Ты и Я - Сводные
Шрифт:
— Дашенька! — щебечет ее мать, влетая в комнату.
— Вот, — старик вытаскивает из кармана бумажник и протягивает мелкой язве пятитысячную купюру. Я запрокидываю голову к потолку, настолько отвратительно это зрелище. Всем свои вонючие бабки пихает. Ради них и живет.
— Мне не нужны ваши деньги, — вдруг отказывается Даша, чем крайне удивляет старика. Он даже ресницами лишний взмах делает, до того кажется поражен. — Это вопрос принципа!
— Дарья, это всего лишь вещь. Выкинул он и выкинул. Возьми деньги и купи новую. Ищи во всем плюсы.
Девчонка поворачивает голову и упирается взглядом в мать. Поддержки
— Купи новую, — поддакиваю я, усмехаясь.
— Обойдусь! — откидывает последнюю фразу Даша, а затем молча разворачивается и уходит прочь из моей комнаты. Что ж, давно пора. А ведь это только начало, детка.
Глава 5
Даша
Захлопываю за собой дверь и щелкаю внутренний замок. Обидно до слез. Еще и мама! Просто молча отстоялась, будто так и надо. Подумаешь выкинул кофту. Ерунда какая. Возьми деньги и купи новую. Вместе с гордостью. И Илья ухмылялся с таким довольным видом, чертов придурок! А я ведь искренне надеялась, что мы сможем стать хотя бы друзьями, не говоря уже о горячо любимых родственниках. Но вот это! Перебор! Полный аут! Граница моего понимания! Мусор он выкинул, доброе дело сделал.
Плюхаюсь на кровать, зарываясь лицом в подушку. Поджимаю губы и сдерживаю слезы, которые вот-вот хлынут. Рука так и тянется позвонить отцу. Сказать, чтоб забрал меня, чтобы пожалел и погладил по головке. Но вряд ли это хорошая идея. У него сейчас своя семья. А мы с мамой остались лишь черновиком из его старой жизни. И от этого особенно грустно. Да, люди влюбляются и могут перегорать. Могут в один прекрасный день понять, что всю жизнь прожили не с тем человеком. Собрать вещи. Уйти из дома. Уехать из города. Но разве вычеркивают собственных детей, разве это по-взрослому?
Минут через тридцать в комнату стучится мама. Не хочу открывать и вообще говорить с ней. Однако переступаю через себя. Кто-то должен идти на встречу в случае конфликтов. Только не понятно, почему этим кем-то всегда оказываюсь я.
Родительница аккуратно пересекает порог комнаты, смотрит на меня таким взглядом, будто бы я стащила пирожок со стола, да вот только признаваться отказываюсь.
— Даш, давай поговорим, — тихо и как-то не особо уверенно начинает она, усаживаясь на краюшек кровати.
— О чем? О моих вещах? О нашем переезде? О Борисе? Или может на худой конец о деньгах, которые он так нагло пытался мне впихнуть?
— Он просто не хотел, чтобы вы ссорились. Мы же видим, что между вами с Ильей не особо гладко начались отношения.
— Очень уместно думать о собственных детях, когда ставите их перед фактом! — фыркаю я, отворачиваясь. Стою возле окна, скрестив руки на груди, и не могу понять, что вообще здесь делаю.
— Так получилось, милая.
— У получилось тоже есть ответственность.
— Дашь! — чуть повышает голос мама. Поднимается с кровати и подходит ко мне, заботливо дотрагиваясь ладошкой до плеча. — Вы с Ильей как-то… ну уж больно остро реагируете друг на друга, и на нас с Борисом. Нужно быть немного терпимей, понимаешься?
— Ладно, мам, — сдаюсь я. Этот разговор ни к чему не приведет. Она просто пытается заставить меня сломать
защитную стену. Хочет, чтобы я первой закончила этот конфликт. Не знает ведь, какой Царев младший на самом деле. Какие гадости он говорил утром, да и взгляд его… этот колючий и надменный, от него мороз по коже.— Ну вот и славно! А толстовку мы тебе новую купим, получше этой!
Мама радостно хлопает в ладоши, расплывается в довольной улыбке, будто совершила великий подвиг. Мне же хочется под одело, просто засесть там в глубокой норке и не высовывать нос до момента поступления в универ. И если раньше я не рассматривала вариант переезда в общагу, то сейчас эта идея уже не кажется такой уж плохой.
Утром мы с Ильей столкнулись возле ванной комнаты. Он выходил, а я только планировала зайти. Никаких приветствий или киваний головой. Зато этот придурок кинул в мою сторону косой взгляд, словно не он вчера выкинул мою вещь, а я его. Так и хочется отвесить пару ласковых, но молча сглатываю поток негатива и закрываю за собой дверь.
К моему удивлению, Борис действительно провел беседу с сыном. Только вот результат у нее был не особо приятный: Илья перестал разговаривать со всеми в доме, и в принципе старался уйти раньше, вернуться ближе к полуночи. С одной стороны, меня радовало его вечное отсутствие в квартире, с другой, огорчало. Создавалось странное ощущение, будто бы мы с мамой отняли у человека родное гнездышко. Противный червяк внутри подъедал с каждым днем, а при виде недовольного лица Царева младшего, активизировался еще больше. И вроде ничего плохого не делаешь, а кажется, что совсем наоборот.
До первого сентября мы почти не пересекались. И в целом дни пролетели быстро. Я забрала все необходимые книги, пару раз встретилась с Мариной, но увы познакомиться с ее любимой Наташей мне не удалось. Мама, как и обещала, купила новую худи, а Борис вел себя все также сдержанно и холодно.
Поэтому если честно, когда в день знаний я в черной обтягивающей юбке ниже колен и в белой облегающей майке выпорхнула из подъезда, совсем не думала, что Илья меня перехватит.
— Послушай, как тебя там, — сказал он достаточно жестко, схватив меня за локоть. Его холодный и столь прямой взгляд заставлял каждый волосок на теле встрепыхнуться. — Мне плевать, что происходит дома, но! В школе я не хочу созерцать прекрасную историю о братике и сестричке. Поэтому заруби себе на носу, Дарья, — имя мое Царев произнес так, словно оно было кислым и горьким. Выплюнул и потоптался. Противно, и с омерзением. — Мы с тобой не знакомы. Ты и Я — никто. Поняла? Хоть одна живая душа узнает, о нашем так называемом родстве, ты пожалеешь. Усекла?
— Думаешь, мне хочется иметь такого родственничка, как ты? — язвительно ответила я, освобождаюсь из его хватки. А ведь все прошлые дни в голове мелькало желание подойти и попробовать начать сначала наши не простые отношения.
— Не забывай об этом, — кинул он фразу, как огрызок к ногам. Развернулся и направился прочь.
Я разозлилась. Хотела снять тапок с ноги и запульнуть в эту ананасовую голову, чтоб знал, где раки зимуют. В груди бушевал ураган эмоций, заливающий каждую клеточку в теле. Но я сдержалась. Как и обычно, собственно. Проглотила. Молча с гордо поднятой головой. Пошел этот Царев со своей короной далеко и надолго. Еще нервы свои мотать из-за него.