Твори бардак, мы здесь проездом!

– Малой, ну на кой тебе эти пластинки, у тебя даже проигрывателя нету? – жалобно канючил Володя. – Давай лучше вон в ту лавку зайдем, я на витрине джинсы видел, всего семь долларов!

– Это как ты высчитал? – смеялся Мельник, заходя в музыкальный магазин под мелодичное бряканье колокольчика на двери.

– Да было бы, что считать, – горестно вздыхал приятель. – Семьдесят ихних крон, отнимаем нолик, получается семь долларов. Малой, дрянь такая, пошли за джинсами, вдруг кончатся?

– Гу квэль [29] , – приветливо обратился к ним молодой бородатый парень с длинными, как у хиппи волосами, перехваченными кожаным шнурком, в цветастой рубахе навыпуск. А после начал радостно лопотать на шведском уже и вовсе что-то невообразимое.

29

Гу квэль – Добрый вечер (Шведский)

– Сорри, а донт андестенд ю, – выдал с сожалением Мельник на автомате. Нет, помнил он кое-что из курса английского, но, как-то так сложилась прежняя жизнь, что переводчиком у него в поездках обычно выступала жена – учитель как раз английского и французского в престижной гимназии.

Продавец понятливо улыбнулся, показал на клубные пиджаки с динамовским логотипом с левой стороны и поинтересовался:

– Москоу? Футбол?

– Йес, – подтвердил Данила и показал на пластинки. – Уи кэн си?

– Плиз, – опять улыбнулся продавец и широким жестом пригласил приятелей самостоятельно ознакомиться с ассортиментом. Сам же так и остался стоять за прилавком у кассы, с интересом разглядывая неожиданных гостей.

А посмотреть в магазинчике было на что: повсюду на полках и стеллажах стояли коробки, в которых стройными рядами расположились разноцветные конверты с грампластинками. Клондайк. Да что там, Эльдорадо! Глаза разбегались, а душа истошно вопила: «Хочу! Все и сразу! Заверните!!!» Не то, чтобы Мельник являлся таким уж завзятым меломаном, но воткнуть во время поездки в уши беспроводные «затычки» и послушать скачанный накануне новый альбом какой-нибудь интересной группы – это запросто. Причем, в плане музыкальных предпочтений он, наверное, не смог бы сказать определенно, что именно ему нравится больше всего. С детства тяготел к року. Особенно к тяжелому. Но с тем же успехом мог закинуть в телефон и панк, и попсу. Вот с классикой – тут да, пожалуй, мимо. Разве что, в переделанном формате.

– Малой, а ты что ему сказал? – осторожно поинтересовался Долбоносов, настороженно косясь на продавца.

– Да он спросил, ты ли тот футболист, что хочет остаться и играть за местный АИК? – рассеянно ответил Данила, перебирая конверты.

– Чего?!!

– Не ори, бешенный, не пугай людей, пошутил я, пошутил, – черт, так и прокалываются на мелочах. Ляпнул машинально, а для советских людей в настоящее время подобная шутка тянет на полновесный срок. Или на запрет на выезд за рубеж.

– Придурок, – тихо взвыл Вовка. – Я тебя придушу в номере. Твое счастье, что здесь свидетель имеется.

– Брось, успокойся, сейчас пойдем за твоими синими рабочими штанами. Ты, кстати, какие предпочитаешь, «Левис» или «Монтану»?

Долбоносов завис. А коварный змей-искуситель Мельник, пользуясь его ступором, поинтересовался у улыбающегося – черт, как у него только рожа не треснет от постоянных улыбок? – продавца, показывая на отобранный конверт:

– Хау мач?

Бородач пригляделся и улыбнулся еще шире, хотя до этого казалось, что все, на максимуме у него губы раздвинуты:

– Битлз? Вери гуд! – и показал три пальца на одной руке и пять на другой.

Ага, сообразил Данила, тридцать пять крон. Да, жесты – это наше все. Главное, не показать нечаянно что-нибудь неприличное. А то, был с ним однажды неприятный случай, друзья перед поездкой в Италию научили, а он, дятел, поверил, что если хочешь выразить симпатию человеку, то надо указательным пальцем два раза постучать себе по щеке. Надо было видеть глаза продавца в винном отделе, когда Мельник так сделал. Сволочи!

Но здесь, вроде бы никакого подвоха не было. Расплатился, получил под пластинку бумажный пакет с забавными веревочными ручкамии логотипом магазина, визитку и, вежливо распрощался с продавцом.

– Что купил, хоть? – полюбопытствовал на улице Володька.

– Битлов. Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера, – ответил Данила.

– О, я слышал, приятель на катушке дал как-то раз. Отличная музыка! – восхищенно протянул Долбоносов и сразу же нахально попытался сесть на хвоста. – Дашь послушать? А то на пленке качество было не очень.

– На хрен с пляжа! – безжалостно отрезал Мельник. – Знаю я эту хохму, запилите пласт до смерти, а скажете, что так и было. Я, может, сбагрю его кому-нибудь в Москве.

– Ага, на кооператив заработаешь, – надулся приятель. – Жмотяра!

– Володенька, – вкрадчиво произнес Данила, копируя интонации артиста Джигарханяна из «Места встречи», – а как ты думаешь, сколько такая пластинка стоит в Союзе? Молчишь? Так я тебе расскажу. Пятьдесят рублей. А доллар на черном рынке? Три рубля. Диск я сейчас взял за три доллара пятьдесят центов, если перевести из шведских крон. То есть, напряги мозги, почем?

– Десять с полтиной, – выдал приятель, быстро произведя в уме нехитрые расчеты. – Погоди, это ж, выходит, ты чистоганом сороковник в карман можешь положить? Вот ты, жук!

– Но! – сразу решил расставить все точки над «ё» Мельник. А то поползут еще в команде слухи, что он спекулирует. – Говорю сразу, купил пластинку для себя. Эта не продается.

– А что за другие диски ты в магазине спрашивал, продавец все удивлялся?

– Забудь, – отвернулся Мельник. – Не завозили им еще этих исполнителей. О, кстати, вот твоя лавка, пошли джинсы выбирать, ковбой Мальборо.

А ведь опять прокололся. Начал интересоваться, есть ли в продаже Black Sabbat – старикашка Оззи всегда был его любимчиком, Slade– Нодди Холдер – это вообще полный улет! – и Белый альбом тех же Битлов. Но, судя по реакции парня за стойкой, ничего подобного еще не издавалось. Хорошо, что языковой барьер не дал продавцу произвести детальный опрос странного русского футболиста на тему, откуда он взял все эти названия. Ага, надо было еще до кучи про SexPistols поинтересоваться. Контрольный, так сказать, в голову!

На следующий день, вечером, играли со сборной Стокгольма.

– Лев Иванович, что не так? – поинтересовался Аничкин у динамовского голкипера, когда они вышли на предматчевую разминку. – Чего ты все головой крутишь, знакомых высматриваешь? Смотри, искусствоведу в штатском [30] может не понравиться.

– Балаболка, – отмахнулся от него Яшин. – Мы в пятьдесят восьмом на этом стадионе четверть финал чемпионата мира играли. Как раз со шведами.

– И как сгоняли? – заинтересовался Эштреков. – Выиграли?

30

Прозвище прикрепленных к делегациям спортсменов или артистов сотрудников КГБ СССР