Ты моё спасение души

Глава 8

"Стремительность времени мы осознаем по нашим воспоминания, - еду по городу, гоняя эту мысль в свой голове, - да, точно так и есть сегодня 5 апреля - день рождения брата Сашки, а кажется, что только вчера я в прекрасной компании весело куражился в Швейцарских Альпах."

Новогодние праздники в Швейцарии проходят отлично. Практически вся наша большая и шумная компания собралась вместе к вечеру 30 декабря.

Утром следующего дня после общего завтрака мы дружно беремся под руководством Екатерины Великой наряжать лесную красавицу.

Екатерина Андреевна просит каждого повесить на ёлку по одному новогоднему украшению и свое самое заветное желание.

– Эту добрую традицию - вешать сокровенные желания на елку, когда Никитка был еще малышом, завела моя подруга и его крестная Майечка, - поясняет мама и, стараясь как можно незаметнее, стряхивает слезы с глаз.
– Теперь физически нашей Пчелочки с нами нет, но мы с Никиткой знаем, что она всегда рядом.

На некоторое время в комнате воцаряется тишина, которую через мгновение уже более добрым голосом прерывает мамсик.

– Да, в этом году задание усложняем. Все рисуют свои желания. Формат и исполнение рисунка по вашему усмотрению, - раскладывая на большом столе листы и инструменты для рисования, объявляет моя мамуля.
– Маленькие желания в виде свитков вешаем на ёлку. Большие кладём под ёлку в эту коробочку.

Мама демонстрирует разноцветную новогоднюю коробку и ставит её под ёлку.

– Всем все понятно? Кому неясно, тот подходит ко мне за пояснениями. Моё время стоит дорого. Одно пояснение - один поцелуй!
– хихикая, говорит, Екатерина Премудрая.

– Я, конечно, первый в очереди Катюниных целовальников, - шутливо ехидничает Дмитрий Сергеевич, - но сегодня готов занять последнее место в этом праздничном списке.

– Чур, чур, я, - поднимает руку малыш Марк.

– Сыночек, а тебе что-то не понятно?
– спрашивает папа Кирилл.
– Ты не знаешь, что рисовать?

– Нет, он просто целоваться любит, - прыская от смеха, за Марка отвечает Аскар, второй сын Вайцев, и тут же получает лёгкую затрещину от старшего Ивана.

– Иди ко мне Марик, - произносит Екатерина, - я тебя просто для хорошего настроения поцелую. Дети, идите все за утренними поцелуями и ещё за конфеткой от Кати.

Малышня, вскакивая со своих мест, несётся за поцелуями. Старший сын Вайцев Иван и моя сестра Анна продолжают рисовать.

– Ладно, этих двух взрослых сама подойду целовать, - поднимаясь со своего места, говорит мама.

– Вот чего у нашей Катеньки не отнять, так это ума и таланта руководителя, - шепчет мне Марк Каренович, вешая на елку свою игрушку и желание в виде свитка.
– Дети теперь до обеда будут рисовать, высунув языки. Молодец - Катюша! Ребятня вся на месте, взрослым не мешают. Все при деле, и дома тихо.

Праздничные дни наша компания проводит очень весело и шумно. Хорошо, что родительское шале огромное, нам всем хватает места и для общего веселья, и для личного уединения.

Ещё радует то, что дом стоит на значительном отдалении от других жилых построек, мы никому не мешает своим шумом и гамом.

Буквально за несколько дней до возвращения на родинку, едва мы только после катания на лыжах радостные и веселые заходим в дом, оживает мой телефон. Номер мне неизвестен. Принимаю вызов. Человек представляется очередным дознавателем.

– И Вас с праздником, - отвечаю без всякого желания.
– Прошу прощения за вопрос, а что у служителей закона нет праздников и выходных? Печально. Мне нечего добавить к тому, что уже пояснял. Да, все верно, в день, когда случилась трагедия, и эти люди сгорели, я находился в Париже на конференции. Мои пояснения зафиксированы под запись и подпись. Нет, не в курсе, имеют ли погибшие какое-либо отношение к происшествию со Славой Майер. Ранее мной уже было дано пояснение о том, что личности этих людей опознать не смогу. Да, правильно, не видел их лиц. В городе буду к 10-му числу. Хорошо, перезвоните. Постараюсь заехать вместе с адвокатом.

– Что, Никит, снова здорова? Что на этот раз хочут люди из органов?
– спрашивает Ливон.

– Если честно полный бред, Лив. Хотят, чтобы я опознал трупы, - пожимаю плечами и вливаю в себя вискарь.

– Ник, а что эти люди погибли?
– вдруг задает вопрос Варвара.
– А когда это случилось?

– Я не в курсе эти люди или какие-то другие. Недели за три до нового года, где-то 10 декабря, в доме где была Слава Маейр, то есть где жили ее родители, сгорели какие-то люди, Варь, - вскользь отвечаю я.

– А родители тоже сгорели что-ли?
– уточняет Варя.

– Нет, их буквально за несколько дней сотрудники моей службы безопасности перевезли в центр реабилитации зависимых от алкоголя, - поясняю безэмоционально.

– Кир, можно тебя отвлечь на минуточку?
– подзывает Варвара мужа, который что-то обсуждает с Марком Кареновичем.
– А ты в декабре, вроде, в Москву летал?

– Нет, я к Олегу мотался в деревню под Вологду. А к чему, любимая птичка моя, вопрос?

– Ну, просто так спросила? Кир, а ты знаешь, что эти нелюди, которые девушку покалечили, заживо сгорели в браке, - насупив бровки, с каким-то подозрительным прищуром Варвара смотрит на своего мужа.

– Никит, а эти чуваки что прямо заживо сгорели?
– спрашивает у меня Кирилл.
– Мне Лив сказал, что в их крови технический спирт был, вроде, обнаружен? Нет?

– Слушайте, ну, хватит уже о грустном. Не знаю я, кто там сгорел. Какие-то люди. И все. В акте судмедэкспертов, с которым меня ознакомили, написано про технический спирт и черепно-мозговые травмы у двоих. Кто им бошки проломил неизвестно. Может, те двое других, - поясняю, раздражаясь.
– Давайте, лучше о хорошем поговорим. Варвара, ты чего на Кирилла так смотришь?

– Ничего, ладно, потом обсудим, - машет рукой Варвара.

– Это жене моей слава криминалистов сериала "След" покоя не даёт. Надо было идти не в нейрохирурги, милая моя, а в судмедэксперты, - ерничает Кирилл.

– Я с Вами, товарисч, потом тет-а-тет допрос с пристрастием проведу, когда дети спать лягут, - шипит Варвара.

– Никита, обрати внимание, у моей жены разгон от милой птички Колибри до Зои повышенной ядовитости меньше, чем у болида формулы 1, - язвит Кир.