Ты мне больше не дочь

Реабилитация Юли проходила долго, никто уже не верил, что она сможет ходить и обсуживать себя, но болезнь немного отступила, оставив ей на память устремлённый вниз уголок рта и вечно зашкаливающее давление.

Мишка переехала к Наде, которая окружила её такой любовью и заботой, что, смотря на неё, Димке делалось стыдно, что он не любит свою племянницу так, как женщина. К нему пришло осознание, что он хочет жениться и, предложив ей без романтики, а просто как-то за завтраком выйти замуж, получил согласие и поцелуй.

– Давай Мишку удочерим? – предложила Надя сама, и сердце Димки дрогнуло. Он думал, что это всё временно, убеждал себя, что, как только мать поправится, девочка вновь перекочует к ней, но пора было смотреть правде в глаза: Юля не могла в достаточной степени позаботиться даже о себе, не говоря про маленького ребёнка, за которым был нужен хороший пригляд.

– Ты уверена? – спросил, но больше для вида, потому что выхода другого всё равно не было. Не прими Надя Мишку, он не знал, как смог бы договориться со своей совестью и отдать её в чужие руки.

– Абсолютно, - прижимала она к себе девочку, и Мишка, показав на Димку, сказала.

– Папа.

Свадьба была очень скромная. Да и столько за последнее время произошло, что и самой Наде было бы как-то стыдно отмечать с размахом, а потому только самые близкие, небольшое застолье и расход по домам в 21.00. Юля была тут же, улыбаясь одной половиной лица. Смотрела, как Мишка сидит на коленях Нади, как тянутся маленькие ладошки за куском огурца, и кучерятся волосы, прям как у мужа. Всё же Алиса была тогда права, говоря, что внучка похожа на деда, только Юля злилась и не верила. А вот спустя два года сходство было налицо.

– Горько, - подняла она тост за молодых, и слеза, в которой соединилось и горе, и счастье, выскочила наружу, спускаясь по щеке.

Конец