 104).

1848

Эту идеологию мы уже не раз характеризовали как униатскую; первоначально она была направлена на вовлечение византийцами в унию одновременно и несториан (переговоры с которыми вел император Ираклий в 628 г.), и монофи- зитов. Во втором случае, помимо политики в отношении Египта и Сирии (которые к моменту издания Типоса были уже для империи потеряны), имела значение Армения, политический союз с которой был для Византии чрезвычайно важен. Впрочем, относительно роли армянского фактора в византийской церковной политике существуют разные мнения. С одной стороны, ряд исследователей подчеркивает значение моноэнергизма (а затем монофелитства) как основы унии с армянами. В частности, утверждается, что уния, заключенная императором Ираклием в 631 (или 632) г. в Карине была моноэнергистской (см. напр, у цитируемого Баузенхартом ван Дитена (Dietenvan. Geschichte der Patriarchen… S. 35), аргументированно утверждающего, что католикосу армян Эзре I императором были предложены на подпись положения, «содержавшие, наверняка, моноэнергистп- скую формулу» (Bausenhart 1992. S. 276, п. 61). В переводе Поспелова и Афиногенова (Диспут с Пирром: преподобный Максим Исповедник и христологические споры… С. 278, прим. 107) слово «наверняка» пропущено, поэтому получается, что ван Дитен говорит не о собственной гипотезе (хотя и с уверенность выдвигаемой), а о факте; тогда как ни один из известных нам источников, в том числе История Ираклия Себеоса, прямого указания на моноэнергистский характер унии не содержит.

Другую крайнюю позицию занимают исследователи, уверенно отвергающие моноэнергистский характер Каринской унии: А. И. Сидоров (см. его предисловие к изд.: Творения преподобного Максима Исповедника… Кн. I. С. 18 и прим. 5) и В. М. Лурье, недавно выдвинувший, не вступая в прямой спор с ван Дитеном и другими сторонниками той же точки зрения, противоположный тезис: «В церковных отношениях с Арменией… богословские концепции, разрабатывавшиеся в VII в., не играли никакой роли. Для армянских католикосов того времени, равно как и для их противников, речь шла только о признании или непризнании халкидонитов, имперской церкви. В Армении не интересовались тем, каково в данный момент официальное учение Константинополя относительно одной или двух воль во Христе» (Лурье 2006. С. 295).

Как и с уверенностью высказанное предположение ван Дитена, что Каринская уния была моноэнергистской, утверждение Лурье, что «условия объединения церквей в Карине не содержали догматического компромисса (и вообще не имели специального догматического обоснования)» (Там же. С. 294) являются лишь гипотезами. Определенно известно лишь то, что вскоре после состоявшегося ок. 622–623 гг. собеседования в Феодосиополисе (= Карине, Эрзруме) Ираклия с главой армянской общины на Кипре, Павлом Одноглазым, император сформулировал «повеление», адресованное архиепископу Кипра Аркадию, «запрещающее говорить о двух действиях» (Деян. Т. IV. С. 186). Известно и то, что Ираклий сообщил о своей беседе с Павлом Киру (Там же. С. 173), и Кир потом ссылался на этот разговор с императором, обосновывая свою формулу унии с монофизитами в Египте из Девяти глав (Там же. С. 186). Итак, для армянских монофизитов моноэнергизм был данностью; поэтому контакты с ними (как и с другими монофизитами) могли стать существенным фактором в формировании униатской моноэнергистской идеологии в Константинополе, адаптацией которой к ситуации обострившейся идеологической агрессии Запада и явился Типос.

К сказанному следует добавить, что как бы ни решался вопрос о влиянии на византийскую церковную политику «армянского фактора», армяне были ненадежными союзниками Византии и к унии относились весьма сдержанно. Имперские войска, находившиеся в Армении для защиты империи от арабов с северо — востока, испытывали на себе враждебное отношение местного населения, считавшего их еретиками и отказывавшего в церковном общении. В 648–649 гг. католикос Нерсес III собрал собор в Двине (648–649) и осудил Халкидонский собор, таким образом выйдя из унии. Под давлением арабов армяне отложились от империи (см.: Кулаковский 2004. Т. III. С. 171; Meyendorff 1989. Р. 343), так что после 648–649 гг. Византия потеряла сразу и Запад, и Армению, уния с которой, впрочем, была ненадолго возобновлена в 654 г.

1849

14 мая 649 г. Промедление в ответе папы было, скорее всего, обусловлено не колебанием в отношении Типоса, а желанием сделать этот ответ как можно более весомым, чему и послужил потом Латеранский собор, подготовка которого наверняка началась еще при жизни папы Феодора.

1850

Епископство Мартина официально в Константинополе признано так и не было: в приказе императора о его аресте в 649 г. Мартин назван не «папой», а «бывшим апокрисиарием» (LP 1.337.12). Как пишет О. Р. Бородин, «в обычных условиях сразу после выборов (папы) их участники обращались к императору с просьбой об утверждении результатов» (Бородин О. Р. Равеннский экзархат. Византийцы в Италии. СПб., 2001. С. 144). Такой порядок, видимо, восходил еще к новеллам Юстиниана (см.: Кулаковский 2004. Т. И. С. 215). О. Иоанн Мейендорф не вполне точен, когда пишет: «The election of St Martin was in itself an act of rebellion against the established imperial order, since the candidate did not received approval from either the emperor, or the exarch of Ravenna» (Meyendorff 1989. P. 365). «Мятежным актом» было не избрание Мартина, а его посвящение без санкции властей. О порядке избрания и утверждения пап императором или экзархом сам же о. Иоанн пишет в другом месте (Ibid. Р. 299).

1851

См., напр.: Haldon 1997. Р. 309: «[The] synod [in the Lateran palace]… was in fact organised by and dominated by Maximus and Stephen of Dor and their associates…. The acts of the council again [were] written up by Maximus and his associates [in Greek; and only later translated into Latin]…».

II. Латеран как позиция

Статус Латерана.

Говоря о Латеранском соборе 649 г., мы сосредоточимся не столько на том, что на нем происходило, и даже не на Актах этого Собора (и то, и другое уже хорошо изучено), сколько на том, чем этот Собор являлся в глазах Максима, и как он понимал и отстаивал его значение и его решения. Об этом можно узнать из уникальных в своем роде свидетельств о допросах и диспутах Максима, состоявшихся после его ареста, а также из писем его и его соратников. Эти материалы, изданные в русском переводе еще в 1915 г. М. Д. Муретовым [1852] , были недавно опубликованы Полин Аллен и Бронвен Нейл в оригинале (критическое издание) [1853] и билингвой (с английским переводом) [1854] . Но прежде чем мы обратимся к этим свидетельствам (их русский перевод мы приводим в настоящем томе), как и другим сочинениям Максима, написанным после Собора, чтобы выяснить его отношение к Латерану скажем о предыстории Собора, его деяниях и участии в нем Максима.

1852

Mypemoe 1915.

1853

Scripta saeculi VII vitam Maximi Confessoris illustrantia una cum latina inter- pretatione Anastasii Bibliothecarii iuxta posita / Ed. Allen et B. Neil. Tumhou; Leuven, 1999.

1854

Cm.: Allen GfNeil 2002. Предисловие в этом издании принадлежит Нейл, а примечания обеим, Аллен — автор переводов греческих текстов, а Нейл — латинских.

По мнению Нейл [1855] , подготовка к Собору началась, вероятно, еще при папе Феодоре, поскольку созван он был уже через три месяца после избрания папы Мартина, в октябре 649 г. Собор анафематство- вал Экфесис и Типос и лично Сергия, Кира, Феодора Фаранского, Пирра, а также занимавшего тогда место патриарха Константинополя Павла. Кроме этого, Собор и папа Мартин обратились к юному императору Константу с настоятельным призывом отменить Типос и встать на православные позиции. Сам император при этом осужден на Соборе не был; Собор (как впоследствии и Максим) пытался разделить императора и еретиков — иерархов, возлагая главную ответственность за Типос на них. Помимо этого Собор выразил протест относительно разрушения храма в папской резиденции дома Галлы Плацидии в Константинополе.

1855

См.: Allen &NeU 2002. P. 19.

В деятельности Собора принимало участие большое число греческих монахов, из которых одни были из греческих монастырей в Италии, а другие оказались на Западе, бежав от арабов — мусульман из Африки и Ливии. Подпись Максима появляется в Libellus Собора, как и подпись двух его сподвижников [1856] — Анастасия — апокрисиария и Анастасия — монаха [1857] . Впрочем, Максим, хотя многие исследователи называют его одним из главных вдохновителей и богословских экспертов Собора, видимо, во время самого Собора держался в тени; по крайней мере, среди выступавших его имени нет. Тем не менее, поскольку основные материалы Собора были написаны на греческом и лишь потом переведены на латынь [1858] , не приходится сомневаться, что Максим принял деятельное участие в их составлении. Ридингер предположил, что Собор был созван, по сути, не для дискуссии и всестороннего рассмотрения вопроса о ереси, а для того, чтобы подтвердить латинскую версию уже подготовленных к тому времени и переведенных с греческого деяний, написанных еще во времена понтификата папы Феодора (который и сам был греком). По мнению Ридингера, эти материалы были составлены Максимом. Как бы то ни было, на Соборе действительно не было обсуждения или дискуссий с выражением различных точек зрения, как впоследствии на VI Вселенском соборе.

1856

ACO, ser. 2,1.57.30,37,38 (- № 27,34,35).

1857

Анастасий — апокрисиарий тоже был монахом (см.: ЕрАп 2), но в литературе, посвященной Максиму, принято различать их именно так: называя второго Анастасия либо Анастасием — монахом, либо Анастасием — учеником.

1858

См.: Reidinger R. Die Lateransynod von 649 und Maximos der Bekenner // Ed. F. Heinzer, C. Schonborn. Maximus Confessor: Actes du Symposium sur Maxime le Confesseur. Fribourg, 2–5 septembre 1980. Fribourg (Suisse), 1982. P. 111–121.