Ты и Я - Сводные

И Илья, будто бы принял вызов, будто прочитал мои мысли. Дал пас, только с бОльшей силой, хотя до этого прекрасно рассчитывал подачу. Мяч не просто перелетел за сетку, он несся прямо в цель — в меня. Все случилось, как в замедленной киносъемке. Однако я каким-то чудом успела повернуться боком и закрыть себя руками. Сжалась вся, в ожидании боли. А боль была. Не особо сильная, но вибрирующая и очень неприятная. Ноги подкосило, и я просто потеряла равновесие, приветствуя пол.

— Царев! — гаркнул дедок, называющий себя учителем физкультуры. Подскочил со своего стула и тут же подбежал ко мне. Принялся помогать. Одну руку уложил на спину, другой провел по моей ноге, да так что я едва в стенку не влипла, до того шокировалась данными действиями. И еще этот его сальный взгляд с ухмылочкой. Мороз по коже пошел.

К счастью, Маринка с Наташей подбежали моментально.

— Мы поможем, не переживайте! — скомандовала Романова и кое-как отодвинула старого крыхтягу. Я поднялась, отряхнула одежду и взглянула на Илью, который в ответ лишь развел руками. Мол соряньте, это игра, всякое бывает.

Оставшиеся уроки Царев вел себя, как ребенок с детского сада: то парту качнет, то толкнет меня случайно, а когда его друг Денис поставил нам на стол открытую банку с колой то, наверное, стоило предсказать исход. Однако я дурочка почему-то до последнего была убеждена, что Илья и его друг не настолько загуляли в яслях. Но ошиблась. Содержимое, вполне ожидаемо, оказалось на моих тетрадках. И опять эта ухмылочка Царева, мол ничего не знаю, как-то само все вышло.

Под конец уроков я совсем поникла. Сидеть рядом с Царевым было невыносимо. Мало того, что от него исходила бешенная энергетика ненависти и желания меня сожрать с костями, так еще и эти детские выходки доставали. К счастью, окружающие не заметили натянутых до нервного тика отношений между нами, потому как за исключением пролитой газировки, все остальное делалось тайно, на уроках и для единственного зрителя в моем лице.

— Даша! — окликнул меня мужской голос, когда я стояла возле подоконника. Мы договорились с Мариной и Наташей вместе дойти до угла, а там уже каждый своим ходом. Поэтому я просто ждала в коридоре, заодно разглядывала учеников, учителей и старалась привыкнуть к новому месту.

— А, привет еще раз, — натянуто улыбнулась я Саше Беляеву. Настроение было ниже плинтуса, да и этот красавчик не внушал доверия. Вернее, мне было жутко интересно расспросить у девочек за него, потому как обычно такие парни как он на таких как я и носом не ведут.

— Домой? — он подошел ко мне довольно близко, склонил голову на бок и улыбнулся, сверкая белоснежными зубами. Проходящие мимо девчонки тоже заметили Беляева, кинули сначала на него какой-то томящий взгляд, а затем на меня негодующий.

— Ага, — сухо кивнула.

— Мое предложение про кафе и все дела еще в силе. Если сегодня не можешь, то как на счет завтра?

— Завтра она идет с нами на кофе и все дела, — вмешалась Наташа. Они с Мариной внезапно выросли возле нас, оглядывая Беляева раздраженно.

— Ты что ее адвокат, я не пойму, Романова? — недовольно покосился Саша, кривя лицом.

— А ты будешь ее адвокатом? В болезни и радости, пока смерть не разлучит? Нет? Вот и иди куда шел. Даша, пойдем!

На том разговор с Беляевым закончился. Девчонки силой меня уволокли вниз по коридору. Сначала мы шли молча, а я все мусолила в голове, почему у Романовой такое отношение к этому самому Саше. Может он ее бывший. А может неразделенная любовь. Хотя какой там. Такие девушки, как Ната не могут быть в кого-то влюблены безответно. Они рождаются со звездой во лбу, с магнитом на сердце. Тут явно другое.

— Ты не обижайся, — вдруг залепетала Маринка, когда мы вышли за ворота школы.

— Да и я… в общем, все нормально.

— Даша, — как-то глухо выдохнула Романова, останавливаясь. Окинула меня взглядом, но в этот раз не дружелюбным, не заботливым, а каким-то… с нотками жалости что ли. И мне стало не по себе.

— Если тебе нравится Саша, я…

— Что? — усмехнулась Марина. — Натуське никогда бы такой не понравился. Она вообще уже давно влюблена в… — на этом слове девушка осеклась. Глаза ее забегали нервно, руки сжали край кофты, но Лебедева нашла в себе силы и закончила. — В учебники. Она же у нас на красный аттестат идет. Какие ей отношения, скажешь тоже.

— Ясно, — потупила взгляд я, хотя ничего не ясно. Умом понимала, что вряд ли мне доверят тайну влюбленного сердца, уж не после двух дней знакомства, но все равно атмосфера была немного неприятной.

— Даша, — подала, наконец, голос Ната. — Ты вроде хорошая девочка, поэтому мой дружеский совет: держись подальше от Беляева. Он девок лбами сталкивает. Они в туалетах и за школой такие мордобитвы устраивают, мама не горюй. Если не хочешь лишиться волос, лучше с ним не связывайся.

— Да, да, — поддакнула Лебедева, с видом серьезным и категоричным. — Этот козел и не заступиться за тебя, если что. Знаешь, сколько случаев было, когда он вроде в отношениях, и вроде должен впрячься за свою девушку, но просто разводил руками. Мол ну а ты что хотела. Да и не обещал я гор золотых. У него, кстати, даже свой фан-клуб есть, прикинь?

— Фан-клуб? Реально? Такое бывает и в жизни? — удивилась я.

— Ага, и королева там есть своя, мерзкая деваха. Так что лучше обходи его стороной, ну в баню таких ухажеров.

— Да уж… — пожала я плечами. — Спасибо за информацию, хотя сближаться с ним я и не планировала.

Глава 9

После разговора с девочками, я, в самом деле, решила держаться как можно дальше от Беляева. Не хотелось, в один прекрасный день лишиться волос, а то и еще чего-нибудь. Тем более мне было не до Саши. Хотя он, как черт, маячил перед моим носом. Раздражительно и очень настойчиво: то притащил коробку с пончиками, которые я не любила и любезно отказалась принимать. На другой день приволок пятнадцать голландских роз. Высокие, с толстым стеблем и пушистыми шапками ярко-алого отлива. Очень красивые, а еще полагаю, не дешевые. Однако смущенно и неуверенно, но все же я выдала ему отказ. Куда мне девать-то этот букет. Да и вопросов не огребу потом. И точно какая-нибудь затащит в туалет с разборками, раз здесь такие неадекватные дамы учатся.

На переменах Саша не сильно доставал, зато доставал Илья. И если на внимание Беляева можно было закрыть глаза, постараться отмахнуться рукой, как от проклятой мухи, то раздражение и ненависть со стороны Царева никуда не уходили.

Он вроде и не делал ничего особенного, только смотрел. И эти его взгляды полные неприязни, призрения и надменности убивали хуже любого действия. Каждый раз казалось, что я голая, беззащитная и уязвимая.

В конце недели нам объявили субботник, где вроде и заставили убирать всех, а вроде и убирали только девочки и пару мальчиков. Илья со своими дружками лишь молча топтался и слонялся из стороны в сторону. Не для их короны с вениками таскаться, да на корочках ползать.

И видимо в какой-то момент Цареву стало скучно, поэтому развлечения ради он подослал своих прихвостней по мою душу. Они ходили туда-сюда, как собаки вокруг куска мяса, кидали неоднозначные взгляды, будто поджидали момента впиться в глотку. И стоило мне только насобирать мешок с мусором доверху, как Денис его якобы случайно задел и все высыпалось в канаву. Я промолчала. Оглянулась только и получила саркастичную ухмылку на лице Ильи.

Второй раз, когда я на присядках дергала траву, кто-то подложил мне грабли сзади, и я едва не убилась об них. Чудом каким-то увернулась. Но апогеем стала моя мокрая одежда. Какой-то младшеклассник пришел зачем-то вылить воду в канаву, и по великой случайности большая часть воды оказалась на мне. Ох, как же я злилась. И словами-то не передать.

К счастью, Наташа одолжила свою олимпийку, и мне не пришлось светить бельем перед дружным народом.

— Не везет тебе сегодня, — грустно вздохнула Маринка, когда мы уже закончили со всеми делами в школе и шли домой. Знала бы она, что у «не везет» есть имя, и знала бы, как я его ненавижу.

— Странно, такое ощущение, как будто они специально это. — Озадаченно протянула Ната, протирая пальцами подбородок.

— А может ты Ковалеву нравишься просто? И он таким способом к тебе…

— Не-е-ет! Скажешь тоже, — замахала ладошками я. Какой там нравилась. Денис просто выполнял команды или просьбы, как у них там заведено. Но озвучить это вслух мне никак нельзя. Обещала ведь. Будь оно не ладно.