Ты мне не сестра

Мальвина, конечно, будет безутешна, но я уверен, ее фаловеры поплачут вместе с ней. А отец вскоре натянет ее на свой хер для утешительного секса.

В голову приходит картинка, как на свой хер я натягиваю Лану под ночным, звездным небом, под шум волн.

Жестко так вбиваю головку в самую матку, а она кричит, как ей это нравится, как она меня любит.

Кстати!

— Лана! Я самого важного не сказал, — звоню снова, и она устало, сонно отвечает:

— Я тоже тебя люблю, Одинцов. Спи.

На губах непроизвольно расцветает улыбка. Все-то она знает.

Подготовка к падению акций отца продлится еще пару недель. Так что…

— Вова, — звоню одному из тайных партнеров по бизнесу. Попытка вести несколько предприятий самостоятельно, чтобы больше не зависеть от денег отца. – Дай мне завтра свой самолет и крепких ребят из охраны. Свои все равно отцу все доложат.

— Во сколько? — без особых проблем соглашается мега-мужик. Только с бабами ему не везет. Меня распирает от счастья и предвкушения, планирую операцию «похищение» примерно на три часа дня. Как раз в разгар банкета, когда в зале «Метрополь» соберется весь свет московского общества. Когда Андронов даже не подозревает о таком повороте событий.

Сколько, интересно, он готов выложить за своих кровиночек?

Глава 25.

*** Светлана ***

— Свет, ты выглядишь сногсшибательно, — делает мне комплимент Женя, пока завязывает галстук у зеркала.

Не могу с ним не согласиться. Персиковое платье в пол с тонкими бретелями, высоко забранные волосы, открывающие линию шеи. Даша постаралась. Давно ей говорю в стилисты идти. Но там, как она любит говорить, не так стабильно, как в проституции.

Дура.

— Спасибо, Жень. Ты тоже сегодня особенно хорош, — возвращаю я приятные слова и киваю на дверь. – Пойдем. А то на банкет опоздаем.

В загс я даже не собиралась приезжать. Видеть, как твой любимый одевает кольцо другой. Что может быть хуже? Разве, что видеть, как он умирает. Нет, лучше пусть будет женат. Пусть будет от меня подальше. И я подальше от той разрушительной силы, что искрит между нами, не давая соображать нормально. Мозг рядом с ним похож на кисель. И я теку под его взглядом, под касаниями-лезвиями.

— Так откуда ты знаешь Андроновых? – интересуется Женя, покручивая на моем безымянном пальце кольцо.

Он подарил его мне вчера, после победного танца. Было бы все так просто. Просто парень. Просто я. Просто отношения. Просто проблема выбора обоев или недовольства мною его матери. Как у обычных людей.

Только вот я уже с детства не была обычной. Рожденная матерью-шлюхой, чуть не выкинутой ею из окна, вечной голодной. А в итоге принятой приемным ребенком в семью Андроновых.

Это по началу я думала, что попала в сказку. Огромный дом. Куча платьев. Красивая, молодая мама. Строгий отец. Самое главное – еда.

Но иллюзия растворилась так же быстро, как Снегурочка из знаменитой сказки. И я осталась одна. Один на один с реальностью.

А потом она стала подкидывать поленьев в очаг этой клоаки. Сначала Максим. Потом почти изнасилование. Потом побег. В итоге секс за свободу любимого. И как итог информация, что любимый столь же недоступен, как поездка в Северную Корею.

И вот сейчас я бы хотела оказаться даже в этой по всем фронтам закрытой стране, а не ехать в Метрополь.

Перед самым пафосным рестораном города Москвы мы останавливаемся ровно в пять вечера. И я бросаю виноватый на Женю и понимаю, что забыла ответить на его вопрос.

Он смотрит на меня, приподняв густые брови, и помогает выйти из машины.

— Ты не ответила.

— Ты сейчас сам все узнаешь, — с хмурой улыбкой говорю я, и поднимаю взгляд на украшенный шарами и цветами вход.

Организатор свадеб постаралась. Как бы я хотела выйти замуж? Точно без этой толпы, что своими нарядами пытается продемонстрировать состояние своего счета. Вот и получается сборище павлинов, индюков, да куриц. Им ведь абсолютно наплевать, на какое мероприятие они пришли.

Не удивлюсь, если везде растыканы таблички с напоминанием и указанием, когда хлопать, а когда кричать «горько».

Женя обижается, но рассказывать что-либо я не в силах. Найти бы их, чтобы стоять в этой толпе и не умчаться стремглав.

Но так нужно.

Если у Максима свои причины мстить отцу. То у меня свои. И я не позволю нашей дикой страсти все испортить. Если потребуется, даже схожу на совместный обед. В логово Дьявола.

— Светлана? – слышу голос с металлическими нотками и замираю. Застываю. Леденею. Прикрываю глаза на мгновение, впиваюсь ногтями в ладонь. И только собрав в кулак всю силу воли, поворачиваюсь с широкой улыбкой.

К нему. К насильнику. К педофилу. К отцу. К человеку, разрушившему мою жизнь

— Привет, папочка, скучал по мне?

Глава 26.

Он почти не изменился. Та же дряблая кожа лица. Та же худая, не тронутая спортом фигура. А главное глаза. Если у Макса это взгляд волка, то здесь гиена, которая только и ждет очередную падаль. Он не нападает, он выжидает, когда жертву постигнет смерть, чтобы насладиться предсмертной агонией.

Андронов быстро отходит от шока.

Вспышки камер ослепляют нас со всех сторон. Люди начинают перешептываться. Я на себе чувствую режущий взгляд Максима, но продолжаю смотреть на Андронова. Прекрасно вижу, как покрывается красными прожилками его кожа. От гнева и злобы. А вот причина мне пока не понятна. То ли он ждал, что я приползу к нему на коленях за деньгами. То ли я вообще не должна была появляться здесь. В их с Максимом жизни.

Он прекрасно видит репортеров, а значит не может мне высказать все, что думает. Ему придется сыграть роль доброго папочки, если он не хочет подпортить своей имидж, за который всегда боролся. Именно поэтому он раскрывает объятия и я, играя роль послушной дочурки до последнего, вхожу в них. Прижимаюсь к "горячо любимому" отцу. Сглатываю острую тошноту и силой воли сдерживаю рвотный позыв. Как же я его ненавижу.

И все бы так и закончилось. И даже неизвестно, чем закончилось, если бы не его слова. Они не только прожгли дыханием в виске дыру, но пропитались в сам мозг.

— Я тебе не отец. Через час тебя здесь быть не должно.

Информация. В ней есть некая сила. Таинственная. Волшебная. Владея ею, становишься практически неуязвимым. Можешь покорить весь мир. Краски которого становятся ярче.

Мне хочется кричать, танцевать, взлететь до небес от радости. Хотелось бы, если бы не взгляд Максима. Понимающий. Смеющийся. И только лишь немного удивленный. Сочетание всего этого ясно говорит, что он был в курсе. Он был в курсе, что мы с ним не родственники.