Ты и Я - Сводные

— Дрянь! — прошипела Агеева, а потом произошло что-то совсем невозможное. Я не успела даже сориентироваться, как две девчонки, выше и шире в плечах, подхватили меня и практически силой поволокли в туалет. Я пыталась вырваться, оглядывалась в поисках хоть какой-то малейшей надежды на спасение. Ну не будут же они меня бить? Серьезно, столько людей вокруг. Вот только никто к нам не подходил. Нас будто не видели. А те, кто и видели, предпочитали отворачивать головы.

Дверь захлопнулась, и я поняла — это конец. В туалете никого, кроме подручных местной Королевы, камер здесь тоже нет. Насколько меня хватит против пятерых. Смогу ли я вообще дать отпор.

— К стенке ее, — скомандовала Агеева. Девчонки моментально выполнили команду.

— Эй, новенькая, — Соня больно стиснула руками мою челюсть, наклоняясь ближе. Будто пыталась разглядеть что-то в моем лице, понять того, чего не понимает. Я еще раз дернулась, но шайка держала крепко. Безысходное положение загнанной в ловушку мыши.

— Отпустите, — слетело с моих уст, но как-то уж больно неуверенно. Адреналин закончился видимо. Воздуха не хватало, какими бы глубокими не были вдохи. В висках противно пульсировало, подобно двум барабанным палочками, отбивающим ритм по нервным клеткам.

— Скоро, совсем скоро, милая, — усмехнулась Агеева. Какова вероятность, что в женский туалет на большой перемене кто-то зайдет? Очень большая. И я в нее наивно верила бы, если бы не знала, что наверняка шавки Сони стоят за дверью и караулят. Никого не пустят. Не в этот раз.

— Убери руку, ненормальная! — снова дернулась и посмотрела прямо, с гордо поднятой головой, в глаза Агеевой. Мне было невыносимо сложно выполнить даже такое простое действие. За всю жизнь я никогда не оказывалась в подобной ситуации, но отчетливо знала, какой может быть у нее итог.

— Запомни, — цедит сквозь зубы в какой-то нервозной интонации Соня, скользя по мне взглядом, словно по грязной тряпке. Мы с ней — с разных планет. Для таких как она, я всего лишь кусок мусора, валяющийся под ногами.

— Отпустите!

— Эй, я не договорила. Так не пойдет! — цокает Агеева и со всей силы дает мне пощечину. Не ожидала честно. Будто не со мной сейчас все это происходит. Будто не меня затащили войлоком в туалет и пытаются поставить на колени. Участок кожи, куда пришелся удар, начинает гореть, и я невольно прикусываю внутреннюю часть щеки, лишь бы ни дать волю слабости. Не сегодня. Плакать перед этими? Никогда. Я выдержу.

— Давайте быстрей, — пищит одна из верноподданных.

— Краску! — командует Соня уверенным басом. Не смотрю на нее. Но все прекрасно понимаю. Сердце внутри колотит как ненормальное, отбивает точно больше сто сорока в минуту. Дышу часто, настолько, что грудь ходуном ходит, однако держу планку. Не позволю никому сломать меня, увидеть слезы. Может в их глазах я и упаду ниже плинтуса, но себе останусь верной.

— Вот, держи, Сонь.

— Запомни, Лисицына! — Шепчет мне на ухо мерзким голосом Агеева. — Еще раз увижу рядом с ним, без волос оставлю. Усекла?

Ничего не отвечаю. Не успеваю даже осмыслить и переварить полученную угрозу. Потому что в эту минуту, местная Королева подносит ко мне белую краску и медленно выливает содержимое на голову. Липкие капли стекают по лицу, по волосам и одежде. Запах забивает нос, но не это главное. Быть униженной кем-то вроде них — вот что убивает.

Верноподданные Агеевой начинают смеяться, а кто-то даже и снимает на камеру. Откидывают мерзкие шуточки, но, если честно, я их не слышу. Думаю, только о том, как бы выстоять до победного. Как бы не упасть прямо сейчас, как выдержать все это. Руки леденеют, ноги дрожат. Сглатываю противный ком обиды, который затесался в горле. Закрываю глаза и начинаю считать от одного до десяти. Стая против одинокого волка. Вот что происходит со мной сейчас. Вот что бывает, когда в одиннадцатом классе ты становишься — новенькой.

— Эй! — раздается чей-то голос. — Ну-ка отошли от нее!

Глава 24

Время, словно затормозило ход.

Вот Наташка стоит у дверей, вот хватает одну из девчонок Сони за волосы и резко тянет на себя, отчего та начинает издавать нечто похожее на визг. За спиной Романовой маячит Марина, держа в руках швабру с тряпкой. Она выставляет ее перед собой и медленно переводит в разные стороны. Движения Лебедевой выходят неуверенными, но при этом Маринка не отступает. Пусть и ноги трясутся, пусть и руки дрожат.

В голове мелькает вспышка — сейчас. Инстинкт самосохранения сработал.

Я со всей силы, хотя ее было чертовски мало, толкнула Агееву в грудь. В глазах Сони загорелись искры ярости, а по скулам забегали желваки.

— Романова! — крикнула местная Королева, смотря на меня, как маньяк на жертву. Клянусь, если бы взглядом можно было убить, то меня уже бы не стало.

— Эй! — спокойно произнесла Наташа, сжимая еще крепче волосы незнакомой мне девчонки. — Давай закончим этот бредовый спектакль.

— С каких пор ты вмешиваешься туда, куда тебя не просят? — сквозь зубы прорычала Агеева, наконец, переводя взгляд с меня на Нату. Пока они говорили, я медленно передвигалась в сторону Маринки. Однако сердце бешено колотило, все еще ожидая худшего. Вот сейчас они решат объявить войну мне, и моим подругам в том числе. Вот сейчас накинутся, как стая голодных собак, вот-вот… сейчас. Но Соня не спешила, хоть и злилась.

— Ты что-то путаешь, милая. Я никогда и ни у кого ничего не спрашиваю. А Беляев твой, — после этой фразы Романова усмехнулась. — Был бы нормальном, уже давно бы тебе по роже дал. Жаль, что девки его волнуют только, как секс-машины. И к слову, за дверью очень много учителей. Не боишься, что твоей мамочке нажалуются?

— Сука, — прошипела Агеева, отворачиваясь.

— Да я похуже буду, — хмыкнула Наташка, а потом со всей силы толкнула незнакомку, которую держала за волосы, в сторону выхода. Та не смогла удержать равновесие и упала на грязный кафель. Девчонка всхлипнула, но моментально поднялась и шмыгнула за дверь.

— Пошли, — скомандовала Соня. Она продефилировала мимо своих, но возле меня почему-то решила остановиться.

— Ты еще пожалеешь, Лисицына.

Я не стала ничего отвечать. Уже наговорились, итак, достаточно. Агеева же выдавила что-то похожее на улыбку, но на ее прекрасном лице она смотрелась отвратительно. Будто открывала шкатулку с гнилью. Бывает же так, обертка красивая, а начинка абсолютно несъедобная.

Дверь хлопнула.

Стая вышла следом за Королевой, оставляя нас втроем. И я рухнула на пол, не в силах больше казаться сильной. Слезы предательски хлынули с глаз, а руки начало трясти. Губы поджимались, всхлипы слетали настолько быстро с уст, что я не успевала делать вдохи.

— Говорила же, — спокойно произнесла Наташа, усаживаясь на корточки напротив меня. Она заботливо утерла горькие капли с моего лица.

— Ты б-была к-крутой, — сквозь слезы промолвила я. Хотелось сказать множество слов благодарности, ведь не каждый готов протянуть руку в подобной ситуации. Хотелось обнять эту сильную девчонку, но я почему-то продолжала сидеть на холодном кафеле и реветь, как пятилетка.