Ты больше меня не люби

Эта ночь была особенно жаркой и тихой. В черно-синем небе, словно большой серебристый фонарь, висела полная луна. Пронзительным холодом горели звезды. Мисс Морган рано отправилась спать. Стивен, как обычно, ужинал вдвоем с Айрис — это был ставший уже традиционным ужин на террасе с бесконечной сменой превосходных блюд и отличным вином. Было настолько безветренно и тихо, что ровное пламя свечей казалось золотыми стрелами, пронзившими кромешную тьму ночи.

Стивен любовался девушкой, сидящей напротив. Он сразу обратил внимание, что сегодня Айрис была в новом платье, самом элегантном из тех, что он видел до сих пор. Сшитое из черного гофрированного шифона, оно было схвачено на ее узкой талии широким поясом, украшенным жемчугом и драгоценными камнями. Шея и плечи оставались открытыми. В ушах красовались большие кольца, а в темные уложенные кольцами косы вплетена серебряная лента. Стивен поймал себя на том, что не может отвести взгляд от этой ленты, матово мерцающей в лунном свете.

Потягивая крепкий турецкий кофе и дымя сигарой, Стивен почувствовал, что сегодня он взволнован более, чем обычно. С этим пора кончать, сказал он себе, потому что это уже безумие. Сегодня он обязательно расскажет Айрис об Элизабет. Он скажет: «Вы обязательно должны познакомиться с моей будущей женой. Может быть, вы подружитесь…»

Но он понимал, насколько нелепа сама мысль, что Элизабет и Айрис станут подругами. Современные девушки, Элизабет уж во всяком случае, вряд ли поймут Айрис.

Айрис в свою очередь из-под опущенных ресниц наблюдала за Стивеном. Он загорел и казался Айрис очень красивым. Ей нравился его белый тиковый пиджак и снежная белизна воротничка на фоне бронзовой шеи. Но почему он сегодня такой молчаливый? За весь вечер он бросил лишь несколько фраз в своем обычном стиле. Он не смеялся и не заводил разговор на какую-нибудь отвлеченную тему. Он даже смотрел на нее сердито.

Айрис сказала ему об этом. Он отвел взгляд от ее стройной фигуры и немного нервно рассмеялся.

— Вздор! — сказал он. — Но я должен заметить, Айрис, что хотя эта неделя была очаровательной и я просто восхищен вашим гостеприимством, послезавтра я должен возвращаться в Каир. Я хочу, чтобы вы пообещали мне, что завтра утром мы составим точный план поездки в Англию.

От страха у Айрис кровь похолодела в жилах.

— Нет! — воскликнула она. — Нет!

Он находился в таком состоянии, что вывести его из себя было проще простого.

— Да, моя дорогая! — сердито произнес он. — Больше не может быть никаких отсрочек и отговорок. Вам придется это сделать.

Последовало напряженное молчание. Стивен не решался взглянуть на нее. Затем он услышал какие-то шуршащие звуки и был вынужден поднять на нее взгляд. Она стояла перед ним, прямая и очень бледная.

— Я не хочу ничего слушать, — сказала она тихим голосом. — Такой чудесный вечер! Все вокруг так изумительно! Я запрещаю вам портить мне этот вечер, Стивен.

Он тоже поднялся со своего места. Так значит ему опять предстоит бороться с этой упрямой девчонкой! Приятная сговорчивая собеседница снова превратилась в своенравную молодую нахалку, с которой совершенно невозможно иметь дело. Ну что ж, подумал он, пришла пора выложить карты на стол.

— Послушайте меня, милая девушка, — начал он, — на следующей неделе вы отправляетесь в Лондон. Я буду сопровождать вас с мисс Морган до Каира, а затем…

Он замолчал, потому что Айрис вдруг повернулась и побежала вниз по мраморным ступеням в темноту сада; Стивен неожиданно почувствовал, как его охватывает дикая ярость. Он не хотел уступать этой девчонке, не хотел продолжать потакать ее капризам! Он смял в пепельнице сигару и бросился вслед за Айрис.

Она была уже довольно далеко, бесшумно скользя по земле в своих легких сандалиях к берегу блестящего в лунном свете Нила. Сквозь кусты Стивен видел сверкающие серебряные блестки на ее одежде и в волосах.

— Айрис! Вернись! — закричал он. — Вернись, глупенькая!

Он догнал ее уже у самого берега. В какой-то момент у него мелькнула безумная мысль, что она собирается прыгнуть в воду. Айрис стояла на самом краю, приняв свою излюбленную позу античной статуи — вытянувшись в струнку, слегка откинув голову. Тяжело дыша, Стивен подбежал к ней и схватил ее за руку. Рука была холодной и безжизненной, но когда она повернула к нему свое лицо, он увидел, что она очень взволнованна.

— Вы не заставите меня уехать, Стивен, — выдохнула она. — Повторяю вам, я умру, если поеду в Англию. Оставьте меня. Я хочу здесь жить и здесь умереть. Вы не погубите меня, Стивен.

— Вы сами хотите себя погубить, — сказал Стивен.

Она попыталась высвободить руку. Ее била дрожь.

— Пустите меня…

— Давайте вернемся и поговорим спокойно, Айрис.

— Нет.

— Я не собираюсь оставлять вас здесь, чтобы вы поплыли на тот берег и провели ночь в этом вашем проклятом храме.

Ее глаза гневно сверкнули.

— Если я захочу, то поплыву куда угодно. Вы не можете меня остановить.

Но терпение Стивена уже лопнуло. Нервно рассмеявшись, он подхватил ее стройное тело и, заключив в свои объятия, приподнял над землей. Их взгляды встретились.

— Тебе пора научиться делать то, что тебе говорят, — пробормотал он сквозь зубы.

Первые мгновения она отчаянно сопротивлялась. А затем как будто наваждение, преследовавшее обоих все эти дни, вдруг стало явью. Волны ее волос каскадом упали на лицо Стивена, ослепив его, и своим неповторимым ароматом окончательно сломили его сопротивление. В безумном порыве он крепко прижал ее к своей груди. Пальцы Стивена коснулись ее шеи, и он почувствовал лихорадочно бьющийся пульс. Теперь он не замечал ничего вокруг, ничего не знал и ничего не помнил — для него существовала только эта удивительная женщина, которую он держал в своих объятиях, податливая, как пламя свечи, и такая же горячая. Ее чувственные губы были совсем близко. Тихий, дрожащий голос прошептал его имя.

— Стивен! Стивен…

И он закрыл ее жаждущие ласки губы долгим страстным поцелуем. Он бережно опустил ее на землю, и они стояли, слившись в жарком объятии. Для Айрис это мгновение было откровением, пробуждением души и сердца, триумфом женской слабости, неразрывно связанным с признанием мужского превосходства. Но для Стивена Делтри это было поражение; неземное блаженство и вместе с тем горькое сожаление. И хотя в эту минуту от счастья все плыло у него перед глазами, он знал, что час расплаты впереди, потому что на свете есть еще Элизабет.

Глава десятая

Айрис, наслаждаясь этим долгим и страстным объятием, почувствовала, что начинает понимать, в чем истинный смысл жизни и в чем ее, Айрис, предназначение. Она была рождена, чтобы любить Стивена Делтри и быть любимой им. Это было предопределено звездами тысячи и тысячи лет назад. Именно поэтому судьба свела Стивена с ее отцом и потом направила к ней. Пылко отвечая на его поцелуй, чувствуя себя безмерно счастливой от этой открывшейся ей возвышенной любви, она вдруг подумала, как нелепо и смешно было с ее стороны считать его своим врагом и желать, чтобы он поскорее покинул ее дом.