Ты моё спасение души

– Спокойно, Никита. Девушку уже доставили в хирургию. Теперь надо ждать.

– Не могу здесь ждать, Лив, мне надо к ней. Я должен узнать, как она.

– Ты сейчас на нерве, Ник. Мы пойдём наверх, но тебе надо успокоиться.

Поднимаемся на лифте в хирургию. Идём по отдельному коридору к операционному блоку.

Из двери выскакивает женщина в зелёном костюме. Она бежит в слезах к нам встречу, все время всхлипывает и причитает.

– Боже, какой ужас, какой ужас. Нелюди, просто нелюди. Ну, как же так можно. Звери, настоящие звери, - с этими словами женщина пробегает мимо.

В полном изнеможении опускаюсь на диван в коридоре. Не знаю и даже не представляю, что сделали с бемби.

– Ты, Ник, ни в чем не виноват, - чувствуя моё состояние, произносит Ливон.

Я молчу. У меня совсем нет сил на разговоры. Внутри меня горит огонь негодования на себя за то, что тогда около ветклиники я оставил девчонку одну.

Глава 5

– Никита Валерьевич, на основании собранных данных наши аналитики провели анализ, согласно которому охват рынка…

Волатильность, активы, товары, сегментирование, инвестирование, анализ, статистические финансовые показатели, риски вложений, - начальник финансово-аналитического департамента сыплет терминами, как пушка для подачи теннисных мячей.

Уже час идет совещание, "вишенкой" которого должно стать решение о вливании нашей компании в международный проект. Все участники заседания ждут моего решения.

Ждут от того, кто потерял адекватность, способность анализировать и принимать решения.

Да, мне надо решить и решиться. Надо.., но я не могу, точнее будет сказать, не способен трезво мыслить.

У меня абстинентный синдром на фоне внутреннего деструктива и отравления собственным гневом и ядом.

Уже практически 120 часов я не сплю. Не сплю, потому что мысленно перебираю, переживаю, пережевываю этапы отрицания.

Зачем и почему пережевываю и занимаюсь самоедством? Да, потому что я - еблан конченый. Иначе никак нельзя обозначить того, из-за кого чуть не погиб человек.

Безусловно, меня можно было назвать гордым словом "спаситель", ведь все же успел практически под занавес трагедии.

Только не хуя я - не спаситель, а полное ничтожество, которое смогло беззащитную девчонку равнодушно отправить в темноту, пустоту и безысходность…

Вот сижу, слушаю умные термины, которыми охрененно жонглирует мой высокопрофессиональный топ-менеджер, а мне реально похуй на эти заумные слова и на моего невъбенного умного топа, по извилинам моего мозга посредством нейронов бегает лишь одно слово "убивать".

Второй раз в жизни испытываю желание "убивать". Если первый раз оно стало порывом отчаявшегося юноши, то сейчас это желание имеет характер непреодолимой силы. Мое желание настолько велико, что я ощущаю в себе потенциал и чувствую запах и привкус крови.

– Как совещание прошло? Будете вписываться в международный проект? Никита, слышишь меня?
– интересуется Ливон во время ужина в ресторане.

– Лив, может мне пойти в какое-нибудь ЧВКа?
– опуская ответ на его вопрос, удивляю друга оригинальностью своей мысли.

– Никит, ну, чего ты хуйню несешь, а? Какое ЧВКа? Кто тебя возьмёт, а, главное, кем?

– Да, какая разница кем…Свободным контрабасом. О, стрелком фрилансером, - зло хихикая, "испражняюсь" черным сарказмом.
– Могу с автоматом бегать. Кстати, переводчиком быть могу. Я все же пятью языками свободно владею.

– Брат, ну все тебя совсем понесло. Ты же вроде и не пил, Никитос?
– хмыкает и настороженно смотрит на меня Ливон.

– Да, шибанула тебя эта история не по-детски. Штырит жестоко. Ник, может в клуб Заура съездим. Поспарингуешься с его мастерами боев без правил. Пару раз получишь по печени, вдруг полегчает?

– Предлагаешь воспользоваться методом опиздюливания, Лив?

– Есть ещё хороший способ, прибегнуть к помощи мозгоправа. Никита, у тебя же брат Александр по этим делам. Кстати, его реально хвалят. Говорят, записаться на приём к нему непросто. Еще можем в пятницу в стрелковый клуб съездить. Или в нашем домашнем тире пострелять.

– Брат, ты настоящий друг! Спасибо за поддержку. Пока нет. Мне надо внутри себя самому найти точки опоры. Кстати, хотел сегодня бемби навестить. Позвонил. Сказали, что еще смысла нет.

– Да, Никитос, состояние девчонки стабильно тяжёлое. Она сейчас в медикаментозной коме. Да, забыл тебе сказать, завтра Вайцы прилетают. Уверен, что Варвара не откажет дать консультацию, а муж её настроение твоё подрихтовать. Белому Ангелу можешь и сегодня позвонить. За адреналином это уже вечером к нам в деревеньку. Замочим вдвоём Варюхиного хрена, потом постреляем, попаримся и бухнем. Как тебе план?

Ничего не отвечаю другу, потому как в свете последних событий ни в чем не уверен.

По дороге из ресторана домой первым делом звоню Варваре. Объясняю ситуацию. Варвара слушает без комментариев. Говорит, что обязательно по прилету заедет в клинику. Договариваемся встретиться на месте.

На рабочей неделе трафик в столице бешеный. Больше стою в пробках, чем еду. До съезда на МКАДе в мой район ещё пилить и пилить.

В моем сознании потоком пролетают воспоминания, из которого пазлами вычленяются в отдельную картинку только те, где есть бемби: темная трасса, шевелящийся куль, голубые оленьи глаза, благородное лицо, исцарапанные кисти, котенок на руках, сострадание в лице, бедная одежда, стоптанные сапоги, торт, нежная улыбка, слова бемби:"Удачи Вам, хороший человек," тонкая фигурка, уходящая в темноту, отсыпка развязки, сломанное тело, окровавленное лицо, безвольно выпадающая с носилок кисть руки.

Прощальная фраза девчонки набатом стучит в моих ушах:"Удачи Вам, хороший человек", "Удачи Вам, хороший человек", "Удачи Вам, хороший человек", "Удачи Вам, хороший человек"...

Ее слова на бесконечном повторе, как молотом по наковальне, прямыми ударами бьют в мой мозг и сердце.

Бьют уже 120 часов с пятницы. Бьют с момента…Нет, не с насыпи и руки, выпавшей с носилок…

Первый раз эту фразу в своем мозгу я отчётливо услышал в санблоке клиники, где после санитарно-гигиенической обработки девушки сотрудники полиции проводили осмотр и составляли протокол.

Мы с Ливоном сидим недалеко от входа в операционный блок. Слышим шаги, поворачиваемся на звук. К нам подходят трое сотрудников полиции.

Из двери оперблока выходит высокий немолодой мужчина в зелёном костюме и шапочке. Всех приветствует.

– Ливон Маркович, - мужчина подходит к Ливону и говорит ему очень тихо. Я слышу, потому что стою рядом.
– Ситуация крайне сложная. Мы обязаны были пригласить сотрудников правоохранительных органов. Понимаете, есть протокол, который нам необходимо соблюдать…