Твоя Мари. Когда ее не стало

Ужинаем молча, но я физически ощущаю напряжение, исходящее от Олега. Он, против обыкновения, сегодня не в кимоно, а в спортивных брюках и без майки, и я вдруг вспоминаю, как розовели щеки у вечно бледной Мари, когда она оказывалась рядом с ним, как в ее глазах начинали метаться черти… Она прихватывала нижнюю губу зубами, и только я понимал, что она испытывает в такие моменты. Я помнил это выражение лица с юности…

– Как ты живешь… без Темы? – вдруг вырывается у меня.

У Олега дергается стянутая шрамом щека:

– Как все те, кто о ней не знает.

– Но ты-то не все, – представления не имею, зачем вообще об этом спросил и почему так настаиваю на продолжении разговора, по окончании которого обоим будет больно.

– Чего ты хочешь, Денис? – как-то устало спрашивает вместо ответа Олег и смотрит на меня в упор.

– Не того, о чем ты подумал. Я просто пытаюсь представить, каково тебе.

– Представь, каково тебе самому, а потом усиль это раз в десять.

«Э, нет… тут ты приуменьшил, дружок, – думаю я, опустив голову. – Если усилить мою боль, то меня разорвет в клочки…»

– Но… так ведь невозможно, Олег. Ты живой, значит, надо как-то…

– Не говори этих банальностей, – отрезает он. – Я не жив ровно с того дня, как… Телом я здесь, но, к счастью, всё это временно. Я давно с ней, с ней ушло то, что вообще имело для меня хоть какую-то ценность. И поверь, это вовсе не Тема, как ты можешь подумать.

– Очень приятно слышать, как ты называешь меня зацикленным придурком.

– Я? – удивляется Олег, прикуривая сигарету. – Когда я такое сказал? Ты снова слышишь только то, что хочешь сам. Задал вопрос, но ждешь на него ответ, который укладывался бы в твое видение ситуации. А у меня всё иначе, понимаешь? Это ты с чего-то решил строить свою жизнь исключительно вокруг Темы.

– Ну, ты не перегибай уж. У тебя самого…

– А что – у меня? Мы с Мари четко проводили границу. У нас была обычная жизнь, которая начиналась сразу, как мы выходили из «норы».

– Да конечно! Одни твои самурайские причуды чего стоили, вспомни! Это же форменный дом-саб, эти сидения на коленях поодаль от стола, эти чайные церемонии, кимоно и поклоны! Я помню, где и когда впервые это увидел! И помню, что на самом деле за этим стояло!

Он окидывает меня тяжелым взглядом, от которого хочется забиться под стол. Но я уже влез в разговор, который теперь нужно довести до конца – иначе не стоило и начинать.

– Вот я об этом и говорю, – вздыхает Олег, стряхивая пепел с кончика сигареты. – Ты видишь Тему в кирпичах, там, где ее нет в принципе. Мари знала, что мне нравится эта игра – и подыгрывала потому, что ей это тоже нравилось, а вовсе не потому, что я ее заставил. Она к этому пришла сама, через пару лет после того, как мы с ней… Сама, понимаешь? Я ее не принуждал. Да – обучил кое-чему, но только после того, как сама попросила. Не делала бы – я бы и не настаивал, мне вполне хватало ее такой, как она была. Но Мари было важно всё вот это потому, что она хотела разделить со мной мои интересы. Хотела доставить удовольствие мне и понимала, как и чем, только и всего. А ты увидел в самых простых ритуалах дом-саб.

– Да потому что это он и есть! Ты просто не хочешь этого признать, чтобы не опуститься со своих небес на один уровень со мной!

Никогда прежде я не замечал в его взгляде столько снисходительности по отношению к себе – как будто разговаривает с клиническим идиотом.

– Я не буду объяснять тебе то, что ты, видимо, не в состоянии понять и принять.

– Ты говоришь как Мари! Вы даже в этом стали похожи!

– Иногда люди прорастают друг в друга, не знал? Это и называется любовью – когда уже не разберешь, где заканчивается один и начинается другой, – спокойно произносит Олег, словно не замечая моего взвинченного состояния.

Я и сам удивляюсь тому, что со мной творится – совершенно не собирался затевать ссору или пытаться вывести Олега, а вот поди ж ты… Как будто вместо крови вдруг потекло что-то ядовитое, разъедающее меня изнутри. И это так больно, что хочется кричать, но я не могу – нет голоса. А он продолжает смотреть на меня всё тем же снисходительным взглядом, докуривает, придавливает окурок в пепельнице:

– Ну, что ты маешься, Денис? Найди себе нижнюю, и всё пойдет как надо.

– Конечно! Это же так просто, стоит только захотеть.

– Вот именно, – словно не замечая сарказма, подтверждает он всё тем же спокойным ровным тоном. – Стоит только захотеть и выкинуть из головы фантом, как всё наладится. Если прекратить искать в каждой женщине ту Мари, которую ты придумал.

– А ты можешь? Вот ты сам можешь выкинуть ее из головы и найти другую, а?

– Я не могу. Но только потому, что мне это не нужно. Я знаю, что проживу и без Темы, раз уж всё сложилось таким образом. Я умею контролировать свою голову и свое тело, мне это не сложно. А тебе придется что-то с собой делать, Денис, иначе действительно окажешься в психушке.

…его абсолютную правоту я признаю, лёжа дома в темной спальне и прижимая к груди эту злосчастную тетрадь с японкой на обложке.

Дневник Мари.

«Я всегда смотрю на него с каким-то внутренним трепетом. Не знаю, почему так, но всякий раз, когда он оказывается рядом со мной, я чувствую, как все дрожит, и словно бы кровь останавливается во всех венах. Так было с первого дня, хотя я изо всех сил сопротивлялась и не хотела никаких отношений. Но он смотрел на меня, и я почему-то четко знала – рано или поздно между нами что-то случится, что-то произойдет, даже если я не буду этого хотеть. Я просто не смогу сопротивляться.

Я сознательно держала его на расстоянии – и умирала внутри от странного чувства, заставлявшего оставаться рядом, пусть и на вытянутую руку. Я понимала, что он всё равно преодолеет это расстояние, а я не смогу препятствовать. Да и не захочу, если уж быть честной до конца. Нет, меня подстёгивало вовсе не то, что Денис нравился большинству девиц в любой компании, где оказывался. Я чувствовала в нем что-то совсем другое, он чем-то отличался от остальных парней – чем-то незнакомым, даже опасным. Я не понимала, как это называется, не знала, что с этим делать, зато четко понимала – сопротивляться этому не смогу, потому что глупо.

Мы познакомились, не будучи еще в Теме, мы даже не знали, что это, но оба понимали, что в нас есть нечто, отличающее от всех. Денис разобрался в себе раньше, ну, не мудрено – с таким наставником, как Олег. А меня он сам ввёл в Тему так, что я даже не ощутила этого перехода от нормальной жизни к тому, что, оказывается, всегда сидело у меня внутри. Думаю, для нас обоих это было своего рода спасением – не пришлось давить в себе ростки того, что нормальным людям кажется ужасным. Есть девиации, с которыми вполне можно ужиться, если вовремя найти того, кто дышит тем же воздухом. И нам повезло – и мне, и Денису.