Твоя наследница
Шрифт:
Стоит нам всей бандой выбраться в парк, как ребятня разделяется. Дочка присваивает себе Давида, а Богдан и Надюшка берут в оборот меня.
Хорошо, что охрана, пусть и присоединяется, но все же остается контролировать местность на расстоянии. Иначе такая большая куча-мала непременно привлечет ненужное внимание.
— А давайте его купим, пожалуйста! — состроив умильную моську, предлагает Амина, глядя то на меня, то на отца, то на резко взмывающий вверх и сверкающий цветными светодиодами вертолётик.
Пусть дочку и выворачивает на изнанку от нетерпения, как
И шары, и мячи, и кнопочные пулялки, и мыльные пузыри, и мороженое, и сладкая вата, и попкорн, и газировка с чипсами. Глаза разбегаются.
За одно только идеальное поведение наших ребят хочется их порадовать, потому без раздумий направляюсь к заинтересовавшим их игрушкам.
— Сколько стоит? — обращаюсь к бородатому мужику в клетчатой рубахе, который всем заправляет.
— Триста, — отвечает он, ловко запуская в небо очередной вертолёт.
Тот взмывает вверх с легким гулом. Светящийся и волшебный. Машет лопастями и парит, как настоящий!
Запрокидываю голову и улыбаюсь. Это действительно очень-очень круто! Я такого раньше никогда не видела.
— Уууу! Классно! — комментирует Амина, хлопая в ладоши.
И я ей мысленно поддакиваю.
Уверена, вечером эта штука за счет подсветки будет смотреться еще более красочно.
— Последний даже выше первого взлетел, — убежденно заявляет Богдан, внимательно наблюдая, как продавец ловко ловит вертолет, когда тот плавно снижается.
— Как это работает? — уточняет Давид, решая выяснить главное и разобраться.
Удивительный мужчина. На просто яркую оболочку не ведется, намереваясь понять суть.
Он останавливается возле стола, на котором разложены немного отличающиеся друг от друга модели. Амина тут же пристраивается с одного сбоку, Надюшка рядом с ней, а Богдан с другого, да еще наклоняется, что-то с серьезным видом изучая.
Я же чуть в сторонке наблюдаю за всеми сразу.
— Видите вот здесь, моторчик… берем вот этот шнур, накручиваем вот здесь… и… запускаем…
Как завороженные наблюдаем за манипуляциями мужика.
Он встаёт, еще раз медленно демонстрирует всю последовательность действий, отводит руку и отправляет серо-голубую вертушку в полёт.
— Юхху!
— Вау!
— Крууууть!
Наша ребятня в восторге. Они подскакивают, хлопают в ладоши, улюлюкают и довольно галдят, неотрывно наблюдая за кружащим над головами вертолетиком.
— Красиво… — озвучиваю Давиду причину своей счастливой улыбки, когда ловлю на себе его темно-карий взгляд.
— Согласен, — кивает он в ответ, хотя голову так и не поднимает, чтобы удостовериться, а продолжает рассматривать меня.
Чувствую, как щеки от пристального внимания загораются пламенем, а рука самопроизвольно тянется к волосам, чтобы убрать за ухо выбившийся локон и проверить идеальность
прически.Фу, Котова, ну ты прям, как студентка-первокурсница на первом свидании. Отмирай скорее, а то сейчас и дети твоим заторможенным поведением заинтересуются. Игрушка-то скоро того… приземлится.
Хохмит внутренняя язва, намереваясь вернуть поплывшие мозги на место.
Естественно, я с ней солидарна. И то, что туплю — понимаю прекрасно.
Но… легко сказать, да сложно сделать.
Тут не только у меня, у любой особи женского пола аритмия и отупение в форме приподнято-восторженного состояния приключится, когда на нее такой мужчина обратит внимание.
Высокий, широкоплечий. Уверенный в себе и слегка надменный. Даже в бомбере и джинсах, которые я вижу на нем впервые, поскольку он никогда и ни при каких обстоятельствах не изменяет своим деловым костюмам, Давид выглядит солидно и органично.
Я глаз не могу оторвать.
Господи, вот это фигура. Он совсем не кажется лощёным, скорее спортивным. И эта упругая и энергичная походка. Длинные и крепкие ноги, упругая зад…
Котова, глаза подними, зарраза! Совсем спятила?!
Рявкаю на себя, отчего моя внутренняя язва обалдевает, удивленно хлопая ресничками. Сама в шоке, но по-другому ведь никак.
Ага! Вот так уже лучше! Хвалю силу воли.
Смотри на лицо — даю установку… и сглатываю.
Лицо Цикала — тоже примечательное. Не то чтобы красивое, скорее волевое. Взгляд прямой, уверенный, щетина эта завлекущая. Глаза такие тёмные, что не видно зрачков. Горький шоколад, не иначе.
Линии челюсти чёткие, шея сильная с выпирающим кадыком. На фоне кипенно-белой тенниски кожа кажется еще смуглее, словно солнцем поцелованная.
А-а-а, Котова, ты сумасшедшая! Отвернись немедленно и сосредоточься на детях.
Прикусываю губу, глубоко выдыхая и прикрывая на секунду глаза.
Слабачка.
— Мы возьмем три, — Цикал, сам не подозревая, какой молодец, спасает положение, обращаясь к продавцу и переключая на него внимание. — Выбирайте, ребята. — А это уже нашей развеселой мелкой троице, шумно зажужжавшей, стоило услышать разрешение.
— Но запустим их чуть позже, когда найдем более спокойное место, — вклиниваюсь уже я, мечтая поскорее сменить дислокацию.
Толпа, которая вокруг нас собралась, поддавшись стадному чувству и присоединившись к наблюдениям за полетами, напрягает. Не люблю, когда со всех сторон поджимают и давят взглядами и вниманием.
Довольные покупкой дети совершенно не спорят, почти моментально определяются с выбором и, увлеченно разглядывая свои модели, с жаром обсуждают плюсы и минусы каждой.
Со стороны, милота милотой.
— Куда дальше? — поворачиваюсь к Давиду, стоит нам покинуть территорию торговых рядов.
Раз пригласил в парк, так пусть и программу отдыха озвучивает. Всё-таки интересно, что он выберет для малышни.
— Предлагаю сейчас съесть по мороженому и пойти кататься на роликах и самокатах, — произносит уверенно Цикал, будто заранее все продумал. — А после уже аттракционы, чтобы ноги отдохнули.