Ты меня бесишь

Но вместо этого, стискивает зубы и достаёт из-под подушки клинок.

Лезвие оказывается прижато к горлу Мака.

— Пошёл. Прочь.

Мак инстинктивно отбивает его и прижимает руку Сони к подушке. А ей самой зажимает ладонью рот. На всякий случай.

— Прости, я запаниковал, — шепчет он, не зная, что делать дальше, и чувствует, что на шее его всё-таки остался порез. Из-за чего он начинает паниковать сильнее.

Она пытается его укусить и вырывается со страхом в глазах.

Мак отшатывается и едва ли не забивается в угол с другой стороны кровати.

— Я замёрз. Хотел лечь у стены. Я не хотел будить тебя, — говорит он виноватым, подрагивающим голосом, будто проблема была лишь в этом, и протягивает к ней руку. — Вот, ледяная… Хотя, ты же знаешь…

То ли у неё сдают нервы, то ли…

Нет, это точно нервы.

Она кидается к Маку, чтобы обнять и плачет ему в плечо, почти беззвучно, только подрагивая всем телом.

Мак замирает на пару секунд, а затем невесомо касается её волос и гладит Соню по голове и спине, тепло обнимая другой рукой.

— Всё хорошо, — шепчет ей на ухо, и прикрывает веки. — Всё хорошо. Не плачь… Ты в безопасности. Ты в порядке. Всё в порядке…

Ей сложно ответить на это что-то связное и, будто чтобы выразить эмоции ещё лучше, она кусает Мака за плечо.

Он кривится, но продолжает её успокаивающе гладить.

— Да, я идиот. Я знаю… Но я безобидный идиот. Я всё исправлю!

Время будто исчезает, поэтому непонятно, сколько она вот так плачет на его плече безмолвно и бездумно.

— Я же сказала тебе уходить.

Она отстраняется и берёт его руки в свои ладони.

— Я думал, это потому, что ты подумала плохое. Но я уйду, если всё ещё гонишь… — он боится шелохнуться, почему-то, несмотря ни на что, сейчас ему хорошо.

Она греет его ладони и всхлипывает.

— Иди на диван. На втором этаже. Одеяло с собой возьми. Можешь разжечь камин.

Он согласно кивает, но не спешит отстраняться.

— А если… твой отец зайдёт?

— Пойдёшь на улицу. И, — она слабо улыбается, поднимая на него взгляд покрасневших глаз, — я тоже.

— Тогда, — решает он, либо я остаюсь спать здесь, либо ухожу. Не хочу рисковать тобой и создавать ещё больше проблем.

— А я хочу, и ты не будешь спать здесь, — она отпускает его и отодвигается. — Делай, что говорю. Не зли меня.

И Мак подчиняется, забирает одеяла и крадётся на второй этаж, стараясь не шуметь и вслушиваться в тишину, чтобы, в случае чего, среагировать вовремя.

Он ложится на диван, испытывая отчего то смесь радости, тоски и тревоги, и далеко не сразу проваливается в тяжёлый сон.

***

На утро Соня приходит и садится рядом с ним. Решив, что ничего ужасного не будет, если она поиграет в… В кого? Она запускает пальцы в его волосы и гладит его по голове, нежно выводя из сна.

— Просыпайся…

Мак размыкает веки и вопросительно хмыкает, ещё не до конца проснувшись. Но затем вдруг машет рукой и натягивает на голову одеяло, ворча:

— Ну па, к чёрту… К чёрту…

— К чёрту что? — она шепчет ему на ухо, чувствуя как от дыхания пахнет жгучей мятной пастой.

— Школу и этого пса…

— У тебя есть собака?

Мак рывком поднимается и трёт запястьем глаза.

— Соня… Да, есть, щенок.

Она цокает.

— Почему всегда так резко вскакиваешь?

— Испугался, — смеётся он. — А что?

— Ты всегда пугаешься?

Она сидит в хлопковой длинной рубашке до середины бедра, и кроме неё на ней будто ничего нет.

— У меня, кстати, аллергия на шерсть.

Мак отвечает не сразу, задумавшись, блуждая по ней взглядом, пока не понимает, что Соня наверняка это замечает.

— Я буду принимать душ и чистить одежду. А почему, — насторожено тянет он, — ты разбудила меня?

— Потому что пора вставать, у тебя, в отличии от меня, школа, и ты ещё можешь успеть.

Она поднимается и отходит к креслу напротив. Распущенные её волосы спускаются до пояса крупными золотыми волнами.

Мак кивает, не желая её расстраивать, и поднимается. Потягивается, пытаясь размяться, и растягивает губы в несколько жутковатой ухмылке.

— Ты очень хорошо выглядишь. Тебе ведь уже лучше? Пойдём со мной.

— Я терплю дичайшую боль.

Она закатывает глаза.

— Если хочешь в душ и позавтракать, можешь опоздать на первый урок.

— Бедная, — мрачнеет он, — а по тебе и не скажешь… Нет, я пойду, не беспокойся. Но завтра же мы встретимся?

— Может быть.

Она проводит его до двери, по пути с кухни захватив ланч-бокс с бутербродами.

— Пообедаешь.

— Спасибо, — берёт он и уходит, поминутно оборачиваясь, пока дом её не скрывается из виду.

На улице Мак снова начинает мёрзнуть. Есть расхотелось окончательно, но… это дала ему Соня, и выбросить бутерброды не поднимается рука.

Конечно, в школу он идти не собирается. Сначала Мак хочет заглянуть в то место, которое недавно нашёл… Но вовремя вспоминает, что у него нет денег, чтобы приобрести дурь.

Поэтому приходится идти домой, по пути давясь бутербродами, прикидывая, что и как скажет отцу.

Но Элизара, как и Кейт, не оказывается дома, только Щенок с весёлым лаем встречает его и ластится к ногам.

Он треплет его за белым ухом и обходит дом. Убедившись, что никого нет, переворачивает вещи на полках, проверяет сумки в коридоре и шкафчики на кухне и ванне, раз уж не удалось найти деньги. Но, видимо, Элизару пришлось убрать из дома всё похожее на таблетки…

Маку становится всё хуже, а раздражение затуманивает разум, поэтому он разбивает что-то на столе, возвращается в спальню Эла и Кейт, и находит там украшения.

Пойдёт…

Мак спешит убраться из дома.

Но на пороге, какой-то закутанный в плед и с термосом в руках появляется Элизар.

— Привет, сынок. Как ты? Почему ещё не в школе?

Он, видимо, тоже не ночевал дома.

Мак отступает, удобнее перехватывая рюкзак, в который сбросил украденные вещи, и оглядывается, словно раздумывая, куда бежать.