Ты и Я - Сводные

— Да ладно, ты фейсом не удался, Май, — ответил ему Слава Жуков, любитель пирожков с колой.

— А я думала, это любовь, — подцепила волну Лена Ситцина. Мы с ней не общались, только иногда обменивались приветствиями. Высокая, худенькая блондинка.

— За пять тысяч и я бы влюбилась, — крикнула Таня Ольшевская, отличница с утиными губами. Поговаривали, что она накачала их, но выглядело не очень.

— Лисица, — снова Толя, — вы хоть чпокнуться успели? И вообще, пятерку-то отработал твой герой-любовник?

Я сглотнула, и все же глянула в телефон. В чате класса последнее сообщение дотировалось вчерашней датой. Значит, ноги растут не оттуда. Подняла голову, оглядела всех присутствующих, среди которых не было моих подруг, пошляка Семена, Дениса Ковалева лучшего друга Ильи, Левы Минаевы, он тоже дружит с Царевым, и еще пары человек. Остальные же смотрели на меня так… будто я стою в короткой юбке на дороге, в ожидании нового клиента.

Кто-то с жалостью.

Кто-то с усмешкой.

Кто-то с презрением.

А кто-то и вовсе с отвращением, словно я грязная тряпка.

Нужно было выяснить, в чем дело. Поэтому я набралась храбрости, а это мне дорогого стоило, и подошла к Толе. Он сидел на стуле, расставив ноги, в разные стороны. Телефон его с включенным экраном лежал на столе. В долю секунды я нагло схватила гаджет, просматривая глазами содержимое.

— Эй, ты охринела? — неожиданно наехал Мамаев. Хотя до этого никогда в подобном тоне со мной не разговаривал.

— Я посмотрю и отдам, — сообщила ровным голосом.

— А как на счет моего хочу? — Толя поднялся, обошел меня сзади, и положил руки на талию, пристраиваясь поудобней. Я хотела ударить его, но замерла. Дышать перестала. Даже сердце на секунду остановилось.

А потом я нажала на плей.

Наверное, есть такие вещи, которые лучше никогда не знать. Говорят, что ложь убивает, но правда ранит сильней, в самое сердце, заставляя задыхаться от боли. Горло связывает колючей проволокой, и вроде хочешь сглотнуть всю эту мерзость, а почему-то не получается.

Строки перед глазами расплывались, хотя я отчетливо видела свою фотографию в группе в вк, видела буквы и зловещую цифру пять. Что-то невозможное там было написано. Саша поспорил на меня… Быть не может. Он не такой.

Его улыбка как солнышко в хмурую погоду.

Как теплый ветерок в прохладный осенний день.

Все это было ложью? Выходит, все не по-настоящему? Взгляд скользит ниже и останавливается на аудиозаписи, прикрепленный к посту. Сердце замирает, в нерешительности продолжить желанное действие. Я должна нажать. Если все это правда… нет. Это не может быть правдой. Не с Сашей. Он бы никогда. Он бы… он бы… никогда так… со мной не поступил.

Нажимаю плей. Сейчас я пойму — все это фейк. Кто-то подшутил надо мной и Беляевым, а почему нет? Он — местная звезда. Я — замухрышка. Мы априори не можем даже дружить. Вероятно, это Соня. Точно. Кто же еще? Она мстит мне, задевая и своего любимого Сашку.

«…

— Семыч, ты реально думаешь, что я не смогу опрокинуть ту девку с коридора?

— Сань, ты чего?

— Честно? Исходя из реакции телок на тебя, думаю, это не твой случай. Но я вообще другое имел в виду, а ты завелся.

— Я ее завалю!

— Сем, Сань, да вы что? Успокойтесь. Это ж фигня какая-то!

— Не завалишь! Зуб даю!

— Завалю! Ни одна против меня не устояла еще!

— На что спорим?

«

Голос из динамика телефона принадлежал Сашке. Тут и к гадалке не ходи, а узнаю его из тысячи. Да и голоса дружков… Все сходится.

Пост с фразой:

«Наш любимый Белый Принц решил поспорить на новенькую чмошницу. Цена вопроса — пять косарей. В качестве доказательств, прикрепляю запись с диктофона. Как думаете, деваха отработала свою стоимость? Эй, Лисицына, хорошо сосешь?»

Комментарии, где кроме грязи в мою сторону ничего не было. Все это не сходилось с картиной в моей дурной голове.

Телефон выскочил из рук. И Толя, который оказывается, изображал пошлые движения позади меня, моментально отпрянул. Начал орать, что гаджет дорогой и не попутала ли я, от такой наглости. Но мне если честно было все равно. Мир вдруг разрушился на мелкие осколки, разлетелся вдребезги под ногами.

Я сделала шаг назад, затем другой. Ничего не слышала. В ушах стоял шум и слова Беляева. Фраза за фразой, подобно пулям, пролетающим на вылет. И одна единственная реплика, от которой сердце сделало кульбит.

Никому не дам тебя в обиду, обещаю!

Он поспорил на меня. Он поспорил, что переспит со мной. Он врал мне. Я никогда ему не нравилась. Он никогда не считал, что мы сможем стать друзьями. Вчера я испытала столько унижения, потому что наивно полагала — мой друг того стоит.

Дура. Безмозглая дура.

Я зажала рот рукой. Вдруг сейчас расплачусь, и все увидят мой позор. Вдруг всхлипы сорвутся. Меня словно облили грязью с помоями и выставили, как чучело на поле.

— Эй, Лисица, так что на счет горячих игр ночью? — послышалось за спиной. На автомате я оглянулась. Вместо привычных лиц одноклассников, увидела смеющиеся маски людей. Они обливались желчью. Впервые за семнадцать лет, я почувствовала себя настолько униженной. Жертвой, над которой плясали аборигены. Той, кого не жалко кинуть в пасть к монстру, которую можно растерзать во имя спасения собственной шкуры.

— Отсоси а.

— Теперь понятно, почему Саша общался с ней.

— Фу, трахаться за деньги такое себе, даже с кем-то вроде этой.

— За пятишку я бы тоже вдул мышке.

— А ты хорошо стонешь?

— Саша жжет! Огонь.

— Лиса, Лиса, а с виду такая вся правильная.

Ноги пошатнулись, и я поняла, что, если сейчас же не уйду, разревусь. Прямо здесь. У всех на глазах. Тогда ничем не буду отличаться от сломанный куклы. Поиграл и выбросил. Шутки ради. Веселья ради. Какого-то гребанного спора ради.

Кое-как подошла к своей парте, схватила рюкзак и направилась к выходу. В спину мне летели пошлые фразочки, а некоторые мальчишки тыкали языком в щеку, выражая откровенные намеки. В коридоре ситуация не особо улучшилась. Народ шептался, едва не показывал пальцем. Казалось, будто меня раздели догола и выставили на всеобщее обозрение. А потом решили отхлыстать. Удар за ударом, рана за раной. Так больно. Почему же было так больно. Ведь я не влюбилась в Сашку, а все равно там внутри обжигает, до ужаса обжигает.