Ты мне не сестра

И я знаю, что это очередная маска. Но как же приятно хоть на время погрузиться в эту фантазию. Увидеть снова того остроумного мальчика, в которого я когда-то так неосторожно влюбилась. Так остро полюбила. Сама себе всадила стрелу в сердце, что продолжает ныть и истекать кровью. Даже спустя столько лет. И затянется ли эта рана когда-нибудь, не известно. Особенно учитывая, что я ношу под сердцем его ребенка.

— Вы уверены? То есть, это прям точно? — выспрашиваю я гинеколога, к которому меня отправил Максим. Он сам пошел сдавать наши биоматериалы для выявления родственных связей. Откуда он на Кипре нашел русскую клинику, одному богу известно.

Гинеколог, женщина за сорок, но очень привлекательная и ухоженная посмотрела на меня так, как смотрит на всех своих глупых пациентов. Особенно тех, кто считает себя умнее врачей.

— Цвет и состояние вашей матки соответствует трехнедельной беременности. Вы же сдавали кровь?

Киваю, слезая с кресла, в котором сидела лишь раз в жизни. Еще в школьное время. И быстро надеваю белье.

— Значит сейчас принесут результаты и у вас не останется сомнений.

Сомнений у меня было хоть отбавляй. Особенно в том, что этот ребенок, если он уже существует, выживет.

— Элеонора Карловна, — начинаю я аккуратно разговор, из-за которого, в принципе, могу отправиться в тюрьму или дурку. Она поднимает взгляд от своих записей и внимательно смотрит.

— А можно я спрошу.

— Конечно.

— А что, если гипотетически. Только представим себе, этот ребенок зачат близкими родственниками?

Она даже откладывает ручку, смотрит на крепко запертую дверь и откидывается на спинку стула. Отчего халат на ее обширной груди чуть натягивается.

— Насколько близких?

— По отцу, — без предисловий сообщаю я и жду вердикт. Этот ребенок. Он… Не знаю, как объяснить. Шанс для семени Андронова вырасти нормальным. В любви. В моей любви. И избавляться от него преступление против природы. Пусть даже самое его зачатие было противозаконно.

— Вы уверены, что это стоит обсуждать?

— Я просто хочу уточнить.

— Что именно, — поднимает она брови. – Его здоровье, если нет других связей ранее, не должно вас беспокоить. Тут скорее моральная сторона. Какого ему будет знать, что его рождение – преступление? Готовы ли вы сами жить с этим? — она поднимает руку на мой протест. – Гипотетически.

— Максим уже делает анализ на родство.

— А вам не кажется, что его нужно было сделать гораздо раньше, чтобы вот таких вот гипотетических вопросов не возникало.

Она, конечно, права. Первое, что мне нужно было сделать при встрече с Максимом, это собрать вещи и мотать на край земли. Не наивная ведь, понимаю, что та страсть, что сжигала нас, не могла пройти бесследно. Даже учитывая все обстоятельства. Сама осталась. Сама хотела. Теперь пора столкнуться с последствиями своего выбора. С самой, возможно, страшной ошибкой.

В кабинет, прерывая высокоморальную отповедь, входит медсестра. Дает лист гинекологу и та, бросив взгляд на него, сразу подает мне.

— Видите, вот здесь уровень ХГЧ. Он зашкаливает. Но для достоверности я предлагаю сделать узи.

– Нет, нет, — бросаю быстрый взгляд на дверь. Максим всегда отличался бесцеремонностью. Может зайти и не извиниться, а значит нужно все делать быстрее. Решение ничего не говорить Максиму о беременности созрело еще в тот момент, когда он ляпнул про аборт. И ни капли сожаления в глазах. Для него так же как для отца ничего не стоит оборвать чужую жизнь ради собственного удовольствия.

— Вы можете написать, что беременности нет.

— Зачем? – тут же хмурится она, и я вспоминаю закон пациента. В записях может быть указано или не указано о беременности. Это право пациента до того момента, пока он не встанет на учет.

— Просто ничего не пишите. Просто осмотр. Просто анализ крови. Не комментируйте то, что вы обнаружили, — встаю резко и киваю на записи. – Или вам нужны дополнительные…

Она сразу прищуривается. В пару строчек записывает результаты осмотра и отдает мне карту.

— Светлана Игоревна. Вам следует поторопиться с анализом. И если родственные узы подтвердятся, сделать анализ крови на патологию плода. Это нужно.

— Я понимаю. И спасибо вам за… — нравоучения? Не обидится ли? — За все.

Не подтвердилось.

Уже на следующий день перед самым вылетом домой Максим, победно улыбаясь, кладет передо мной анализ ДНК. В котором очень четко. Черным по белому указано, что общей крови между нами ноль целых один десятый процент. Ну то есть мы не брат и сестра. Мы никто, кроме разве что двинутых друг на друге любовниках.

И я даже не сопротивляюсь, когда Макс садится передо мной на колени и разводит мои ноги в стороны и вжимается губами в ткань трусов.

Он соизволил прикупить мне шмотья, чтобы не я появилась в клинике голой.

— Теперь ты довольна?

— А тебя волнует это? – усмехаюсь я, смотря только вперед на стол, где одиноко лежат результаты анализов и нетронутый бокал вина.

— Меня всегда очень волновало, чтобы ты была довольна, — смеется он глазами, носом проходится по намокшей ткани трусиков, руками захватывает мою грудь в тиски. Больно, но его касания как воздух. Даже грубые. – Лана, девочка моя.

— Нам вылетать через несколько часов, — опускаю я взгляд и тут же теряюсь. Рядом с ним все мои чувства обостряются лезвием, душа клокочет где-то в горле, а мозг откровенно плывет. Когда он так смотрит, ради него я готова снова лечь под Андронова, умереть.

Но вот не отдать своего ребенка. И вчера в клинике я поняла, что освободилась от Максима, потому что у него появился соперник. Самый страшный. Особенно учитывая, что его еще нет на свете.

— Хочешь, чтобы я прекратил? — подцепляет он зубами полоску ткани и тянет на себя, заставляя меня снова проходить все круги чувственного ада. Того места, где хозяин только один.

— Только попробуй, — хватаю его за волосы и выгибаюсь, хочу сполна ощутить весь спектр удовольствия, что подарит мне Максим. Последний раз.

Глава 33.

*** Максим ***

Как по мне, все получилось. Если сначала Лана брыкалась как молодая кобылка, то после посещения врача стала спокойной, ласковой киской. И ее уже не надо принуждать и уговаривать. Она сама раздвинула передо мной ноги, сама выгнулась и сладко простонала, когда я языком прижал клитор. Жадно втянул пьянящий аромат и завис на нем, продолжая вылизывать. Пить сок, который не сравнится по вкусу с самым вкусным нектаром.