Твори бардак, мы здесь проездом!

Глава 21

1968 год. Кировабад. Июль

Из Баку в Кировабад на автобусе часов шесть. Это, если без пробок. Но какие пробки в благословенном 1968 году, о чем вы? Разве что колоритный восточный дедушка, прокаленный на солнце до черноты, своего упрямого серого ослика с огромной вязанкой хвороста на спине не может никак убрать с середины дороги, тогда – да, можно чуток постоять. Романтика. Но откуда такое чудо на ночной дороге возьмется?

Данила никаких осликов и дедушек в стеганых халатах и расшитых тюбетейках не видел. Как сели в автобус, так сразу и отрубился. Перенервничал малость, что вы хотите. Организм молодой, психика – детская, неустойчивая, стрессы противопоказаны. Вот и завалился спать. Крепко так ухо придавил, без сновидений, будто в черный омут нырнул.

Хотя нет, мелькало что-то такое в бездонной хмари. То ли ругал его кто-то, то ли хвалил – бог весть. Не запомнил. Вот, как толкнули его, когда автобус у гостиницы остановился, как открыл глаза и все, сразу отрезало. И в памяти ни намека. Даже странно, раньше почти всегда свои сны запоминал. А одно время и толковать пробовал и осознанное сновидение практиковал – это уже когда приятель один на Кастанеду подсел и Даниле голову морочил техниками кактусовыми. Сейчас даже вспоминать смешно, а тогда круто выглядело – обозначишь, бывало, в компании эдак небрежно, мол, руки свои сегодня во сне рассматривал. На хрена? В строгом соответствии с указаниями дона Хуана. Не читал Карлоса, свет нашего, Кастанеду? Да ты, дружок, серость!

Вышел, позевывая и ежась от пронизывающего ночного ветерка – уехали ведь из Баку в ночь, чтобы прибыть в Кировабад к утру, а потом, после заселения в гостиницу, сразу на тренировку – Бесков решил спуску не давать. Да что там, в бешенстве старший тренер пребывал. Вот как завертелась вся эта канитель с «Нефтчи», так и не мог успокоиться. В принципе, его понять можно было.

Больше всего Мельник боялся, что Константин Иванович решит спустить всех собак на него. Напрямую, ведь, указаний никаких не давал, можно вскинуть бровки вверх в непритворном изумлении и размазать одного не в меру самостоятельного юнца в тонкий-тонкий блин. Тем более, что Данила и сам хорош – ну зачем было так выпендриваться, «подковал» бы кого из нападающих соперника в штрафной, или «руку бога» Марадоны изобразил – все попроще вышло. Ан нет, засела, оказывается, в башке сцена из художественного фильма «Третий тайм», в которой еще очень даже спортивный и подтянутый, молодой красавец Вячеслав Невинный, играющий футболиста киевского «Динамо» берет в руки мяч, чтобы спасти своих товарищей. Что там старикашка Фрейд про наше подсознание талдычил? Или это Юнг со своими сознательными-бессознательными задвигами был? А, по фиг, хрен редьки не слаще. И вообще, Данила из будущего не очень верил в раздутую пропагандистами историю так называемого «Матча смерти».

Но Бесков промолчал. Просто не стал никак комментировать поступок Данилы и все. Хотя кое-кто из динамовцев и попытался сразу после игры наехать на Мельника. Но на его защиту сразу же встала неразлучная парочка друзей-приятелей Аничкин и Маслов и конфликт угас, не начавшись. По крайней мере, очень хотелось на это надеяться.

Светало рано и быстро. А как только оранжевый шар солнца поднялся над землей, воздух стал очень быстро нагреваться. Проехавшая цистерна-поливалка не принесла серьезного облегчения. Поэтому футболисты, не теряя попусту времени, быстро потащили свои нехитрые пожитки в гостиницу – белоснежное здание с высокими колоннами на входе и красивой аркой. Внутри оказалось неожиданно прохладно и уютно.

– Жалко виноград еще не созрел, – деловито объяснял Даниле многоопытный Аничкин, пока игроки дружной гурьбой поднимались по широкой лестнице на нужный этаж, получив ключи. – Здесь он стоит копейки, а на вкус! – Виктор зажмурился. – Пальчики оближешь!

– Ты ему лучше про местное вино расскажи, – посоветовал со смехом Маслов. – По мне, так кислятина, но для нашего пионера в самый раз будет.

– А я бы ковер прикупил, – вступил в беседу идущий немного сзади Володька Козлов. – Здесь, Малой, шикарная фабрика ковров. И, к тому же, делают свой – гянджа называется. Уникальный орнамент, нигде больше не найдешь. Интересно, повезут нас туда на экскурсию или нет? Ребята, в прошлом году ездили, кто был, не помните?

– А почему гянджа? – заинтересовался Володя Ларин. – Название какое-то странное.

– Малой, слабо ответить? – подколол Мельника неугомонный Маслов. – Ты ж недавно школу закончил, должен помнить.

Но парень лишь пожал плечами. Если честно, то в данную минуту ему было глубоко наплевать и на виноград, и на ковры, и на прочую восточную экзотику. Гораздо больше его занимал тот факт, что на площади перед гостиницей он заметил военный патруль из солдатиков в странных малиновых беретах [26] , несколько крытых тентом армейских грузовиков и даже приземистую самоходку с длинным орудием и эмблемой ВДВ на броне. Что это, военное положение? Или после случившегося в Москве в республиках происходят свои закулисные игры? Ох, не к добру все это, не к добру. Другие футболисты то ли не обращали на это никакого внимания, то ли старательно делали вид, что им нет никакого дела до нынешних странностей.

26

Привычный голубой берет ВДВ получили только в 1969 году, до этого был малиновый.

– Гянджой этот ковер называется потому, – просвещал тем временем одноклубника Маслов, – потому что раньше так город назывался. Это его перед войной в Кировабад переименовали.

– Иди ты, – изумился Ларин. – А ты откуда знаешь?

– Да так, – уклонился от прямого ответа Валерий, – сидели мы тут как-то в одной компании, ребята и рассказали.

– Ты, Масло, наверное, и в безлюдной пустыне найдешь выпивку и собутыльников, – громко рассмеялся Яшин. Футболисты поддержали его слова дружным смехом. А Маслов лишь польщено ухмыльнулся. Дескать, что ж, да, я такой, нигде не пропаду.

Бросив в номере сумку на пол прямо у входа, Данила с облегчением завалился на кровать. Прямо так, как был, в одежде. Все же сон на кресле автобуса, да еще при его немаленьком росте – это еще то «удовольствие».

– Малой, я душ займу? – спросил у него Долбоносов. На выезде они, как и на базе в Новогорске, селились вместе.

– Валяй, – отмахнулся Данила. Вставать куда бы то ни было не хотелось категорически.

– Ты спать не вздумай, – предупредил его товарищ. – Лучше после меня тоже сбегай, ополоснись с дороги. А то потом на завтрак пойдем.

После утреннего приема пищи Мельник не поленился и подошел к стойке администратора. Поинтересовался у миловидной чернобровой барышни с роскошной гривой волос, где здесь можно разжиться свежей прессой. Оказалось, что, буквально сразу у входа в гостиницу имеется соответствующий киоск. При этом красавица так улыбнулась, что парень вдруг почувствовал – просторные тренировочные брюки в кое-каких местах, оказывается, могут жать! Поблагодарив девушку, Данила, чтобы не впадать в искушение, пулей метнулся по указанному адресу, старательно изгоняя из мыслей образ луноликой прелестницы.

Усатый киоскер вручил ему свеженький, еще пахнущий типографской краской «Советский спорт», «Правду» и «Комсомолку». Отойдя чуть в сторону, в тенек, Мельник быстро пробежал глазами страницы спортивного издания. Шутки шутками, а вот возьмут, да ославят его на всю страну после вчерашнего фортеля – вовек потом не отмоешься!

На удивление, статья о сыгранном матче не отличалась особым многословием. А поступок Данилы вообще описывался так: «…незадолго до конца матча ошибся молодой нападающий «Динамо» Мельник, который вышел незадолго до этого эпизода на замену вместо уставшего Долбоносова. Он нелепо коснулся руками мяча в собственной штрафной площадке и Туаев…» Гм. Интересно. Все любопытственнее и любопытственнее, как говаривала девочка Алиса, все страньше и страньше! Что это, его прикрыть и не раздувать скандал? Кто же это у нас такой добренький?

На самом деле выбор, памятуя о ведомственной принадлежности «Динамо», не шибко богатый. Пожалуй, не ошибешься, если предположишь, что у тех, кто как-то воздействовал на редакцию, имелись на плечах погоны. Вопрос только теперь в том, что эти неведомые «благодетели» попросят взамен, в качестве ответной услуги. А в том, что попросят, Данила не сомневался. Имелось у него такое стойкое предчувствие, или уверенность. Как хотите, так и назовите – от перемены мест слагаемых, что называется…дальше понятно.