Ты и Я - Сводные
Шрифт:
И Илья, будто бы принял вызов, будто прочитал мои мысли. Дал пас, только с бОльшей силой, хотя до этого прекрасно рассчитывал подачу. Мяч не просто перелетел за сетку, он несся прямо в цель — в меня. Все случилось, как в замедленной киносъемке. Однако я каким-то чудом успела повернуться боком и закрыть себя руками. Сжалась вся, в ожидании боли. А боль была. Не особо сильная, но вибрирующая и очень неприятная. Ноги подкосило, и я просто потеряла равновесие, приветствуя пол.
— Царев! — гаркнул дедок, называющий себя учителем физкультуры. Подскочил со своего стула и тут же подбежал ко мне. Принялся помогать. Одну руку уложил на спину, другой провел по моей ноге, да так что я едва в стенку не влипла, до того шокировалась данными действиями. И еще этот его сальный взгляд
К счастью, Маринка с Наташей подбежали моментально.
— Мы поможем, не переживайте! — скомандовала Романова и кое-как отодвинула старого крыхтягу. Я поднялась, отряхнула одежду и взглянула на Илью, который в ответ лишь развел руками. Мол соряньте, это игра, всякое бывает.
Оставшиеся уроки Царев вел себя, как ребенок с детского сада: то парту качнет, то толкнет меня случайно, а когда его друг Денис поставил нам на стол открытую банку с колой то, наверное, стоило предсказать исход. Однако я дурочка почему-то до последнего была убеждена, что Илья и его друг не настолько загуляли в яслях. Но ошиблась. Содержимое, вполне ожидаемо, оказалось на моих тетрадках. И опять эта ухмылочка Царева, мол ничего не знаю, как-то само все вышло.
Под конец уроков я совсем поникла. Сидеть рядом с Царевым было невыносимо. Мало того, что от него исходила бешенная энергетика ненависти и желания меня сожрать с костями, так еще и эти детские выходки доставали. К счастью, окружающие не заметили натянутых до нервного тика отношений между нами, потому как за исключением пролитой газировки, все остальное делалось тайно, на уроках и для единственного зрителя в моем лице.
— Даша! — окликнул меня мужской голос, когда я стояла возле подоконника. Мы договорились с Мариной и Наташей вместе дойти до угла, а там уже каждый своим ходом. Поэтому я просто ждала в коридоре, заодно разглядывала учеников, учителей и старалась привыкнуть к новому месту.
— А, привет еще раз, — натянуто улыбнулась я Саше Беляеву. Настроение было ниже плинтуса, да и этот красавчик не внушал доверия. Вернее, мне было жутко интересно расспросить у девочек за него, потому как обычно такие парни как он на таких как я и носом не ведут.
— Домой? — он подошел ко мне довольно близко, склонил голову на бок и улыбнулся, сверкая белоснежными зубами. Проходящие мимо девчонки тоже заметили Беляева, кинули сначала на него какой-то томящий взгляд, а затем на меня негодующий.
— Ага, — сухо кивнула.
— Мое предложение про кафе и все дела еще в силе. Если сегодня не можешь, то как на счет завтра?
— Завтра она идет с нами на кофе и все дела, — вмешалась Наташа. Они с Мариной внезапно выросли возле нас, оглядывая Беляева раздраженно.
— Ты что ее адвокат, я не пойму, Романова? — недовольно покосился Саша, кривя лицом.
— А ты будешь ее адвокатом? В болезни и радости, пока смерть не разлучит? Нет? Вот и иди куда шел. Даша, пойдем!
На том разговор с Беляевым закончился. Девчонки силой меня уволокли вниз по коридору. Сначала мы шли молча, а я все мусолила в голове, почему у Романовой такое отношение к этому самому Саше. Может он ее бывший. А может неразделенная любовь. Хотя какой там. Такие девушки, как Ната не могут быть в кого-то влюблены безответно. Они рождаются со звездой во лбу, с магнитом на сердце. Тут явно другое.
— Ты не обижайся, — вдруг залепетала Маринка, когда мы вышли за ворота школы.
— Да и я… в общем, все нормально.
— Даша, — как-то глухо выдохнула Романова, останавливаясь. Окинула меня взглядом, но в этот раз не дружелюбным, не заботливым, а каким-то… с нотками жалости что ли. И мне стало не по себе.
— Если тебе нравится Саша, я…
— Что? — усмехнулась Марина. — Натуське никогда бы такой не понравился. Она вообще уже давно влюблена в… — на этом слове девушка осеклась. Глаза ее забегали нервно, руки сжали край кофты, но Лебедева нашла в себе силы и закончила. — В учебники. Она же у нас на красный аттестат идет. Какие ей отношения, скажешь тоже.
— Ясно, — потупила взгляд я, хотя ничего не ясно. Умом понимала, что вряд ли мне
доверят тайну влюбленного сердца, уж не после двух дней знакомства, но все равно атмосфера была немного неприятной.— Даша, — подала, наконец, голос Ната. — Ты вроде хорошая девочка, поэтому мой дружеский совет: держись подальше от Беляева. Он девок лбами сталкивает. Они в туалетах и за школой такие мордобитвы устраивают, мама не горюй. Если не хочешь лишиться волос, лучше с ним не связывайся.
— Да, да, — поддакнула Лебедева, с видом серьезным и категоричным. — Этот козел и не заступиться за тебя, если что. Знаешь, сколько случаев было, когда он вроде в отношениях, и вроде должен впрячься за свою девушку, но просто разводил руками. Мол ну а ты что хотела. Да и не обещал я гор золотых. У него, кстати, даже свой фан-клуб есть, прикинь?
— Фан-клуб? Реально? Такое бывает и в жизни? — удивилась я.
— Ага, и королева там есть своя, мерзкая деваха. Так что лучше обходи его стороной, ну в баню таких ухажеров.
— Да уж… — пожала я плечами. — Спасибо за информацию, хотя сближаться с ним я и не планировала.
Глава 9
После разговора с девочками, я, в самом деле, решила держаться как можно дальше от Беляева. Не хотелось, в один прекрасный день лишиться волос, а то и еще чего-нибудь. Тем более мне было не до Саши. Хотя он, как черт, маячил перед моим носом. Раздражительно и очень настойчиво: то притащил коробку с пончиками, которые я не любила и любезно отказалась принимать. На другой день приволок пятнадцать голландских роз. Высокие, с толстым стеблем и пушистыми шапками ярко-алого отлива. Очень красивые, а еще полагаю, не дешевые. Однако смущенно и неуверенно, но все же я выдала ему отказ. Куда мне девать-то этот букет. Да и вопросов не огребу потом. И точно какая-нибудь затащит в туалет с разборками, раз здесь такие неадекватные дамы учатся.
На переменах Саша не сильно доставал, зато доставал Илья. И если на внимание Беляева можно было закрыть глаза, постараться отмахнуться рукой, как от проклятой мухи, то раздражение и ненависть со стороны Царева никуда не уходили.
Он вроде и не делал ничего особенного, только смотрел. И эти его взгляды полные неприязни, призрения и надменности убивали хуже любого действия. Каждый раз казалось, что я голая, беззащитная и уязвимая.
В конце недели нам объявили субботник, где вроде и заставили убирать всех, а вроде и убирали только девочки и пару мальчиков. Илья со своими дружками лишь молча топтался и слонялся из стороны в сторону. Не для их короны с вениками таскаться, да на корочках ползать.
И видимо в какой-то момент Цареву стало скучно, поэтому развлечения ради он подослал своих прихвостней по мою душу. Они ходили туда-сюда, как собаки вокруг куска мяса, кидали неоднозначные взгляды, будто поджидали момента впиться в глотку. И стоило мне только насобирать мешок с мусором доверху, как Денис его якобы случайно задел и все высыпалось в канаву. Я промолчала. Оглянулась только и получила саркастичную ухмылку на лице Ильи.
Второй раз, когда я на присядках дергала траву, кто-то подложил мне грабли сзади, и я едва не убилась об них. Чудом каким-то увернулась. Но апогеем стала моя мокрая одежда. Какой-то младшеклассник пришел зачем-то вылить воду в канаву, и по великой случайности большая часть воды оказалась на мне. Ох, как же я злилась. И словами-то не передать.
К счастью, Наташа одолжила свою олимпийку, и мне не пришлось светить бельем перед дружным народом.
— Не везет тебе сегодня, — грустно вздохнула Маринка, когда мы уже закончили со всеми делами в школе и шли домой. Знала бы она, что у «не везет» есть имя, и знала бы, как я его ненавижу.
— Странно, такое ощущение, как будто они специально это. — Озадаченно протянула Ната, протирая пальцами подбородок.
— А может ты Ковалеву нравишься просто? И он таким способом к тебе…
— Не-е-ет! Скажешь тоже, — замахала ладошками я. Какой там нравилась. Денис просто выполнял команды или просьбы, как у них там заведено. Но озвучить это вслух мне никак нельзя. Обещала ведь. Будь оно не ладно.