Ты мое дыхание

Стоит ли говорить, чем были заняты мои мысли практически на всех занятиях? Рогачев по-прежнему оставался на больничном, а остальные преподаватели сегодня проявили удивительную лояльность и то ли не заметили, то ли не придали значения тому, что одна из студенток витает где-то очень далеко от тем их лекций.

Я действительно была далеко. Перебирала всевозможные варианты в голове. Как понравиться ему. Как заинтересовать. Как соблазнить. Где и когда. Оказывается, я совсем ничего не знала. Подобные сюжеты в книгах, которые приходили на память, выглядели как-то совершенно глупо и не вязались с реальной жизнью. Кино… Я, кажется, и не смотрела ничего такого. Самым откровенным фильмом, который мне попадался, были «Пятьдесят оттенков», но вряд ли бы я решилась практиковать что-то подобное со своим начальником. Тем более, выступить в роли инициатора.

Стоило только подумать об этом, как меня бросило в жар. Ольшанский, может быть, и не отказался бы… Да вот только я ничего не умею. Ровным счетом ничего. Даже как первый шаг сделать, не знаю.

Видимо, кипение в моей голове, не осталось незамеченным. Как только начался перерыв, Инга ухватила меня за руку и потащила из аудитории. Выбрав в кафе самый удаленный от остальных столик, потребовала:

— Рассказывай давай!

Мои попытки сделать вид, что ничего не происходит, подруга проигнорировала.

— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не заметить ничего. Говори, куда ты вляпалась. Или собираешься вляпаться!

Скорее, второе. Я пока только планировала… сама не представляю, что.

— Ты же знаешь, что можешь мне доверять? — прошептала Инга, склоняясь совсем близко к моему уху. И хоть я понимала, что ей в большей степени движет любопытство, чем реальное желание помочь, может, как раз совет подруги сейчас и не будет лишним.

— Думаю… — я помолчала, подбирая подходящие слова. — Как произвести впечатление на одного человека.

Инга прищурилась, рассматривая меня. Тоже помолчала, а потом уточнила:

— Произвести впечатление — это затащить в постель? И «один человек» — это твой красавчик-начальник?

Неужели все так очевидно? Конспиратор из меня никакой. Я только вздохнула в ответ, позволяя подруге убедиться в ее правоте.

— Хороший экземпляр, — одобрительно кивнула Инга. — Такой шанс на самом деле нельзя упустить, — она задумалась, а потом воодушевленно воскликнула: — Я знаю, что надо делать. Вы ведь сегодня тоже будете таскаться по музеям? Вот и не теряй времени. Прямо сейчас отправляйся в «Буквоед», я напишу тебе название книжки, которую надо купить. Почитаешь на последней лекции и по дороге. Ну и дома потом внимательно все изучишь. Вещь реально стоящая.

Она что-то нацарапала на салфетке и протянула мне.

— Иди прямо сейчас. До лекции еще двадцать минут, успеешь.

Так себе это была идея. Я не верила, что какая-то книга сможет дать мне недостающие знания. Еще и с таким странным названием. «Библия для будуара». Попахивало чем-то старинным и скучным. Мне ведь практика нужна и действенные советы, а почитать я и в интернете могу. Но Инга была непреклонна. Я снова вздохнула и согласилась: в конце концов, хуже точно не будет.

В магазине, чтобы не терять времени, направилась сразу к продавцу.

— Вы мне не поможете? Просто я очень спешу, и мне нужна вот эта книжка.

Молодой долговязый парень-продавец, прочитав название, как-то странно взглянул на меня. Показалось, или уголки его губ и правда приподнялись в усмешке? Пока я раздумывала, что именно могло вызвать такую его реакцию, он вернулся, неся довольно скромную с виду книгу. Темно-бордовая обложка с изображенными на ней не то веревками, не то канатами, как на парусном корабле. Ничего особенного.

Уже на кассе, расплатившись за покупку и взяв ее в руки, я прочла еще одно название, написанное совсем мелким шрифтом. Но даже этих крошечных букв оказалось достаточно, чтобы мои щеки вновь заполыхали. «Руководство для секса без границ»??? Ну, спасибо тебе, подруга! Я вцепилась в книгу, прижимая ее обложкой к себе и, стараясь на замечать плящущих чертиков в глазах парня за прилавком, кинулась прочь из магазина.

Глава 16

Я ненавидел холодный душ. С детства. Хорошо помнил эту воспитательную меру и тот эффект, который она производила в моем теле. Особенно по утрам, когда вынырнуть из царства сна было так непросто.

Если я отказывался просыпаться, отец недолго церемонился. Я рос довольно щуплым мальчишкой, но даже если бы и был сильнее, в любом случае вряд ли смог бы оказать ему серьезное сопротивление. Он вытаскивал меня из-под одеяла, относил в ванну и засовывал под ледяные струи воды. Визжать и брыкаться было бесполезно. Я все равно, конечно, и брыкался, и визжал, но это мало что меняло. Отец добивался своей цели: окончательно стряхнуть с меня остатки сна и заставить собираться в школу. И хорошо подумать в следующий раз, прежде чем решить задержаться в постели.

Потом, когда я стал старше, хватало лишь упоминаний о холодной воде. Тело помнило те ощущения, которые я предпочел бы забыть, иногда реагируя быстрее, чем я вообще успевал что-то сообразить. Это превратилось во что-то вроде инстинкта, когда я знал, что собственная допущенная слабость повлечет за собой наказание. Такое наказание, от которого перехватывает дыхание и не остается больше никаких ощущений, кроме потребности поскорее спастись от этого удушающего холода.

Отца давно не было, а его цепкие, сильные руки я вряд ли когда-то смогу забыть. Как и свою реакцию в те моменты. Но кто бы мог подумать, что самое ненавистное действо из моего прошлого стану практиковать самостоятельно в такие вот моменты, как сейчас.

Я сцепил зубы и выкрутил кран на полную мощность. Вода была не просто ледяной — она жалила, колола тело сотнями крошечных игл. С меня будто соскребали кожу, хлестая по оголенным нервам. Это было ужасно, нестерпимо до одури, но при этом оставалось единственным моим спасением и от бессонной ночи, и от того безумия, что охватило меня из-за Романовой.

Надо было прийти в себя. Появиться в офисе не измученным и полуживым и не бросаться на каждого встречного, не будучи в состоянии справиться с переполняющими меня эмоциями. Я хотел полностью владеть собой. Своим телом и, что гораздо важнее, своими мыслями. Особенно, когда снова увижу это девчонку. Чтобы мог думать не о ее соблазнительном теле и не о том, что и как хочу сделать с ней, но что она для меня — лишь инструмент к достижению цели. Не больше. А все, что случилось ночью, — это ошибка, которая больше не повторится. Я приложу для этого все усилия.

Хорошо, что она ушла. Разумеется, я прекрасно слышал осторожные крадущиеся шаги в коридоре и то, как девушка старалась беззвучно закрыть дверь. Наивно считала, что я сплю крепким сном? После того, до чего она довела меня на кухне?

Что ж, если и так, то разубеждать ее я точно не собирался. И лишь после того, как щелкнул дверной замок, поднялся и отправился в душ.

Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем в голове прояснилось. Усталость ушла, и вместе с ней холод уничтожил желание. Я наконец-то позволил себе добавить теплой воды, постепенно приходя в себя. А выбравшись из кабины, остановился перед зеркалом, мрачно рассматривая собственное отражение. Как отец в детстве, я добился сейчас того, к чему стремился: был бодрым даже без кофе. И ни о каком сексе с абсолютно временной девицей в моей жизни больше не думал. Но как прежде я мечтал долго-долго не видеть отца после подобных экзекуций, чтобы случайно не сказать ему ничего лишнего и не выдать своей злости, так теперь мне хотелось подольше не встречаться с Романовой. И ничего не вспоминать. Ни позднего приключения, ни дурманящей ночи у меня на кухне, ни моего вынужденного отрезвления. Так что лучше бы этой девице не шляться снова по подворотням и не терять ключей. По крайней мере, у меня на глазах.

Мое столь раннее появление в офисе несказанно удивило и охранника, и Веру. Секретарша уставилась на меня так, будто увидела живого призрака.

— Вы не заболели, Матвей Николаевич? — на ее хорошеньком личике отразилось такое искренне беспокойство, что я не сдержал улыбки.

— Вера, где логика? Если бы я заболел, то остался бы дома.

— Но вы так рано сегодня!

— ну а почему ты не думаешь, что я решил проверить, во сколько ты приходишь на работу? Может, вы все расслабились, пока меня нет. Доверяй, но проверяй, знаешь ли.